Месть вора
Шрифт:
Глава 6УВИДЕТЬ ХОПИНА – И УМЕРЕТЬ («Если у вас нету брата…»)
– А делать тебе предстоит следующее. – Гроб отложил в сторону несколько листов, на которых Леонид четким каллиграфическим почерком продублировал то, о чем недавно говорил перед камерой. – Завтра утром ты должен созвониться с Аркадий Андреичем Хопиным и договориться о встрече. Скажем, на вечер.
– Он не примет меня, – сказал Леонид, но его заявление не произвело на Гроба совершенно никакого эффекта.
– Должен принять, – произнес он тоном, исключающим какие-либо возражения. – Ведь от этого зависит все твое будущее. А тут у тебя лишь три дорожки: налево пойдешь – могилу себе обретешь; направо пойдешь – опущенным будешь, отправишься по этапу по мокрой статье и ближайшие лет пятнадцать проведешь в бараке для петухов; и, наконец, прямо пойдешь, расстараешься так, чтобы все, о чем я тебя сейчас попрошу, срослось, – останешься цел-невредим, и больше никто не будет иметь к тебе никаких претензий. Я так думаю, ты выберешь третий путь?
– Да. Только не представляю, как добиться аудиенции с Хопиным.
– До завтра есть время. Вот и потрать его с пользой. Подумай. А дальше вот что тебе предстоит. – Гроб достал из пластмассового футляра массивные часы на тоненьком кожаном ремешке и продемонстрировал их Леониду. – После того, как ты договоришься с Хопиным о встрече, мы на твоем «пассате» поедем к нему в Александровскую. И там я дам тебе поносить эти нарядные часики. Непростые часики, а с секретом. – Серега нажал на какую-то кнопку, и циферблат часов откинулся в сторону, обнажив небольшую полость, заполненную сероватым порошком. – Щепотки этого зелья достаточно для того, чтобы угробить стадо слонов, не говоря уже о такой старой развалине, как наш Аркадий Андреевич. Вот в твою задачу и входит скормить ему чуть-чуть этой отравы.
– И как вы себе представляете, я смогу это сделать? – Леонид с интересом разглядывал часики. Нечто подобное он видел в кино про агентов разведки, читал про это в шпионских романах. И вот ведь оказалось, что такие игрушки существуют в реальности. – Думаете, я просто возьму стаканчик с водой, разболтаю в ней ваш порошок, потом разожму Хопину челюсти и волью ему в рот это пойло?
– Думать должен ты, а не я, – заметил Серега. – Твоя жизнь на карте. Не моя. Так что сам изобретай вариант, как, встретившись с Хопиным, подсунуть ему этот яд. В принципе, я вижу один вариант – отвлечь чем-то его внимание и незаметно сыпануть зелье в кофе или в коктейль. Придумаешь другой способ – так и ништяк. Флаг тебе в руки. Мне надо, – поднял Гроб вверх указательный палец, – чтоб Хопин сожрал эту отраву. И совершенно до фонаря, выпьет ли он это с кофе или ты ее всыплешь ему в рот, насильно разжав зубы ножиком.
– Ладно. Предположим, я сумел скормить ему эту гадость. Он помер. Все хорошо. Ваше задание выполнено. Вот только уже через пять минут после Хопина сдохну и я. Уж об этом его охранники позаботятся – можно не сомневаться. Так какой же мне смысл…
– Есть смысл, – перебил Леонида Гроб. – Дело в том, что сразу от этой отравы он не загнется. Сам я этой штуковиной, правда, ни разу не пользовался, но в инструкции читал, что человек, которому она попадает внутрь, лишь часов через шесть начинает ощущать легкое недомогание. Потом появляются тошнота, резь в желудке, слабость, потливость. Потом судороги. Потом паралич. Ну а потом пациент мечтает уже не о том, чтобы выжить, а о том, чтобы сдохнуть. И поскорее. Не знаю, скоро или не очень, но это ему гарантировано наверняка. Еще не было никого, кто сумел бы сожрать эту гадость и не отправиться к праотцам.
– Шесть часов… Итак, у меня будет полным-полно времени на то, чтобы свалить.
– И не только на это, – заметил Серега, осторожно кладя часы-убийцу на стол. – Чем хороша эта отрава, так это тем, что обнаружить ее в крови мертвяка невозможно. Я не спец и не знаю, что в трупешнике успевает произойти к тому времени, пока он не окажется на столе судмедэксперта, но только яд то ли распадается на какие-то безобидные составляющие, то ли вообще выводится из организма. Короче, ни у одного трупореза, скольких пядей во лбу он бы ни был и какой бы аппаратурой ни располагал, нет ни единого шанса на то, чтобы что-то понять. В своем заключении он, чтоб не лажаться, объявит причиной смерти что-нибудь вроде обширного инсульта или отравления пищевыми продуктами. А ты в результате будешь чист, как Папа Римский. А если у кого в голове вдруг и забрезжат какие-то смутные подозрения, то никаких конкретных предъяв тебе все равно никто подогнать не сумеет.
