Меж двух океанов
Шрифт:
Мы ходили от чиновника к чиновнику, пока не очутились у начальника порта. Здесь и закончилась игра в прятки.
— Вы же прекрасно знаете, что наши паспорта с утра лежат в Панаме. Ваши служащие взяли их у нас на другом конце канала.
— А как вы докажете, что паспорта там?
Лишь теперь мы поняли, почему офицер-паспортист на пароходе с такой неохотой выдавал нам подтверждение. Сейчас оно было единственным нашим оружием. Начальнику не осталось ничего другого, как отступить.
— Это, разумеется, исключительный случай. И я делаю это и а свою ответственность, понимаете, на свой страх
Мы, конечно, понимаем.
Но в порту Кристобаль были и другие американцы.
Неравный бои с иерархией американских чиновников длился дольше рабочего дня таможенников. Когда, наконец, разрешение было у нас в руках, на всех складах уже висели замки. Следующие два дня были праздничные, и никто не работал. Мы беспомощно бродили по пристани, как вдруг к нам подошел пожилой, несколько смущенный американец в роговых очках.
— Постоите! Ведь вы те два чехословака? Я Эриксон.
— Very pleased to meet you, — нехотя выдавливаем из себя обычную при знакомстве фразу. Разве не достаточно произнесли мы их за сегодняшний день?
— Мне очень жаль, вас задержали, а теперь на складе уже нет ни души. Все заперто. Но вы зайдите утром, я буду ждать и открою вам третий номер. Там ваша машина и вещи.
— Благодарим. А как же быт;, с таможенным досмотром?
— Об этом не беспокойтесь! Я шеф таможни. Должен же я пойти навстречу землякам…
Между прочим, мы не из Северной Европы.
— Вас ввело в заблуждение мое имя. Правда, по отцу я Эриксон, но моя мать родилась и Праге. Видите, наполовину швед, наполовину чех, родственники у меня в Прагу, а вот по-чешски я умею только есть. Итак, завтра в восемь! So long, bos!
Таможенный досмотр он провернул в две минуты и, несмотря на все наши протесты, велел наполнить в порту бак «татры» казенным бензином.
— Вчера мне было стыдно. С вами там валяли дурака. А сегодня вы в моем районе, и здесь все делается но моему вкусу. Так что это за вчерашнее…
«Как Нуволари»
Выезжаем из предместий Колона, второго по величине города Панамы, составляющего одно целое с портом Кристобаль. Первые километры по земле Центральной Америки.
Нас ведет за собой сверкающий ликом «форд». На его буфере, как и у большинства машин в Панаме, укреплены сразу два номера. Синий действителен для панамских властен. красный открывает дорогу в американскую Зону канала.
Но самое-то главное в том, что за этими номерами в «форде» сидит не панамец и не американец. Первым человеком, который пришел пожать нам руки в знак приветствия, был земляк. Но не такой, каких мы тысячами встречали на пути. Собственно говоря, его даже нельзя назвать земляком: ведь этим словом называют эмигрантов, которые уже только вспоминают о своей прежней родине. Ножка Шпалек, руководитель фирмы «Панакотва» и представитель фирмы «Эксико» в Панаме, еще сам как бы источал тепло отчего дома.
— С этими «спасибо» не спешите, — улыбаясь, сказал он, когда в порту мы поблагодарили его за то, что он приехал встретить нас к самому пароходу. — Если вы задержитесь в Центральной Америке, я опять приду встречать вас. В Праге.
Белая ленточка бетона, золотая тропа XX века, соединяющая атлантические и тихоокеанские берега Панамы, вырвалась из низких окраин Колона
Двойной короткий звонок, зеленый свет — <-форд» рванулся с перекрестка, «татра» последовала за ним. Кричаще пестрые знаки на обочинах шоссе несколько раз повторили красный приказ: «Speed limit -10 miles» — «Предельная скорость 40 миль». Американские полисмены на «харлеях» придавали этому требованию надлежащую внушительность.
Еще одно препятствие: полицейский контроль на границе между американской воной и территорией Панамской республики. Международные водительские права, международный карнет, типовые удостоверения…
— Нет, сеньор, это мне не нужно, предъявите водительские права.!
— Они у вас в руке, лаже международные. Действительны во всех странах мира. Вот здесь — одну минутку — вот здесь написано по-испански.
— Вполне возможно, по тут. в Панаме, действуют наши права. Без них ездить не разрешается.
— Мы только вчера прибыли из Эквадора, нам еще об этом никто ничего не сказал.
— Тогда другое дело, — с явным облегчением вздохнул полицейский и, вытащив из кармана лист бумаги, принялся
старательно заполнять на нем графы. — Это действительно на двадцать четыре часа. Завтра поезжайте в префектуру, в транспортный отдел, и сдайте там водительский экзамен. И вы тоже, если хотите ездить в Панаме. Адьос!
Скопище машин, сгрудившихся за нами подобно льдинам при весеннем ледоходе, не позволило нам даже бегло просмотреть документ.
— Вот это анекдот, Мирек. Полсвета проехали, а теперь будем сдавать экзамен на водителя.
— Как Нуволари в Нью-йорке. Знаешь об этом? Он приехал туда на гонки, но за руль сесть не имел права до тех пор, пока не сдал экзамена… Что ты смеешься?
— Над этим Коцоурковым [1] . Я так… так живо вижу это… Представь себе, как Христофор Колумб в Панаме держит экзамен но навигации…
По превосходному бетонному шоссе одна за другой мчатся машины.
Здесь, в Панаме, закон, ограничивающий скорость движения, для шоферов уже не писан. Автострада легко переносит их через равнины, прокладывает им путь сквозь отроги гор, ее могучие насыпи выравнивают склоны в долинах. Восемьдесят три километра бетона между двумя океанами, самая короткая в мире трансконтинентальная автомагистраль, вероятно. одна из самых благоустроенных и уж наверняка одна из наиболее красивых.
1
Коцоурков — в чешской литературе сказочный город дураков. (Прим. перев.)