Место смерти изменить нельзя
Шрифт:
Реми, внимательно наблюдавший за этими маленькими актерскими этюдами, успокаивающим жестом попросил Соню сесть на место. Соня растерянно опустилась на стул, и Пьер утопил ее маленькую ладонь в своей и накрыл сверху другой.
— Я полагаю, — заговорил детектив, — что надо учитывать мнение компетентных специалистов в области речевой техники. Вы все же не ответили на мой вопрос: мог ли это быть голос Ксавье?
— Ну, знаете… Если любой может разговаривать таким голосом… Тогда я ничего не знаю.
— А мать девочки жива? Как она к этому относится?
— Не знаю, — покачала головой Соня. — Она вскоре разошлась с Ксавье.
— Мадлен живет
— Да, с мужем. У них двое детей, близнецы. Но она навещает своего отца.
Папа мне как-то говорил, что Мадлен — единственный человек, который заботится о Ксавье, несмотря на его пьянки и бесконечные к ней претензии. Она приходит его навестить, убрать, приготовить еду, а он ей устраивает скандалы. Папа говорит, что Мадлен святая.
— Мне нужен адрес Ксавье и Мадлен.
— Ксавье я вам найду в студийной картотеке, — отозвался Вадим, — а Мадлен… Не знаю.
— Я тоже не знаю адреса Мадлен, — сказала Соня.
— Ладно, — сказал Реми. — Возможно, я его найду в записной книжке Арно.
А пока я все же принимаю за рабочую гипотезу похищение. Если я не прав и это все-таки розыгрыш, то он сам найдется, жив и здоров, и скоро. Но ждать не будем; если я прав — то он в опасности. Пьер, я пришлю к вам специалиста, он подключит технику к телефону. Если будет звонок от вымогателей, под любыми предлогами попытайтесь их заставить перезвонить часа через полтора и немедленно вызывайте меня и полицию. Попытаемся засечь звонок. Больше в этом случае нам пока ничего делать не надо. Мы вряд ли сумеем найти похитителей до их звонка, они могли захватить Арно даже по дороге со съемок… Кто-нибудь видел, как он уезжал?
— Я заметил, что его машины нет на том месте, где он ее припарковал перед съемками, — отозвался Вадим.
— Хорошо… Его машину я попробую разыскать.
— Как? — спросил Пьер.
— Если она где-то на частной стоянке, то шансов мало, но если месье Дор, как вы полагаете, был нетрезв за рулем или если она брошена в неожиданном месте, платеж за стоянку просрочен — то я смогу получить нужные справки в жандармерии. А пока я хотел бы осмотреть квартиру месье Дора.
— Зачем? — холодно поинтересовался Пьер.
— Я вам скажу, зачем, — четко проговорил детектив. — Если сочту нужным.
И когда сочту нужным. У меня нет шефа, перед которым я должен отчитываться в Процессе моей работы. А перед клиентами я отчитываюсь в результате. Я ясно выразился?
Вадим закивал и укоризненно посмотрел на Пьера. Тот высокомерно хмыкнул.
— Скажите, Максим, — Реми смягчил тон, — если я вас правильно понял, в момент вашего появления в квартире месье Дора был порядок, и, следовательно, не было ничего такого, что могло бы указывать на происходившую борьбу?
— Ничего такого. Порядок был идеальный.
— Я тоже могу засвидетельствовать, что следов борьбы в квартире не было. Я ведь вошел вместе с Максимом, — напомнил Вадим.
— Да-да, я помню… Значит, ни сдвинутой мебели, ни разбитой посуды, ни открытых ящиков, разбросанных вещей…
— Нет.
— Понятно. Итак, на данный момент картина складывается такая: месье Дор уехал со съемок примерно в три часа — это единственный установленный факт.
