Метро 2033: TOD MIT UNS
Шрифт:
— Санька, да что такое? — Баграмян присел рядом и несколько раз щелкнул пальцами у Александра перед носом.
— Я слышал это название от отца, — проговорил Загорский. — Он вернулся из рейса. Да. Они подобрали какого-то парня. Прямо в море. Далеко очень. Не тут. И даже не в Европе. Кажется, вообще за экватором… Вид у него был, будто он из Бухенвальда бежал. А парень что-то говорил и все повторял это слово, «Дигнидад». Вызвали береговую охрану ближайшей страны, но пока они прибыли, спасенный уже умер. Не успели… А отец… Он потом гуглил это слово в инете. Я точно помню…
— Чего? — Баграмян даже отшатнулся от Загорского, как от сумасшедшего.
— Ты же говорил, что улица Гагарина не сильно пострадала?! Так?!
— Ну да. Она далеко от эпицентра, и там низкое все. Волна затухла. Пожаров только… Ну и высотка, которая у повороте на Куйбышева, сложилась, конечно.
— А пятиэтажки, которые возле старого аэродрома Дэвау?!
— Ну, какие-то стоят. А что?
— Ну вот… Знаешь, где раньше трамвай разворачивался? Где конечная? Там пятиэтажка прямо напротив. На той стороне, где еще «Альмак».
— А! Кажется, понял. А с этой стороны, с торца, площадка еще. Там летом постоянно квас с бочки продавали, овощи всякие, арбузы…
— Да, да, да! Что с этим домом?!
— Целый, вроде.
— Это мой дом, Тигран! Нам надо туда!
— Зачем, я не пойму?!
— Вы же хотите разобраться, кто эти люди? Значит, нам нужны записи моего отца.
Тигран взглянул на Михеева. Тот, кусая губу, осмотрел всех и развел руками:
— Ну, один ведь хрен в город ехать за топливом твоим…
Глава 10
ГОРОД
Бронетранспортер медленно пробирался по бывшему сектору дачных участков и частных домиков Центрального района. Странно, однако, почему этот район назывался Центральным. Это была северо-западная окраина Калининграда. Район города, наиболее близкий к аэродрому Чкаловский, по которому пришелся один из ядерных ударов. Это обстоятельство не оставило практически никаких шансов неказистым строениям, окружающим район Пятого форта. Мало что сейчас напоминало о постройках: что смела ударная волна, то сгорело от теплового излучения. А позже утонуло в дикой растительности.
Наконец бронетранспортер выбрался из узких и заросших проулков на широкий Советский проспект и медленно повернул направо. Транспорта здесь практически не было. Близость удара сказалась и на машинах, которые смело с дорожного полотна. На пути попадались разве что ржавые и причудливым образом изогнутые мачты уличного освещения да столбы дорожных знаков.
Разглядеть через бойницу, что происходит снаружи, было довольно затруднительно. Как ни старался Загорский, как ни напрягал зрение, перед глазами мелькали лишь уродливые кусты, гнутые столбы
— А можно наверх? — наконец не выдержал Александр.
— Чего ты там не видел? — проворчал Михеев. — Сиди уж, не дергайся.
— Ничего я там не видел! — воскликнул Загорский.
— В смысле? — Морской пехотинец обернулся. — Ты хочешь сказать…
— Именно, — перебил его Крот. — Я последний раз город видел, еще когда здесь люди жили. Троллейбусы ходили. Магазины работали…
— Вот оно как… — вздохнул Михеев. — Ну тогда тем более. Нечего там смотреть. Еще головой тронешься, не дай бог…
— Не тронусь. За столько лет уже ничего не тронет. Но это мой город…
— Ладно, Михей, пусть посмотрит, — Тигран хлопнул военного по плечу. — Я с ним буду.
Сержант поморщился. Эта идея ему совсем не нравилась, но спорить с Баграмяном смысла не было. Все-таки он местный добытчик и явно уверен в себе.
— Ну хорошо. Только респираторы наденьте. Здесь, конечно, не такой воздух, как у нас в Красноторовке, но все равно… На всякий, как говорится, случай. И это… Глядите в оба. Чтоб какой веткой или гнутым столбом вас с брони не смахнуло. Ясно?
— Да ясно, братан, — Тигран подмигнул ему и, протягивая Загорскому респиратор, стал открывать один из люков в крыше бронетранспортера, позади башни.
— И это еще, — продолжил Михеев. — Тут у вас твари всякие водятся?
— Немного, — кивнул Тигран. — Мелкие по большей части. В городе для крупных особо поживиться нечем. Твари в основном мигрировали на север, ближе к побережью и к Пионерскому. Там и воздух лучше, и растительность гуще, и зверья всякого для добычи тоже хватает. А тут есть, конечно, неприятные экземпляры, но они сами пугливые. На людей, может, и напали бы, но не броневик. Шума боятся. В городе уже столько лет тишь да благодать могильные. Ваш бэтэр для них — самый настоящий монстр…
Справа проплывали нагромождения руин в окружении поваленных и почерневших массивных плит, некогда бывших оградой. Эти развалины отличались от обрушенных и сметенных ударной волной домов тем, что тянулись по обе стороны от дороги на протяжении пары километров, которые путешественники уже преодолели.
— Погоди, — пробормотал Загорский, впервые созерцавший то, что стало с его городом много лет назад. — Это же… Это ведь строгач тут был? Тюрьма?
Тигран кивнул:
— Именно. На полторы тысячи душ.
— А что с зеками стало? Разбежались? — с тревожной дрожью в голосе спросил Александр.
— Сильно сомневаюсь, — мотнул головой Баграмян. — Этот район, как видишь, причесало взрывом капитально. Я думаю, большинство из заключенных, да и охраны тоже, даже не успели понять, что именно произошло.
— А вон там рыбоконсервный комбинат был! — воскликнул Загорский, приподнимаясь над броней и указывая дрожащей рукой влево. — У Ленки Бергер там мама работала…