Между двух миров
Шрифт:
Гереро доедает свой обед с аппетитом.
— Лучше бы о работе поговорили, — смеется он и бросает взгляд на терминал. — Мне надо ехать в Комиссию и улаживать детали. Отчитываться и заполнять бумажки. А еще надо договориться с отделом экспертизы, чтобы вначале подменить, а только потом получить отчет о вскрытии. — Люблю нашу работу, — смеется Ольга и хлопает его по плечу.
Он уходит, а вы ещё какое время сидите молча. Ольга продолжает жевать что-то, ты пьешь кофе. Твой терминал молчит и это и расстраивает и радует одновременно.
— У нас есть план? — спрашивает Ольга.
— А что бы ты делала, если бы меня здесь
— Скорее всего купила бы себе бутылку шариз донуар и медитировала бы на какой-нибудь крыше до заката, — отвечает Ольга и вы вместе смеетесь. Вокруг светлый, белый день. Искусственное освещение, идеальная имитация солнца, ты видишь как аккуратный желтый дикс скользит по небосводу купола. От утренней сырости и серости не осталось и следа. Тебе жарко в плаще, который ты купила утром, ты его снимаешь, бросаешь на спинку кресла рядом с собой, а после двумя глотками допиваешь кофе. Он горьковатый и невкусный, из-за плохо отфильтрованного ауриента, но выбирать не приходится.
— Вот ты когда увидела тело, ты о чем в первый момент подумала? — спрашиваешь ты Ольгу.
— Подумала, что это человек, несмотря на то, что уже видела сводку от Гереро и знала, что это не так. Какой-то урод превращает зааров в людей, похоже они у него что-то вроде холста, произведение искусства или это какой-то ритуал, может быть что-то похожее на экзорцизм. У людей странные фантазии…
— Ты думаешь о преступнике, как о человеке, так?
— Ну да, это какой-то одержимый безумец! Да и разве неведомые на такое способны? У вас же культ уважения к телу, возлюби ближнего своего как самого себя, а то Творец покарает, так ведь? Нарушить заповедь Творца, кто бы осмелился? Я между прочим читала твою книгу, в вашем словаре даже нет слова “убийство”, как термина, нет понятия смерти, только развоплощение.
— Это все верно, но кое-что для меня выглядит неочевидно. Как человек справился с зааром? Вы видите в жертве ребенка, слабого, по вашим меркам, слабее взрослого как минимум, но это неверное утверждение. Заары в каждом возрасте опасны. Как наш художник их контролировал? У тебя есть отчеты токсикологии двух первых жертв? Что там с причиной смерти? Он рисовал по пустым оболочкам или сущность еще не покинула тело?
Солнышко припекает все сильнее, Ольга тоже вылезает из куртки и берет планшет. Рядом с вами за столиками никого нет, вы сидите здесь одни.
— И посмотри, пожалуйста, еще и отчет токсикологи из больницы, когда привезли Фархада, у тебя ведь он есть?
Ольга кивает.
— Твой пацан рассказал Гереро какую-то сказку, но я в нее не поверила, и да, я скопировала себе запись допроса и файл из больницы, который Гереро запросил еще до того, как вмешались самоэлиты. Самый простой вариант самый верный, вы были в палате вдвоем, нет никаких свидетельств, что на отделение кто-то заходил, значит…
Ольга поднимает на тебя глаза. Красивые, карие.
— Отчет из лаборатории, который прислал Балок, чистый, там ничего нет.
— Именно, — киваешь ты. — Уверена, в крови Фархада тоже ничего. Так как же человек справился с зааром? Они сильнее, быстрее, у них потрясающий слух и скорость реакции. Остается холод, но сначала заара надо поймать.
— Самоуверенность? — вопросительно поднимает бровь Ольга.
— Или новый наркотик, который ваша токсикология не выявила, потому что не искала, — предполагаешь ты. — А что с Морин Гуревич? Ее неврологическое заболевание подтвердилось?
— Этим делом занимаются Юджин и Джон-джон. У меня нет информации, а почему ты про нее спрашиваешь? Думаешь, все это связано?
— У нас есть девушки, которые не чувствовали боль, есть мул, которая перевозила наркотики и местный наркобарон, Раф, про которого рассказал Халисс, а ещё Лавия Амирас тоже как-то с ним связана.
— Откуда такая уверенность? — спрашивает Ольга недоверчиво.
— Искала тебя вчера в клубе и поболтала с одним наркоманом, который ее знал. Он сказал, что это Раф пробил Лавии голову, потому что она его предала.
— Какого ты вообще поперлась в клуб, среди ночи? — вдруг вспыхивает Ольга. — Тебе тоже могли голову проломить!
— И да, я думаю что все это связано, но пока не вижу как, и как с этим связан Фархад, тоже не знаю, единственное место, где он был один, это Центр токсикологии, если подтвердится, что у Морин было неврологическое заболевание…
— Думаешь, они могли там встретиться? — спрашивает Ольга и кивает, ее пальцы быстро бегают по клавиатуре планшета. — Сейчас узнаю! И все таки это ничего не объясняет. Я внимательно изучила следы на его запястьях, сам он не мог навязать такие узлы, значит кто-то его связал и бросил в канализацию, а дальше? Зачем он рассказал фальшивую историю, которую взял из прессы?
У тебя нет ответов, есть только догадки, но чтобы не случилось с Фархадом, это изменило все. Чаша весов склоняется к тому, что это он развоплотил тебя в больнице, потому что ты потребовала ответов, а он не захотел отвечать. Или ты не захотела?
— Морин Гуревич официально числится пациенткой исследовательского отделения Центра токсикологии, у нее была диагностирована редкая форма нейроверии, она входила в тестовую группу нового препарата на основе яда зааров. Тестовая группа — добровольцы и там всего три человека. Руководитель испытаний профессор Ридж Асама, — говорит Ольга и захлопывает планшет. — Эта информация есть в открытом доступе на сайте университета, где преподает профессор Асама.
— Ридж Асама, а мы встречались, — щуришься ты. — С каких пор титулованный профессор занимается тем, что контролирует сцеживание яда?
— Вот давай его навестим и спросим, — говорит Ольга, встает и берет куртку. — Только не забывай, что я тут детектив.
Джейн Доу. Глава 6
Изменения сохранены
1700/06/08PM15.00
Ты не забываешь. Обычно ты никогда ничего не забываешь, это особенность твой бесконечной сущности, но сейчас это тело делает тебя слабой. У тебя очень ограниченный спектр восприятия волн, твои глаза не видят, дальше куска плоти, твои уши не слышат, глубже того, что на поверхности. Очень тяжело думать, находясь взаперти, будто рыба в банке, еще сложнее привыкнуть к мысли, что ты беспомощна. Печать на груди пульсирует, разъедая кожу и плоть под ней. В голове тикают стрелки часов. Ты постоянно ждешь конца и это мешает сосредоточиться, а еще мешают мысли о Фархаде. Нужно принять решение, а ты пока не можешь. Он — твоя ответственность, решение принимать придется, нравится тебе это или нет, но сейчас ты гонишь эти мысли прочь. Цель дознания — истина, именно к ней и нужно стремиться.