Место под солнцем
Шрифт:
При упоминании ненавистного имени Тара ощутила непреодолимое желание заскрипеть зубами от злости.
— К слову, а где же леди Гвендолен? — спросила она, надеясь, что это прозвучало не слишком язвительно.
— Я видела ее в гостиной несколько минут назад… ах, вот же она. Гвен, дорогая! Иди сюда. Я хочу тебя кое с кем познакомить.
Обернувшись на легкий стук каблучков, эльфийка собралась с духом и решила, что почти готова увидеть ангела во плоти, но при взгляде на приблизившуюся женщину приоткрыла рот от удивления. Нет, это не ангел, подумала она. Это черт с последнего круга Ада, примеривший на себя маску ангела, и маска эта сидит на нем так же идеально, как
— Знакомься, — услышала Тара голос Брике. — Тара Ганим, подруга нашего короля. Руна Кондо, его младшая сестра. Дамы, это Гвендолен Сафро.
Гвендолен протянула эльфийке руку. Из украшений на ней был только платиновый браслет и скромное на вид бриллиантовое колье.
— Очень приятно, миледи, — улыбнулась она. — Друзья короля — мои друзья. Рада видеть вас в нашем уютном гнездышке этим вечером.
Тара по-прежнему изучала ее лицо, загипнотизированная обманчиво мягким взглядом темно-зеленых глаз и приятным низким голосом. Еще мгновение назад она хотела придушить чертову Гвендолен, но теперь от злости не осталось и следа. Если красота этой женщины так поразила ее, то мужчины, должно быть, впадали в транс. Чего уж говорить о Ливии, который особой выдержкой во всем, что касалось представительниц слабого пола, не отличался.
— Это взаимно, — наконец обрела дар речи Тара. — Вам говорили это тысячу раз, я уверена, но вы очаровательны.
Гвендолен рассмеялась.
— Женщины редко говорят мне такое, — уверила она. — Обычно они шепчутся у меня за спиной и выдумывают стотысячный способ избавиться от соперницы. Но время идет, а я до сих пор здесь.
— А как вы избавляетесь от соперниц? — полюбопытствовала Руна.
Женщина с задумчивым видом заправила за ухо темную прядь.
— Не гневите богов, миледи. У меня нет соперниц. — Она с довольной улыбкой потерла руки. — Мадам сказала, что вы останетесь у нас на несколько дней. Покажу вам комнаты. Это на втором этаже. Лестница там.
Оставив Руну раскладывать вещи в одной из спален, Гвендолен провела Тару по комнатам, которые сошли бы за шикарный номер в отеле, если не за отдельную квартиру. Если бы ей предложили описать здешнюю обстановку одним словом, то она выбрала бы «изысканность». Легкий налет атмосферы востока прекрасно гармонировал с европейской сдержанностью. Все предметы интерьера на своих местах, ничего лишнего или безвкусного. Бархатные накидки на диванах, горка шелковых подушек на полу у маленького камина, на широком подоконнике — несколько стопок книг, на круглом обеденном столе — ваза со свежими цветами.
— Вам здесь нравится? — спросила Гвендолен у эльфийки, когда та остановилась возле камина и принялась разглядывать стоявшие на полке фарфоровые фигуры.
— Очень уютно. Никогда не бывала на втором этаже. Девушки живут здесь? Или только… кхм… работают?
— Все зависит
Тара изучала фигурку пастушки в розовом платье, краем глаза следя за Гвендолен через стоявшее здесь же небольшое зеркало в медной раме. Женщина, в свою очередь, наблюдала за новой знакомой, сложив руки на животе.
— Мужчины решают деловые вопросы и отправили прекрасных дам подальше от зоны боевых действий? — поинтересовалась она негромко.
— Что-то вроде того, — отозвалась Тара. — Никак не могут решить, о кого они еще не почесали кулаки.
— Такова их природа. Мужчинам нужно завоевывать, доказывать, что они воины и добытчики. Если в их жизни не будет вызова, из высших хищников они превратятся в трусливых мышей и начнут прятаться в норах.
Эльфийка поднесла фигурку пастушки к глазам.
— А наша природа — быть красивыми, наряжаться в подаренную ими одежду и осваивать тонкости постельного искусства. И ждать их, надеясь, что сегодня они вернутся живыми и относительно целыми.
— Я слышу в вашем тоне нотки сарказма, миледи.
— Вам это нравится? Бездельничать, жить за счет мужчин?
Гвендолен подошла к Таре и взяла из ее рук пастушку.
— Я красива и с удовольствием выполняю роль, которую для меня уготовили боги.
— А свое тело вы тоже продаете с удовольствием?
— Я не продаю свое тело, миледи. Продавать свое тело может любая, это не так уж и сложно. Я и сама когда-то это делала. Но не припомню, чтобы мужчины возвращались к очередной безликой проститутке, даже если она оказалась богиней в постели. Секс — это не искусство. Искусство заключается в том, чтобы давать мужчине много больше, чем просто секс.
Эльфийка отвернулась к окну.
— Ревнуете? — вкрадчиво осведомилась Гвендолен.
Тара почувствовала, что краснеет.
— Ни капли, — уверенно солгала она.
Ответом ей был добродушный смех.
— Когда Ливий познакомил меня с леди Эолантой, она спросила у меня: «Что ты будешь делать, если тебе понадобится защита, а рядом не окажется мужчин?». И я показала ей нож, который всегда ношу с собой — и которым умею пользоваться, хотя по мне, наверное, и не скажешь. Моя мать была темной эльфийкой, она приучила меня всегда носить оружие. Леди Эоланта сказала, что мы обязательно станем подругами, потому что женщина, открыто демонстрирующая нож незнакомке, никогда не вонзит его ей в спину. — Она склонила голову на бок. — Ты — темная эльфийка. Женщина от крови первых богов. У тебя есть оружие?
Помедлив, Тара достала подаренный Насиром кинжал из храмового серебра. Гвендолен внимательно оглядела лезвие, отливавшее голубым, а потом расстегнула широкий пояс и, перевернув его, показала ножны с миниатюрным клинком, рукоять которого была украшена драгоценными камнями.
— Моя мать подарила мне его перед тем, как мы расстались. Она сказала, что могла бы сделать для меня монетку-медальон, которую дарят темным эльфам на пятнадцатый день рождения. Но в итоге выбрала кинжал. И взяла с меня обещание: доставать его из ножен только тогда, когда мне придется защищать себя или другого. — Гвендолен вновь надела пояс и положила руки Таре на плечи. — Нам нечего делить, но у нас есть общие враги. Если кто-то из них явится сюда и опередит короля, моя рука будет тверда. И твоя тоже. Я верю в это.