– Хм, недурственно. – Леонид взял со стола часы и аккуратно застегнул тонкий кожаный ремешок у себя на запястье. – Мечта террориста или маньяка. Насколько я знаю, подобные штучки держат в неприступных хранилищах за сотней замков, и какой-нибудь Усама бен Ладен готов отдать за них половину своего состояния.
Серега Гроб еле сдержался, чтобы не рассмеяться.
– Да с какого ты дерева слез? Отстал лет на пятнадцать от жизни! Сейчас такие часы может купить по дешевке любой лох на любой барахолке. И это ничуть не сложнее, чем добыть чек героина. Были в хрусты, и тебе за них найдут хоть обогащенный плутоний… Верни-ка мне эту игрушку. – Серега протянул руку, и Леонид осторожно вложил ему в ладонь часы. – Рано пока ее тебе доверять. Еще учудишь чего. – Упаковав часы в футляр, Гроб извлек шприц и две ампулы – одну, на два кубика, с бледно-розовой жидкостью, по цвету напоминающей раствор марганцовки; другую, пятикубовую, с чем-то бесцветным. – Вот, – похвастался он. – Еще одна шпионская штучка. – Серега щелкнул ногтем по розовой ампуле и похвалился: – Аминоритин. Сразу предупреждаю, чтобы потом у нас не было споров. Я введу тебе этот яд перед тем, как мы отправимся в Питер. И прикончит он тебя через двадцать часов. Это в том случае, если ты не получишь противоядие. – На этот раз Гроб щелкнул ногтем по другой ампуле. – Вот оно. Ни в одной больнице, ни в одной самой крутой лаборатории замены ему найти не сумеют. Так что твоя жалкая жизнь, Леонид, все то время, что мы будем ехать до Питера, и то время, что пробудешь у Хопина, будет в моих руках.
– Затем, чтобы я не вздумал выкинуть что-нибудь по дороге? Или не переметнулся бы на сторону Аркадия Андреевича?
– Верно соображаешь. Это моя страховка. И довольно действенная. Я, поверь, этим пользуюсь уже не в первый раз. Да и не только я. Подобные штуки использовал Абвер еще во времена второй мировой войны.
– А где гарантии, что я получу антидот, как только вернусь от Хопина? Что вы дождетесь меня?
– Дождусь, – улыбнулся Серега. – Будь уверен. Потом мы поедем с тобой в одно место. Там ты получишь противоядие. И пробудешь у нас в гостях, пока мы не получим доказательств гибели Хопина. После этого можешь убираться на все четыре стороны.
– Я вам не верю.
– Придется поверить. Или выбирать из двух оставшихся вариантов – выкопать для себя могилу в лесу или отправиться петухом на зону. Решай. Я не тороплю. До утра время есть на раздумья. А сейчас я тебя провожу обратно в подвал. Ляг, поспи. – Гроб поднялся со стула. Вопросительно посмотрел на Леонида. – Или, может быть, все-таки сейчас дашь ответ?
– Во сколько завтра мне звонить Хопину?
Физиономия Сергея расплылась в довольной улыбке.
– Значит, решился? Молодец. Одобряю. Я на твоем месте бы тоже…
«Ты на моем месте давно бы свихнулся, герой, – подумал Леонид, направляясь под конвоем Гроба к гостеприимно открытому проему в полу. – А я вот пока не спешу. И если и доведется мне сдохнуть, то сделаю это в здравом уме. А может, подкинет судьба мне еще какой-нибудь вариант для спасения? Как-никак времени впереди предостаточно. Вот ведь черт! И напридумывали ведь фармацевты, мерзавцы, всяческих хитрых ядов».
– Руку. – Гроб опять приковал Леонида наручниками к кровати. – Ложись, отдыхай. Завтра день непростой.
– Свет оставьте.
– Обойдешься без света. Спи давай. – И, освещая себе дорогу тусклым фонариком, Серега стал пробираться к лесенке, ведущей наверх, размышляя: «Интересно, а есть ли на самом деле яды вроде того, про который сегодня я парил этому лопуху?»
«Ха! Аминоритин… – усмехнулся себе под нос Гроб, опуская тяжелую крышку на проем, ведущий в подпол. – Чем незамысловатей вранье, тем легче на него покупаются. Аминоритин. Кажется, прошлый раз эта красная гадость называлась хлоноро… хломидо… Как-то на "х". А теперь это амино… Черт! Аминоритин. Аминоритин. Не забыть бы до завтра это название. Аминоритин. А то получится лажа».