Место назначения неизвестно
Шрифт:
— Ну и что же в этом плохого? — отозвался Питерс.
— Видите ли, здесь я чувствую себя не в своей тарелке. Я только женщина, которая стремится встретиться с мужем.
— И этого вполне достаточно, — ответил ее собеседник, — вы выразили самую суть.
— Мне очень приятно, что вы все это понимаете…
— Да, это действительно так. Скажите, — Питерс снова понизил голос, — а вы очень беспокоитесь о своем муже?
— Разве я оказалась бы здесь, если бы все было иначе? — ответила Хилари вопросом.
— Думаю,
Хилари постаралась избежать прямого ответа:
— Вам не кажется, что разговор о политических взглядах внутри нашей небольшой группы как-то несколько курьезен.
— Да, — произнес задумчиво Питерс, — пребывание с этими людьми кое-чему научило нас…
— Я не думаю, — продолжала Хилари, — что у доктора Баррона вообще есть какие-нибудь политические убеждения. Единственное, что ему нужно, это чтобы кто-то субсидировал его научные эксперименты. А вот фрейлин Нидхейм говорит, как самая настоящая фашистка. Что касается Эрикссона…
— Интересно, что вы можете сказать об Эрикссоне?
— В нем есть что-то отталкивающее, это самый опасный тип людей, они одержимы какой-то одной идеей… Он напоминает мне безумного ученого из кинофильма…
— Почему же? И я верю в Братство народов. Вы, например, займете там место любящей супруги, а миссис Бейкер… Гм, какое место вы отведете ей?
— Не знаю. Ее еще труднее понять, чем кого-либо другого.
— Я бы этого не сказал. Все очень просто.
— Как же?
— Я думаю, что ее бог — деньги, и только деньги. А она — всего лишь маленький, хорошо оплачиваемый винтик во всем этом большом механизме.
— Она тоже чем-то пугает меня, — призналась Хилари.
— Чем же? В ней ведь нет ничего от безумного ученого.
— Она пугает меня своей обыденностью. Самая ординарная женщина, таких тысячи, и вот именно она принимает участие во всем этом.
— Хозяева смотрят на вещи реально. На эту службу берут только лучших. Как мужчин, так и женщин. — Голос Питерса стал суровым.
— Разве можно считать лучшими тех, для кого существуют только деньги? Ведь такие люди могут легко перейти на другую сторону.
— Это было бы очень рискованно, — проговорил Питерс спокойно, — но миссис Бейкер — женщина разумная. К чему бы ей так рисковать?
Хилари вдруг вздрогнула.
— Что? Вам холодно?
— Да, я немного продрогла.
— Давайте походим.
Они стали прохаживаться взад и вперед. Вдруг Питерс нагнулся и поднял что-то с земли.
— Смотрите! Это вы потеряли.
Хилари протянула руку:
— Да, это жемчужина. У меня порвались бусы. Это было позавчера или вчера. Кажется, что с тех пор прошла вечность!
— Это что, настоящий жемчуг?
— О, нет, — улыбнулась Хилари.
— Прошу вас!
Хилари взяла предложенную Питерсом сигарету.
— Какой странный у вас портсигар. И какой тяжелый!
— Это сувенир военного времени. Сделан
— Выходит, вы участвовали в войне?
— Да, я из тех парней, что работали в секретных отделах, что всегда следили из-за кулис, чтобы представление не сорвалось. Но не будем говорить о войне.
— Куда же мы все-таки направляемся? — вернулась к прежней теме Хилари. — Мне никто ничего не говорит. Должны ли мы…
Питерс прервал ее:
— Вольнодумство здесь не поощряется. Вы поедете туда, куда вам будет сказано, и будете делать то, что вам прикажут.
— Вам нравится ходить по чужой указке, слушаться приказов, не имея права сказать то, что думаете! — возмутилась Хилари.
— Я готов подчиняться, если в этом есть необходимость. В данном случае дело обстоит именно так. Мы должны добиться Всеобщего Мира, Всемирной Дисциплины и Всемирного Порядка.
— А это возможно? Этого можно добиться?
— Все что угодно — лучше, чем тот Беспорядок, в котором мы жили. Разве вы не согласны?
На одну только минуту, поддавшись чувству усталости, одиночества и странной красоте здешнего раннего утра, Хилари захотелось громко закричать: «Нет!» Она хотела сказать: «Почему вы так осуждаете тот мир, в котором мы жили? Там есть хорошие люди. Я бы предпочла мир добрых человеческих существ, имеющих какие-то недостатки, миру суперменов-роботов, не знающих, что такое жалость, взаимопонимание и сочувствие».
Но Хилари вовремя сдержалась.
— О, конечно, вы правы! Я просто устала, — проговорила она. — Нам действительно следует подчиняться и идти вперед.
— Вот так-то лучше, — усмехнулся Эндрю Питерс.
Глава 9
Путешествие во сне. Да, таким оно представлялось Хилари, и с каждым днем явь все больше и больше напоминала сон. Ей казалось, что всю свою жизнь она едет с этими так странно подобранными попутчиками, которые сошли с привычного жизненного пути, чтобы кануть в Неизвестность.
«Но этих людей трудно назвать беглецами, — размышляла Хилари. — Все поступили как будто свободно и по доброй воле». Насколько ей было известно, никто из них не совершал никаких преступлений, никого не преследовали полицейские власти. И все же почему-то прилагались огромные усилия, чтобы уничтожить все их следы. Хилари терзалась над этой загадкой. Все происходило таким образом, будто они постоянно превращались в каких-то других людей. С ней самой обстояло именно так. Из Англии она уехала как Хилари Крейвен, затем стала Оливией Беттертон, и, может быть, именно поэтому ее ежеминутно преследовало ощущение какой-то нереальности. Однако с каждым днем Хилари спокойнее реагировала на бойкие политические лозунги своих попутчиков. Она чувствовала, что становится серьезнее и выдержаннее, находит в себе силы противостоять их влиянию.