Методом исключения
Шрифт:
— Не стоит пачкаться, да? Но ампулы мы у вас изымем под расписку. Что ж, осталось только на балконе посмотреть. У вас есть лопата?
Увидев вошедшего в комнату Юру Ковалевского, он подошел к нему и тихо спросил:
— Везде посмотрел?
Юра кивнул.
Низ балконной двери заплыл молочно-дымчатым льдом.
— Желательно еще какой-нибудь топорик, — снова обратился Бородин к Латушенковой.
У нее нашелся только молоток. Пришлось просить понятых, чтобы раздобыли необходимый инструмент у кого-нибудь из жильцов.
Осторожно,
Под снегом было что-то твердое.
— Доски, — сказала Латушенкова.
— Сейчас поглядим, — кивнул Бородин и принялся скидывать лопатой снег с балкона.
Юра смотрел, чтоб не попало кому-нибудь на голову.
Верхний слой снега был рыхлым, а дальше пошли слежавшиеся пласты, под которыми и правда оказались струганные дюймовые доски во всю длину балкона. Сергей стал поддевать топориком одну из досок.
— Да ладно, ничего нет! — сказал Юра.
Однако Бородин все же приподнял доску и увидел, что под ней тоже доска. Штабель состоял из трех рядов досок и брусков.
— Еще позапрошлой весной брат завез, — сказала Латушенкова. — Который год собирается обустроить мне балкон. А вас не знаю как и благодарить! Приходите еще. Когда опять снегу навалит.
8
На следующий день приехали из Алапаевского района родители Ольги. От брата из Алма-Аты пришла телеграмма. Больше близких родственников не оказалось.
Юра Ковалевский обзвонил все городские больницы, побывал в судебно-медицинском морге. Ни там, ни тут женщины с приметами Морозовой не зарегистрировали. Ни живой, ни мертвой.
Родители намеревались обратиться к экстрасенсам. Бородин не стал их отговаривать, хотя и не верил в новоявленных магов, которые охотно берутся за розыск пропавших, однако большей частью пропавшие объявляются не там, куда показывают за хорошие, разумеется, деньги экстрасенсы.
Впрочем, родителей можно понять: какая-никакая надежда на чудо лучше полной неизвестности. Экстрасенсы могут хоть что-то сказать утешительное. Милиция же советует лишь набраться терпения и ждать.
Бородин еще до того, как побывал у Петрякова, созвонился с подругой Ольги — Ниной Семеновной Смеляковой, которая работала воспитательницей в детском комбинате. Телефон находился в кабинете заведующей. Хриплый прокуренный бас в ответ на просьбу пригласить к телефону Смелякову разъяснил, что «у меня нету рассыльных» — и тут же послышались сигналы отбоя.
Пришлось снова набрать тот же номер и представиться по всей форме.
— Простите, а… в чем дело? — заметно встревожился бас.
Бородин многозначительно промолчал.
Трубка подышала-подышала и с утробным
Минуты через две тот же прокуренный бас оповестил Бородина, что «щас подойдет». Это «щас» длилось еще несколько минут. Не выдержав, Бородин несколько раз громко «алёкнул». Трубку тут же взяли:
— Слушаю вас… — голос был негромкий, глуховатый.
Последний раз Смелякова видела Морозову дня за два до Нового года. А тридцать первого они поздравили друг друга. Звонила Морозова, около пяти вечера.
Бородин спросил, не обратила ли Смелякова внимание на что-либо необычное во время последнего их разговора.
— Нет, ничего такого я не заметила, — после небольшой паузы отозвалась Смелякова.
— Помимо поздравительных слов, она вам что-нибудь еще сказала?
— Да ничего такого особенного, — ответила Смелякова скучающим голосом.
— Какое настроение у нее было?
— Я ж ее не видела. По голосу предпраздничное, какое же еще оно может быть.
— Не сказала, где и с кем собирается встречать Новый год?
— Даже не помню…
— Вам знакома такая фамилия — Петряков?
Долгая, томительная пауза. И наконец:
— Да…
— Ольга Степановна упоминала об этом человеке в одном из ваших последних разговоров?
— Кажется, да.
— В какой связи?
— Надо вспомнить. Сейчас мне трудно…
И снова долгое молчание.
— Я вас не слышу! — напомнил о себе Бородин.
— Кажется, в связи с Новым годом…
— А именно?
— Собиралась вместе с ним встречать Новый год.
— И как вы к этому отнеслись? Она ведь замужем.
— Я стараюсь не вмешиваться в чужую жизнь.
— Но ведь она ваша близкая подруга.
— Все равно.
— Ольга Степановна вас познакомила с Петряковым?
— Случайно, на улице. Мы тут же разбежались.
— Как он вам показался?
— О вкусах не спорят.
— Что вы хотите этим сказать?
— Что он не в моем вкусе, только и всего.
— Что, по-вашему, могло случиться?
— Ума не приложу.
— Не может она где-нибудь скрываться?
— На нее это не похоже. Впрочем, не знаю.
— Из города выехать не могла?
— Куда?
— Не знаю.
— И я не знаю.
— Нина Семеновна, если еще что-нибудь вспомните, не посчитайте за труд, позвоните.
— Хорошо.
Уже прошло три дня. Смелякова не давала о себе знать. Бородин решил поговорить с ней еще раз, уже не по телефону. И более основательно.
Судя по всему, она знала куда больше, чем соизволила сообщить оперативнику. В телефонном разговоре она старалась уходить от прямых ответов. Бородина насторожила ее заминка при ответе на вопрос, не может ли Морозова где-нибудь скрываться. Слишком поспешно сорвалось у нее с языка: «Это на нее не похоже». И тут же дала отбой: «Впрочем, не знаю…»