Место третьего

Тупак Юпанки

После того как заклинание немоты у Фиро спало, мы пробыли в Системе не больше пяти минут. Они так на нас набросились, что продохнуть не давали. Всё били и били, а Накахира всё пропускал атаки и пропускал, сам же сумел задеть их только один раз. А меня так и не слушал. Я ему пытался приказать: как бить, по кому и чем именно, но он подчинялся полраза через два. Наверное, только благодаря этому мы и продержались пять минут. А так было бы две максимум.

Ко мне подходит дежурный медик, наклоняется, спрашивает, не нужна ли мне помощь. Говорить трудно, поэтому просто трясу головой. Он кивает и направляется к Накахире. Смотрю снизу вверх на Ruthless. Фиро ловит

мой взгляд и, совершенно незло улыбнувшись, пожимает плечами. Такие, мол, дела, мужик, не обижайся. А я не обижаюсь, я всего лишь в ярости. И направлена она далеко не на этих двух клоунов.

Отворачиваюсь, чтобы отыскать глазами Чияко — интересно, она уже читает Накахире лекцию или собирается его только пожурить? — и вдруг вижу его. Стоит на площадке лестницы у входа, смотрит прямо на меня сверху вниз, как на раздавленного тяжёлым ботинком червя. Хмурится, заносит что-то в свой грёбаный маленький блокнотик. Что он тут делает? Опять хмурится, прикидывает что-то… и снова пялится на меня.

Я валяюсь на полу, морально уничтоженный, действительно, как насекомое какое, он — на возвышении, величественный и статный. И в холодных глазах не пойми что: то ли презрение, то ли отвращение, то ли странный интерес, то ли полная пустота…

— Сэй-кун, ты в порядке?

В поле зрения мелькает морщинистая рука Чияко-сенсей, я моргаю и поднимаю голову. Судя по её лицу, она уже не первый раз меня окликает, но знает, что трогать меня не нужно — я этого не перевариваю.

— Я… да… сенсей, а что… — опять смотрю на площадку, но она уже опустела. Опираясь о колени, встаю на ноги, качаюсь, но равновесие сохраняю. Чияко меня страхует, расставив руки в стороны. Нет, падать ей в объятия я сегодня не собираюсь. — Чияко-сенсей, а что здесь делал Минами-сенсей?

Она смотрит туда же, куда и я, и, никого не увидев, пожимает плечами.

— Не знаю. Честно говоря, не обратила внимания, когда он появился. Может, забыл что-то?

— Забыл? На меня поглазеть забыл?

— Не бери в голову, Сэй-кун, ты же знаешь: любой учитель может прийти на тренировочный бой и посмотреть.

Да, любой, только вот за Минами я на протяжении всех четырёх лет подобной привычки не замечал. Нагиса — да, торчит тут чаще других. И Уэда-сенсей приходит, и Киносита-сенсей, и Хаякава-сенсей, и даже Нана изредка выбирается сюда из своей каморки, правда, обычно для того, чтобы проверить оборудование, но всё равно. А вот Минами я здесь ни разу не видел, кроме случаев, когда Нагисины подопечные «выступают». И его Боец, кстати, тоже всегда сражается за закрытыми дверьми, что самое странное. Чего его сюда на этот-то раз принесло? Интересно, много он успел увидеть? Как Ruthless из нас дух вышибали, точно видел.

Странно, но почему-то не поражение, не слабость во всём теле и даже не поведение Накахиры, а именно присутствие на поединке Минами портит настроение на весь вечер.

====== Глава 2 ======

— Привет!

Чужой поднос грохается возле моего, я даже дёргаюсь от неожиданности. Но Гинка, уже наученная горьким опытом, усаживается не рядом со мной, а напротив. Подпирает рукой подбородок и смотрит так хитро, как будто знает какую-то мою грязную тайну.

— Ну привет.

— Как дела?

— Идут своим чередом.

— И то, что тебя отметелили, конечно же, в порядке вещей?