Далее мы можем только сказать, что до дома своей дочери он не доехал. В какой момент он свернул с дороги — до или после заезда на свою квартиру, — мы не знаем. И самое главное, мы не знаем — почему. Планировалась ли у него какая-то встреча? Или его подстерегли по дороге и заманили в ловушку?.. Отсюда следуют вопросы: кто знал
— Все, — сказал Вадим. — Я не удивлюсь, если планы Арно на субботу знал весь Париж и даже вся Франция.
Реми задумчиво покивал.
— И вот еще что… У месье Дорана есть женщина?
— Не могу сказать. — Соня виновато посмотрела на него, качая отрицательно головой. — Я в личную жизнь папы не вмешиваюсь. Мне как-то казалось, что есть, но кто, где и есть ли на данный момент — не знаю.
— А кто у него убирает? — поинтересовался Реми. — Кто ему готовит?
— У него убирает соседка, пожилая женщина, большая его поклонница. А обедает он все больше в ресторанах… Иногда сам себе готовит, когда есть настроение, он готовить умеет, даже любит…
— Соседка… С нее я и начну. Вместе с осмотром квартиры. Прямо сейчас.
Кто-нибудь туда едет?
— Я, — сказал Максим. — Я ведь там живу.
— Да-да… Кофе мне сделаете?
— Нет, — сурово ответил ему Максим и тут же улыбнулся:
— Я плохо делаю кофе. Чай, если хотите. Или сами сделаете ваш кофе. Идет?
— Идет, — вздохнул Реми. Конца рабочему дню не предвиделось.
Глава 6
— Посмотрите, в квартире все так же, как вы оставили? — сказал Реми, удерживая Максима на пороге.
— Так же, — ответил удивленный Максим. — Почему вы спрашиваете?
— Кто-нибудь мог приходить в ваше отсутствие.
— Кто, зачем?
— Месье Дор, например. Если он действительно от вас всех прячется. Во что я, впрочем, не верю.
— Во всяком случае, все, кажется, на местах. Реми быстро запустил кофеварку и бегло оглядел кухню. Идея пить кофе натощак — и уж который кофе за день! — ему совсем не улыбалась. Интересно, сообразит ли этот русский предложить ему хотя бы парочку бисквитов? Был бы это его русский друг и, кстати, тоже частный детектив Кис, он бы тут же накрыл свой варварский ужин, состоящий из колбасы вперемешку с сыром… Но его сомнения разрешились сами собой. Русский уловил то ли его мысли, то ли бурчание в его животе, то ли Максим сам проголодался, но распахнул холодильник и, обозревая в размышлении его холодную утробу, спросил:
— Не хотите ли перекусить?
Максим быстро выволок на стол несколько маленьких сверточков: колбаса, сосиски, сыр — все, что он купил сегодня, выбирая в магазине наиболее привычные наименования. Он нарезал хлеб и развернул сверточки, вооружив Реми ножом и предложив ему употребить то, что нравится. Ну что ж, Реми уже ничем не удивишь, и он лишь слегка покачал головой, увидев, как Максим жирно намазывает на кусок французского батона бри(Бри — сорт мягкого сыра. Во Франции сыр подается после основного горячего блюда, перед десертом. Обычно это «плато» с несколькими сортами сыра, который едят с хлебом или без, запивая вином, преимущественно красным. Это своего рода ритуал, по которому судят об уровне хозяев.) и кладет поверх чесночную колбасу. Реми ловко соорудил себе два разных бутерброда, один с сыром, другой с колбасой, и уселся напротив Максима за маленький откидной кухонный столик. Максим налил по полстакана красного вина, и они быстро умяли бутерброды, поглядывая друг на друга с набитыми ртами, не в силах что-нибудь произнести. Дожевав последний кусок, Максим дружелюбно улыбнулся Реми и, достав из шкафчика кофейные чашки, понес их в гостиную. Изобразив на своем лице нечто обозначающее ответную дружескую улыбку, Реми последовал за ним с кофейником.