Месяц на море

Миронина Наталия

– И все же за городом хорошо! – сказала Архипова, усаживаясь в машину.

Толя рассмеялся:

– В этом вся ты! Любишь город, но не любишь деревню.

– Это правда. Но я люблю вас, и с вами мне всегда хорошо! – Архипова прижалась головой к плечу Толи.

– Тихо, тихо, сейчас в сугроб заедем! – испугался тот. Но испуг этот был скорее смущением. Анатолий был правильным и верным мужем. Александру он воспринимал как близкую родственницу.

Стол в доме оказался уже накрыт.

И чего только на нем не было: салат с семгой, жареная картошка, обильно посыпанная чесноком и укропом, заливной судак, домашний окорок и прочее. Под столом что-то двигалось.

– Кто там у вас? Домовые? – Архипова отогнула угол белоснежной скатерти. На нее уставились две пары блестящих глаз. Одни глаза принадлежали мелкой, словно семечка, псинке.

– Это и есть твое приобретение? Без лупы не разглядишь.

– Пожалуйста, не обращай на нее внимания. Она привыкает к Чайре и знакомится с новым местом. Мне собачьи психологи сказали, что это стрессовый период для животного. Она не должна чувствовать давления со стороны человека.

Архипова, не опуская скатерть, расхохоталась:

– А психологи не объяснили, что для человека это не меньший стресс – привыкнуть к двум собакам?!

– Ты бессердечная математичка, помешанная на чистоте. И не любишь животных!

– Животных я люблю, но чистоту – больше. И времени у меня нет. – Архипова, невзирая на вопли подруги, вытащила из-под стола маленькую собачонку. – Ах ты хорошенькая и бедная, – сказала Архипова, – скоро ты станешь похожа на бочку. Мама Таня тебя откормит. Она будет тебя пичкать всем подряд и сокрушаться, что ты получаешь мало калорий. Потом ты будешь гулять у крыльца, а не бегать по саду и спать на подушках. А в один прекрасный день тебе и с подушек будет лень подниматься…

– Фигню порешь какую-то! – Степанова отняла у Архиповой собачку.

– Но вообще-то… – произнес забытый всеми Анатолий, – в чем-то она права.

Он многозначительно посмотрел на выползшую из-под стола Чайру. Спина Чайры напоминала гладильную доску.

– А когда-то ее сравнивали с царицей русских просторов – борзой. Она была тонкая и стремительная…

Все проводили взглядом неповоротливую Чайру, которая с грохотом и стуком улеглась у двери.

– Так, дорогие, еще одно слово – и все со стола полетит в помойку! – заявила Степанова. – Ишь… Разговорились. Я тут им разносолы готовлю…

Архипова отломила кусочек кулебяки, которая скрывалась под вышитой салфеткой.

– О! – Архипова попробовала «пушистое» тесто.

Татьяна закричала командирским тоном:

– Руки мыть, переодеваться и за стол!

Архипова достала из сумки торт, упаковку фисташкового мороженого и мандарины. Толе она вручила бутылку конька.

– Отличный, знаю, что говорю, – сказала она.

– Ненормальная! Зачем все это привезла?! У нас на десерт мои фирменные сырники со сметаной и ягодами.

– О, сырники! –

Александра зажмурилась. Сырники она ела только в этом доме, только у Тани. Ничего не могло сравниться с этими воздушными, идеально круглыми творожными лепешечками. Их, пока еще горячие, поливали сметаной, посыпали сахаром и малиной. Слава богу, малину теперь можно было купить в любое время года.

Через полчаса Александра, забывшая про все рабочие проблемы, уплетала свиной окорок, зажаренный на углях, и обсуждала с Толей политику. Толя был красноречив, сыпал цитатами, ссылался на историков и классиков политической мысли. Жена Таня слушала мужа тоже, но ей и самой не терпелось поболтать с подругой.

– Так, а теперь выведи Чайру за ворота, пусть побегает, – сказала она, наконец воспользовавшись паузой, которую опрометчиво сделал муж.

– Ах да, – Толя поднялся и свистнул собаке. – Я тебе потом обосную эту точку зрения, – сказал он, обращаясь к Архиповой.

– Да, очень интересно, – серьезно сказала та, но маневр подруги поняла.

Когда за мужем хлопнула дверь, Таня спросила:

– Ну, что там у тебя нового?

– Нового? – вдруг растерянно произнесла Александра. – Знаешь, нового ничего… Но вот Титова, эта самая новенькая.

Архипова рассказывала университетские новости и сплетни, упомянула общих знакомых, сообщила забавную весть о Морковкине. Тот выпустил книгу за свой счет, но продажей не счел нужным заниматься. Перевез весь тираж, двести штук, к себе домой, и теперь ему не на чем спать и есть.

– Откуда ты это знаешь? – хохотала Таня. Она представила себе Морковкина, маленького и кругленького, потерянного среди залежей собственных сборников.

– Да он мне сам позвонил и спросил совета, где ему жить, пока не продан тираж.

– Да он просто хотел к тебе переехать! – воскликнула Таня.

– Конечно, только ему кажется, что я об этом не догадываюсь. Что за самомнение у человека – все вокруг дураки, а он самый хитрый и сообразительный! – усмехнулась Александра.

– А что ты ему посоветовала?

– Капсульный отель. Такие есть в аэропортах. И, по-моему, в городе.

– Иначе говоря, ночлежку?

– Глупости не говори. Капсульный отель – это не ночлежка и не хостел. Хотя и похожая идея.

– Ладно, он все равно никуда не поедет. Ему нужны уют и забота.

Архипова промолчала, прислушиваясь к гудению печки. Она все понимала про мужчин, неспособных покинуть ее орбиту. Так уж складывалось по жизни – отношения не обрубались, расставаясь, она сохраняла некую связь с людьми. Как и почему это получалось, она не знала. Но периодически ей звонили: приглашали на чашку кофе или в театр те, в кого она была когда-то влюблена и кто любил ее.

– …Удивительно, ты никогда не закрываешь двери… – донеслось до нее.

Архипова непроизвольно оглянулась на входную дверь…