А, ну ясно. Она уже знает. Да вся школа, пожалуй, знает. Хотя это я преувеличиваю. Просто косые взгляды в последний год достаются мне всё чаще и чаще. Я ведь местная белая ворона. Сначала — лучший ученик и сильнейшая Жертва курса; потом —

высокомерный ублюдок, который никого к себе не подпускает ближе чем на метр; затем — одиночка, у которого Бойца нет не то что в проекте, но даже на горизонте; после — единственная Жертва четырнадцати лет, у которой пока не проявилось Имя; ну и под финал — неудачник, вынужденный сражаться с непойми-каким-Бойцом-потому-что-другого-нет, и как следствие, оказывающийся в лазарете через раз. Всегда я чем-то выделялся на общем фоне, чем дальше — тем больше. Не то чтобы я переживал по этому поводу. Я всё равно знаю, что лучший. И что особенный. Так что удивляться нечему.

— Тебе-то что? — фыркаю. — Выйди ты против Ruthless с таким Бойцом, какого подсовывают мне, посмотрел бы, как тебя бы раскатали.

— Зачем мне «такой Боец»? У меня есть свой. Одноимённый, между прочим.

С Бойцами я в школе не общаюсь принципиально — ещё не хватало. А с Жертвами чёрта с два нормально поговоришь. Где-то на подсознательном, наверное, уровне мы все ощущаем другую Жертву как соперника. И разговоры зачастую очень напоминают словесные атаки в Системе, превращаясь в пикировки. Задеть словом может каждый. А меня задеть проще некуда: куда угодно бей — точно попадёшь. Хорошо, что я не ведусь, а если настроение подходящее есть, то и ответить могу.

— Сила не в Имени, а в Силе. Ты этого не понимаешь, поэтому вы и проигрываете.

Видел я не раз, как Sleepless сражаются. Вроде бы сильная пара, но уж слишком друг за друга цепляются, отвлекаются, атаки пропускают. Гинка-то хорошо словами противника бьёт, а вот Боец у неё… Глупый — одно слово. Да все Бойцы, которых я знаю, по правде сказать, интеллектом в бою не блещут. Умного видел на показательном поединке лишь однажды, в прошлом году. Нам с Накахирой тогда Чияко выбила пропуск на этот закрытый бой, чтобы, так сказать, просвещались. Как она сказала, это вообще их первый бой был — Жертве только что нового Бойца дали и, что самое странное, чистого вместо природного. Киносита-сенсей, конечно, удумал. В жизни никто так не делал, вообще беспрецедентный случай, Жертва вроде как была страшно недовольна. А я тогда ещё подумал, что радоваться нужно, если тебе более сильного Бойца нашли. Какая разница: природный — неприродный, главное, чтобы сильный.

Они вышли против Hopeless — сильнейшей пары в то время, — перекинулись всего парой слов и начали поединок. Лучшую пару «Семи Лун» они уделали всего за три хода. Вернее, Боец уделал почти в одиночку, его Жертва стояла позади, поглаживая подбородок, как в роли наблюдателя. Зрелище было невероятное, Боец, оказывается, какими-то гипнотическими техниками владел. Все наши учителя были поражены. Никто даже не знал, откуда Киносита-сенсей это чудо откопал. Помню, во время боя я только на него и смотрел, а в голове вертелась всего одна мысль: «Чёрт, где бы мне такого Бойца себе найти?»

Я встретил его вечером, перед их отъездом. Боец стоял возле ворот, курил и ждал свою Жертву. Сам не знаю, зачем, но я подошёл. Он смерил меня тяжёлым нехорошим взглядом и усмехнулся:

— Тебе чего, мальчик? — во время поединка я не особенно обратил внимание, но теперь отметил и его голос: очень низкий, почти без эмоций, какой-то… гипнотический.

Я стоял и смотрел на него во все глаза, чуть ли не с восторгом. На его дурацкую причёску, на густо подведённые глаза, на презрительно выгнутые губы и на совсем свежее, вчерашнее, наверное, Имя, вручную вырезанное прямо на левой щеке. Чтобы не выставить себя окончательным идиотом, я ещё смог набраться смелости и выдать: