Место под солнцем
Шрифт:
Мистер Эверетт упер руки в колени и посмотрел на друга с видом доброго и понимающего отца, который выслушивает по-крупному нашкодившего сына.
— Зубы-то хоть целы?
— Порядок. Не волнуйся, через пару дней заживет.
Тара взяла чистый стакан и наполнила его фруктовой водой из графина.
— Не хочешь шампанского — выпей хотя бы водички. На тебе лица нет.
Халиф вяло кивнул Змею, приглашая его присоединиться к беседе, и принял из рук эльфийки стакан.
— Спасибо,
— Да не за что, — добродушно отозвался Северин. — Каким был изначальный план? Переночевать у Умара?
— Изначальный план был не пить так много.
— Я понял. У тебя вообще не было плана. Ну, хотя бы мне не прилетело заодно — и то хорошо, а? Налей-ка шампанского, Рамон. Вижу, что бутылка вот-вот опустеет, а у старины Змея пересохло в горле.
Он взял протянутый бокал и салютовал им соседям по столу.
— За здоровье прекрасных дам и уцелевшие зубы пьяного мистера Хиббинса.
— Что с Фуадом? — перевел тему Рамон.
— Все прошло как по маслу. Сезар сцапал его на дороге и увез в безопасное место. Завтра мы с ним побеседуем.
— Ты имеешь в виду тот тип беседы, которая заканчивается пулей в лоб?
— Нет, — отрубил Ливий. — Сколько раз я должен повторять одно и то же?
— Назови мне хотя бы одну причину оставлять его в живых, Халиф.
— Он останется в живых потому, что я так сказал.
Несколько секунд мужчины сверлили друг друга глазами, а потом Рамон сдался.
— Как знаешь. Что делаем дальше? Помимо очевидного: ты выспишься?
— Ты остаешься здесь. — Халиф повернулся к Таре. — А ты возьмешь Руну и поедешь к Брике. Северин будет сопровождать вас и убедится в том, что вы добрались в целости и сохранности.
— Я не… — начала эльфийка.
— Оставьте нас одних, — оборвал ее Ливий. — Змей, жди в машине. Рамон, поднимись к Руне, пусть собирает вещи. И передай, что если я еще раз увижу на ней шмотки дешевой потаскухи и тонну косметики, то придушу.
Рука Тары потянулась за сигаретной пачкой, которую Руна забыла на столе.
— Моя сестра умудрилась испортить тебя за каких-то несколько дней, и ты начала курить? — улыбнулся Халиф.
— Говорят, первая сигарета всем кажется отвратительной. Хочу попробовать еще разок, вдруг втянусь. К слову, Эоланта курила?
— Да, но нечасто. Я не люблю курящих женщин.
Помедлив, эльфийка бросила пачку на стол и посмотрела в направлении балконных дверей, за которыми скрылись Рамон и Северин.
— Я не хочу ехать к Брике. Я хочу остаться здесь. С тобой.
— Ты помнишь, что обещала подчиниться, если я скажу тебе уехать?
— Помню. Но в этом доме есть охрана. Что может со мной случиться? Есть Рамон, в конце-то концов.
— В ближайшие несколько дней меня здесь не будет, и Рамона я заберу с собой. А охране я не доверяю так слепо, как десять лет назад. Каждый из них с радостью перебежит на другую сторону, если ему хорошо заплатят.
Тара порывисто встала, и Ливий спустя мгновение тоже поднялся на ноги. Для в стельку пьяного он держался до завидного уверенно.
— Жалеешь о том, что не ушла наутро после того, как мы перепихнулись впервые? — спросил он.
— Какой же ты козел, первые боги тебя подери.
— Если бы я был козлом, то оставил бы тебя здесь и уже назавтра забыл бы твое лицо.
— Я очень жалею о том, что не ушла наутро после того, как мы перепихнулись впервые. Я очень жалею о том, что подошла к тебе тогда в кафе. И о том, что согласилась с тобой поужинать. Но толку? Прошлого не воротишь.
Халиф рассмеялся и уже в который раз поморщился от боли в щеке.
— Ты бы подружилась с Эолантой. Ты в ее вкусе. У нее была куча приятельниц, но в близкие подруги она всегда выбирала последних сучек. Таких, которые за одно неверное слово могут любому отхватить язык.
— Значит, я — последняя сучка?
— Неплохая пара для мудака с красивой мордашкой, что скажешь?
— Я говорила это не для того, чтобы тебя обидеть. Это правда, в конце-то концов. Ты мудак, и мордашка у тебя красивая. — Она насмешливо подняла брови. — Вновь станет таковой, когда пройдет синяк.
— Когда мы встретимся в следующий раз, его уже не будет.
— Если встретимся.
Ливий отложил мешок, лед в котором почти растаял, и взял Тару за руки.
— Я вернусь, — сказал он. — Я отымею всех сукиных детей, которые наводили в моем городе свои порядки, куплю бутылку самого дорого шампанского и приеду к тебе. Мы будем трахаться целую вечность и между делом выпивать бокальчик-другой. Если, конечно, у нас останутся на это силы.
— Ты прирожденный романтик, сама изысканность. А трахаться мы будем только вдвоем? Или Гвендолен к нам присоединится?
— Если захочешь. Можете даже начать без меня. Заодно и познакомитесь поближе. Ты идешь собирать вещи?
Эльфийка моргнула, пытаясь удержать навернувшиеся на глаза слезы, крепче сжала руки Халифа и поднесла их к лицу.
— Ты очень красивый. Даже с синяком.
— Спасибо за комплимент, миледи.
— Помнишь, тогда, за обедом, я сказала, что ты мне очень нравишься. И я не лгала. Я не знаю, что я чувствую к тебе, но я не испытывала такого ни с одним мужчиной. Мне будет больно, если с тобой что-нибудь случится. Я хочу плакать, провожая тебя в Треверберг, а не на твоих похоронах.