Меж молотом и наковальней
Шрифт:
Я опустила голову.
— Знаешь, когда у других неприятности только потому, что я рядом…
— Знаешь, от детей тоже сплошные неприятности, — парировал эльф. — И от собак тоже… прости, но сколько неприятностей от любимых! А меньше всего их… от чужих. Правильно. Но люди все равно почему-то в одиночестве жить не хотят. Не догадываешься, почему? Почему ты все время ноешь и самобичуешься?
— Ты ведь меня совсем не знаешь… — усмехнулась я.
— Знаю. Няшка она и в Африке няшка.
Я вдруг подумала, что все же Толкиен в чем-то
Хватит с меня красивых бессмертных.
Странно, но в тот вечер я впервые за долгое время была даже счастлива. Шаловливый эльф оказался существом очень даже забавным и разговорчивым. А еще страшно обаятельным. Он прихлебывал чай, жрал мое печенье и все болтал, болтал о каких-то мелочах. А я слушала, грея ладони о медленно остывавшую кружку с мятой, и вдруг начинала понимать… внешность это же не так и важно. Он же душой прекрасен.
— Поздно уже, — спохватилась я. — Прости, но пора на боковую. Мне же завтра работать… если приду сонная, Игорь заругает.
Думала, что Тор запротестует, но он понял. Поднялся с готовностью, подхватил со стула неприметный рюкзачок.
— Я тебе мобильник починил, — вдруг сказал он и показал взглядом на тумбочку. Я слабо улыбнулась, поблагодарила. И даже не удивилась — меня уже давно и ничего не удивляло.
А Тор спросил вдруг:
— Можно я сделаю тебе подарок, Катя?
— Еще один? — устало спросила я. Нужны ли мне все эти подарки? Тем более, от бессмертного?
— Нет. Мобильные я чиню только няшкам, а такие подарки дарю хорошим людям.
— А няшки не хорошие люди?
— Глупая ты, Катя. Такая взрослая временами, а все равно — глупая.
Он достал из кармана кольцо с плоским, тщательно отшлифованным голубым камнем.
— Делаешь мне предложение? — засмеялась я.
— Нет, окольцовываю, — ответил эльф, надевая кольцо на мизинец моей правой руки. — Я всех друзей окольцовываю. Всех тех, кому безгранично доверяю.
— Громкие слова для кого-то, кого ты видишь впервые… — ответила я.
— Это вы, люди, видите внешность. Мы видим суть. А теперь мне и в самом деле пора. И еще…
Эльф вдруг посмотрел мне в глаза:
— Неприятностей от тебя до черта и больше, факт. Иногда. Но в остальное время с тобой приятно болтается. Спасибо за отлично проведенный вечер, няшенька.
— И тебе спасибо… что у меня этот вечер был, — ответила я.
Наверное, надо было поблагодарить раньше. Даже не наверное.
Тор усмехнулся, кивнул и пропал, а в комнате вдруг стало совсем пусто. У меня появился еще один друг? Еще один бессмертный?
Я выключила свет и, не раздеваясь, легла на кровать. За окном то и дело проезжали машины, мазали потолок белыми тенями. Тикал на полке будильник и с каждым его тиканьем относительно спокойная жизнь развеивалась в полумраке сомнений. Да и моя ли эта жизнь? Или же я усиленно делаю вид, что моя?
— Ты меня так и не нашел, Анри. Ни ты,
— Глупости!
Я села на кровати и посмотрела в окно. Плыл за занавесками месяц, подмигивали фонари и шею жгла ненавистная татуировка.
Магистрат это хорошо… но возвращаться мне туда нельзя.
Глава семнадцатая. Конец спокойной жизни
Проснулась я в полной темноте, всей кожей чувствуя, что что-то не так. Лишь пролежав с открытыми глазами пару минут, уставившись бездумно на игру теней на потолке, я поняла что: под дверью опять кто-то был. Но на этот раз он не смылся живо, ободравшись о мое заклятие, а упорно пыхтел и постанывал, царапая чем-то мою многострадальную дверь. Упрямый, чтоб его!
Наверняка кто-то из клиентов: на обкурившихся дряни никакое заклятие не действует. Такому ножом грудь проткни, а он даже не заметит. Эти дураки своего тела не чувствуют, оттого и не реагируют на его истерики. Жаль. Будет шуршать под дверями всю ночь и ничего ему не сделается… сволочь! Спать не дает!
Завтра, наверняка, случится скандал. Игорь будет орать, что в коридоре опять блевотиной воняет, и что кто-то из девок не усмотрел клиента, поленившись проводить до выхода.
А еще завтра Натали будет прыскать "освежителем воздуха" (читай — синтетической, невыносимой вонью), недовольно морща маленький носик. Завтра будут снова покрывать лаком мою дверь, так как Натали любит "эстетику" и не терпит царапин. Но завтра это завтра, а до завтра неплохо было бы выспаться. Надеюсь, что обкурившемуся или опившемуся гостю скоро надоест.
Но "гость" уходить не собирался. Запыхтев, этот гад завозился, наверняка, устраиваясь поудобнее. Может, заснет, а я вместе с ним? Счас! Вновь застонал и принялся за дверь с удвоенным упорством, доставая бедные мои уши противным занудным скрипом.
Поняв, что поспать не дадут, я рывком поднялась с кровати и щелкнула выключателем. Комнату залил желтоватый свет, и я принялась быстро натягивать джинсы и тонкую кофту, всунула ноги в кроссовки, решившись проводить клиента до двери. А там пусть себе пыхтит сколько угодно, мне уже мешать не будет. Ну а ведьма черти знает в каком поколении спокойно одолеет любого пьяного мужлана.
Дверь открываться не захотела — с другой стороны ее кто-то придавил собственным телом. Но, видимо обрадовавшись, что его пускают, этот кто-то отполз в сторону, позволяя мне выйти.
Только лучше бы я не выходила… Потому что на полу у моих ног лежало нечто, что уже не было человеком: лохмотья изорванной одежды, видневшееся через прорехи грязное тело. И запах такой, что вовек не отмоешься. Зомби? Боже, они тоже… э-э-э-э-э-э-э… бывают? Впрочем, мне ли удивляться, а?
— Ты? — я неосознанно попятилась, узнав свою первую клиентку.