Метка рода
Шрифт:
— В какую сторону пошла? — повернулся к тудуну, требуя ответа.
Тот указал в сторону, противоположную детинцу. Тамир гаркнул, ударив несильно пятками коня, пуская его в сторону раскинувшегося, как ладони, Тенгри луга.
Утро снова выдалось туманным, а потому тяжело различить вдалеке даже деревья, не то чтобы увидеть девичью фигуру. Лагерь остался уж далеко позади. Тамир пустил вороного ровным шагом, оглядывая перекаты холмов и росшие небольшими плешинами лески. И казалось, этот туман холодный осел в груди разочарованием стылым — не найдёт. Верно, через чащобу решила пойти, а если так,
Вейя обернулась и на удивление в лес не побежала, чтобы скорее скрыться от преследователя. Застыла, когда Тамир поравнялся с ней. Он объехал, перегораживая путь. Натянул в кулаке поводья. Смотрел на неё свысока, как сжимает пальцами накидку, волнуется. И утонуть можно было в озёрах туманных её глаз. Его ли это пустельга или дух какой неведомый, что живёт в этих краях, голову туманит красотой своей заблудших путников? Но это была Вейя, он пронаблюдал, как ложится на щёки румянец неровный, как поджимает губы, стараясь казаться твёрже. В смелости её он уже успел убедиться. И всё же удивление вкрадывалось в её взгляд и растерянность неловкая одновременно, верно, оттого что Тамир нагнал её, всё же уйти так легко не позволив.
— Дорога в детинец, кажется, в другой стороне, — сказал он, удерживая жеребца, что разгорячённый дорогой и воздухом холодным гарцевал под ним в нетерпении дальше пуститься. — Я этих мест не знаю, но поблизости в этой стороне ведь нет ни одной избы.
— В Каручай мне пути нет, — ответила Вейя, чуть поёжившись.
— Кто позволял тебе уйти из моего лагеря? — свёл брови Тамир. — Или думаешь, что легко можно прийти и так же легко уйти, как птица перелётная?
Вейя взгляд опустила на миг, но вернула тут же.
— Не пойму, хазарич, тебя, ты же сам собирался посылать за родичами моими, а теперь уйти не даёшь.
Тамир, сжав поводья, повернул жеребца, угрожающе надвинулся на Вейю, но та только чуть отступила, смотрела так же твёрдо и смело.
— И не дам, — склонившись так быстро, что Вейя и увернуться не успела, качнулась было, но Тамир быстро подхватил её за талию, подтянул резко, посадив вперёд, к себе прижав. Вейя взвилась, задышав часто.
— Я предупреждал, и сиди лучше тихо… — Тамир склонился к её уху, — минай хайсан гурварсан[1] — прошептал в маленькое ушко, касаясь губами холодных колец украшений, что качались у виска.
Вейя замерла, вся напрягшись, Тамир почувствовал жар её стройного гибкого, как лоза, тела, и его самого дрожь охватила.
– ----------------------
[1] Минай хайсан гурварсан — моя беглянка.
Глава 51
Вейя дорогой обратной не шелохнулась даже, держась за гриву коня, стараясь не тесниться к Тамиру сильно, да особо не получалось. И в самом деле, мучение одно только доставляло ему чувствовать её всю, и сам не заметил, как дыхание сбилось вовсе. Но долго мучиться не пришлось, — вернулись обратно в шумное становище быстро. Тамир, сжав Вейю, спустил её с седла на землю, а та, всполошенная, отошла, не зная, куда и взгляд деть. Воины посматривали на них, но особо задерживаться не было времени, сборы шли уже вовсю. Тамир спешился, стиснул локоть Вейи, за собой увлёк, не замечая, что она едва за ним поспевала, молча следовала, пыхтя, понимая, что деваться ей уже некуда. Втолкнул её в шатёр, который ещё разбирать не начали. Он оглядел с головы до ног полянку.
— Почему сбежала от князя?
Вейя приподняла подбородок, смотря на Тамира так же твёрдо.
— Зачем тебе то знать?
Тамир сделал шаг, нависая над пустельгой угрожающе. Пугать он её не хотел, только держать себя не получалось.
— Когда я спрашиваю, ты отвечаешь, — прожёг её взглядом.
— Хочу отца найти, или хотя бы узнать, что с ним, жив или… — глотнула сухо, — нет.
Тамир вглядывался в её взволнованное теперь уже побелевшее лицо. И откуда же столько силы в такой крохотной птичке?
— Запомни, из лагеря ты не уходишь, пока я тебя не отпущу, — прочеканил каждое слово. — Поняла меня? — выдохнул — так хотелось сейчас коснуться её, в губы жаркие прошептать каждое слово, чтобы запомнила, чтобы поняла его. Сказать, что уже и не отпустит её. Зря она пришла. Зря. Пусть хоть за ней всё войско княжеское приходит, её не отпустит. Тишина окутала плотным одеялом, что было слышно грохот собственного сердца, заглушавший глухой шум, что поднимался за стенами шатра.
— Поняла или объяснить лучше? — уж какими путями — он знал.
Вейя вздрогнула и отшатнулась чуть.
— Поняла, — согласилась торопливо.
Грудь Вейи вздымалась в глубоком дыхании, она вся в изваяние каменное обратилась, ожидая чего-то, желая, верно, одного — чтобы ушёл скорее, отпустил. Тамир качнулся вперёд, но тут же застыл, сжимая пальцы в кулак. Он точно тронулся умом, раз в самом деле задумал увезти её с собой. Только думать об этом уже поздно было.
За спиной послышалось шуршание. В шатёр втиснулся здоровый, как вол, Тугуркан.
— Там княжеские кмети прибыли во главе с Далебором.
Вейя, казалось, вздрогнула, когда различила имя княжего сотника. Тамир повернулся к ней, возвращая взгляд.
— Оставайся здесь и не выходи, пока за тобой не вернётся Тугуркан, — кивнул на война своего.
Вейя глянула на могучего воина, согласно кивнула.
Глава 52
Гридни толпились у костра пятеро, и Далебор разговаривал с Сыгнаком и Аепой. Когда Тамир приблизился, сотник вышел вперёд. Сыгнак хоть и был расслаблен, но зорко следил за княжескими кметями, хоть те, кажется, пришли с добрыми помыслами, если бы не пустельга, что прячется сейчас в его шатре.
— Князь Годуяр послал меня к тебе, — начал сотник, вскидывая подбородок, кладя руку на пояс с тяжёлым оружием. — Узнать велел, что нужно ещё в дорогу да проводить, коли надо, до протоки.
Тамир глянул на Аепу, а тот хмыкнул в смоляные усы, видя в том пустые хлопоты.
— Дорогу обратно я знаю, пусть князь за то не тревожится, — вернул на сотника взгляд, окидывая и его людей, которые всё же зыркали по сторонам, будто выискивая что-то. — Разве у него хлопот других нет, что своих сотников попусту разгуливать пускает?