Месть
Шрифт:
— Что? Неужели ты собираешься демонтировать камеры, не сделав…
— Именно так я и собираюсь поступить. Мне не нужен второй дубль с Элен, мы достаточно подстраховались панорамными кадрами. Я хочу сделать сейчас же эпизод с Анной, чтобы больше ее не видеть, иначе я могу выкинуть что-нибудь такое, о чем очень пожалею.
Час спустя все перебрались на съемочную площадку, расположенную на берегу заболоченного рукава реки. Раздражение постепенно улеглось, и, как заметила Кирстен, возбуждение, вызванное игрой Элен, тоже спадало. Она понимала, что следовало бы перенести съемку этого эпизода на следующий день. Тогда его можно было бы сделать так, как хотелось ей, и если бы Анна не смешала
Казалось, подготовка заняла бесконечно много времени, но, наконец, они были готовы приступить к съемке. Во время репетиций выявилось множество проблем, хотя Анна на удивление быстро пришла в себя, что, как ни парадоксально, вызвало у Кирстен еще большее раздражение. Однако технические проблемы удалось решить, и Кирстен оставалось лишь сесть за монитор и ждать, пока гримеры закончат свою работу. Но она оставалась возле Анны, которая, сидя на самодельной кровати, оголила шею, предоставив себя в распоряжение художника-гримера. Она еще раз просматривала пометки в своей роли. Комната с низким потолком и замшелыми каменными стенами, освещенная пурпурно-красным светом лампы, была настолько тесной, что там едва помещались кровать и камера, смонтированная на операторской тележке. Пол покрывал слой соломы, а единственное оконце было заколочено досками. От небольшой канистры с сухим льдом, стоявшей в углу, поднимались едва заметные облачка тумана.
Продумав еще раз во всех подробностях действие, которое должно было происходить в этой обстановке, Кирстен отправилась искать Лоренса.
В углу, в плетеном кресле, задвинутом за мониторы, раскачивалась Руби. Она была так пьяна, что не соображала, где находится. Как она умудрилась забраться туда, оставалось загадкой, но Элен это не интересовало, и она уселась там в надежде, что Кирстен не заметит ее. Подозвав к себе одного из монтажников, Элен попросила чуть передвинуть заграждение. Съемка дубля должна была начаться с минуты на минуту, и Элен понимала, что сейчас ни Кирстен, ни Анне совсем не нужен скандал, который наверняка устроит Руби, если ее станут выводить со съемочной площадки.
Отсюда Элен видела, как Кирстен и Лоренс раздраженно перекинулись парой слов возле хижины, затем вошли внутрь. Через несколько секунд оттуда появилась гримерша, потом в хижину протиснулся оператор, проверявший контакты на кабелях, так как ему предстояло снимать эту сцену с помощью дистанционного управления.
Вся обстановка казалась Элен странной и сюрреалистической. Это напоминало немой фильм, где двигаются губы, но звука не слышно. Однако какой-то звук был и доносился он откуда-то издалека.
Элен вздрогнула и закуталась поплотнее в плащ, продолжая наблюдать за тем, что происходило на съемочной площадке. Через некоторое время Кирстен и Лоренс вышли из хижины и сразу же разбрелись в разные стороны к своим мониторам.
Кирстен оглянулась, отыскала актера, руки и спина которого должны были фигурировать в этой сцене, проводила его до хижины и кивнула бутафору.
— О'кей, — сказала она, потирая руки, и возвратилась к своему монитору, — начнем, пожалуй.
Пока каждый из участников занимал исходную
— Так не пойдет, — пробормотала Кирстен. Освещение никуда не годилось. Ей хотелось, чтобы в кадре дверь открылась и закрылась, ведь нужно видеть, как этот парень входит в хижину. — Черт возьми, — неожиданно прошептала она. — Будь на месте Анны кто-то другой, я продумала бы эту сцену получше. А теперь смотри, что получается. У нас сейчас две сотни статистов готовы для съемки ритуала, гримеры совсем вымотались… Я знаю, что веду себя, как ребенок, Элен, но мне хочется плакать. Я так ждала съемки ритуала. От этой сцены зависит успех всего фильма. А теперь эта избалованная корова мне все испортила. Разве ей мало заполучить Лоренса? Зачем ей еще и здесь мне напакостить?
— Она ничего не испортила, — успокаивала ее Элен. — Мы все сделаем. И увидишь, это будет великолепно.
— Нет! — вдруг закричала Кирстен, услышав, как ассистент режиссера дает неправильное указание бутафору. — Пока нам нужно снять только конец борьбы — руки, отрывающиеся от горла жертвы, удаляющуюся фигуру и на несколько секунд лицо Анны крупным планом. Спросите у Джейка, можно ли снять, как этот парень выходит из хижины, и открывающуюся дверь?
— Конечно, можно, — ответил Джейк, услышав ее вопрос. — Дайте мне одну минутку, и я все улажу.
Кирстен кивнула.
— Боже, мы так никогда не начнем! — воскликнула она, взглянув на часы. — Посмотри, сколько времени! Мы никогда…
— Кирстен, Кирстен! — раздался из хижины голос Анны.
— В чем дело? — спросила Кирстен, протиснувшись в хижину.
— Нельзя ли еще разок уточнить вот это место? Когда Джон выходит из двери…
Кирстен обернулась к Джону:
— Ты помедлишь у двери — мы подадим тебе знак. Дай время оператору спанорамировать Анну, а потом выходи из двери. Она уже будет открыта, и как только ты выйдешь, бутафоры сразу же сгустят туман. Потом ты закроешь за собой дверь.
— Спасибо, — с улыбкой поблагодарила Анна.
Прошло еще десять минут, и, наконец, помощник режиссера с нумератором и хлопушкой подал сигнал, подняв большой палец, и назвал номер кадра. Дэвид дал последние наставления актерам, Лоренс занял свое место рядом с Джейком за монитором, расположенным прямо перед Кирстен.
— О'кей, поехали, — сказала Кирстен, когда Джейк, очистив кадр, вышел из хижины.
— Камера пошла…
— Кадр 501, дубль один.
Кирстен впилась глазами в монитор. Элен тоже. Но тут один из курьеров попробовал помочь Руби подняться на ноги, и Кирстен сказала:
— Оставьте ее! — Повернувшись к монитору, она несколько мгновений не отрывалась от него, потом произнесла свое «о'кей» и «начали!».
Прильнув к крошечному экрану монитора, Кирстен слышала через наушники звуки, издаваемые обитателями болота и шум борьбы внутри хижины. Она сразу же отметила, что перспектива звука неверна. Темная фигура мужчины склонилась над Анной, его пальцы сжали ее горло, колено грубо уперлось ей в грудь. Анна пытается сопротивляться, в огромных глазах застыл панический страх. Его пальцы все сильнее сжимают ее нежную шею, и жизнь медленно, до ужаса убедительно начинает покидать ее. Камера отодвинулась, когда мужчина повернулся к ней, закрыв ее от экрана взмахом черного плаща. Камера двинулась вместе с ним к двери, и на экране появились смутные очертания предметов и ярко блеснувшая в луче света пряжка. Возле двери мужчина кинул через плечо взгляд на труп, лежащий на постели. Камера задержалась на его глазах, взяла крупным планом припухшие пунцовые кровоподтеки на горле, посиневшие губы и чуть дрожащие ресницы. Густое облако предрассветного тумана ворвалось от сквозняка в хижину, когда закрылась дверь. И тут, в последний момент Анна вспомнила, что ее глаза с застывшим в них ужасом должны быть широко раскрыты. Когда ее веки поднялись, раздосадованная Кирстен издала стон.