Между клизмой и харизмой
Шрифт:
– Ну, и о чем договаривались? Докладывай!
– Где-то в конце августа позвонил…
– В начале сентября, – поправил меня Кликушкин.
– …в начале сентября позвонил Леонид с вопросом, нет ли у нас в наличии DAT-магнитофона. Он сказал, что радиостанция готова приобрести его бартером, предложив взамен рекламу на хороших условиях.
– DAT нам нужен был для производства радиороликов, – добавил Кликушкин.
– Я ответил, что уточню в отделе закупок и перезвоню. Обратился к Кириллу Коломенскому. Он сказал, что можем специально под заказ привезти из
– Но магнитофон, мы узнавали, стоит не двадцать одну тысячу, а всего лишь семь, – перебил меня Кликушкин.
– А нам во сколько обошелся? – строго спросил Ярдов.
– Не знаю, – пожал я плечами.
Ярдов позвонил Коломенскому:
– Срочно ко мне!
– К тому же у вас была скидка 35 %. – Кликушкин нагнулся, чтобы поднять уроненный пейджер. – Фактически мы дали вам рекламы на сорок тысяч долларов, а взамен получили DAT за семь тысяч долларов.
– И что не так, Леня? – прищурился Ярдов. – Не вижу, где здесь проблема.
– Извините, как это не видите? Мы вам заплатили тридцать три тысячи долларов свыше цены.
– Слушай сюда, радист хуев, мой человек назвал тебе нашу цену, ты назвал свою, так? – Ярдов вырубил музыку и грозно навис над обмякшим Кликушкиным.
– Так, но…
– Кстати, ты еще и пожадничал: мог дать 50 % скидки. – Ярдов продолжал стоять над душой Кликушкина. – Вы договорились и подписали контракт, так?
– Так.
– Какие тогда претензии к нему? – Ярдов кивнул в мою сторону. – Это рынок, мать твою! Ты либо в рынке, либо банкрот. Так что варежку заткни и давай уебывай из кабинета!
Только вышел Кликушкин, появился Коломенский.
– Тебя, доходягу, за смертью посылать. Во сколько нам обошелся DAT для «Модерна»?
– Два косаря вроде. Я подумал, «Модерн» – дружественная нам организация, и накрутил в три конца, а не в пять, как обычно.
На следующий день Ярдов остановил меня в коридоре.
– Я тут решил, не стоит нам ругаться с «Модерном». Позвони на склад. Пусть за мой счет выпишут два телевизора: Samsung – тебе в качестве премии, Panasonic – Кликушкину, чтоб не скулил.
Блеф со звездой
Седое питерское утро. Перрон Московского вокзала, начинаясь вонью прогорклых беляшей из ближнего ларька и заканчивая бесконечным мутным маревом, был беспорядочно утыкан встречающими. Я стоял с Эммой Васильевной Лавринович, директором БКЗ «Октябрьский», ровно там, где должен остановиться седьмой вагон поезда. С тяжелым букетом бордовых роз (Звезда предпочитает только их), я стоял почти не двигаясь, только мял подол пиджака, в карманах которого топорщились по пачке денег. Это была половина гонорара, которую, как было оговорено накануне, я передаю продюсеру Звезды.
Плавно сбавляя ход, «Красная стрела» приближалась к перрону. Сердце, будто телеграфный ключ, бешено отстукивало морзянку: едет-едет-едет. Еще вчера я боялся этому верить, но вот открылась дверь, и в тамбуре вагона показалась Звезда – в черном манто из тонкого каракуля, темных очках и розовой кепке со стразами.
– Зздр… брое утро! Позвьте от имени руводства кпании приствовать вас! Ваше учтие в церонии крытия нашего мазина – бшая честь длнас, – глотая буквы от волнения, я выдавил из себя текст приветствия.
– Букет, вручайте букет! – шепнула на ухо Эмма Васильевна.
– Аллочка, а где же Филя? – Эмма Васильевна троекратно поцеловала Звезду.
– Проспал паршивец. Прилетит самолетом позже. Надо за ним машину послать. Ах, какие шикарные розы! В Москве таких не купишь. С Кавказа, небось? Вы чечен? – Звезда прижала букет к груди и сделала глубокий вдох. Запахло перегаром и сигаретами.
– Грузин, Аллочка, – ответила за меня Лавринович.
«Грузин лучше, чем армянин», – подумал я про себя, а вслух пригласил гостей последовать к лимузину ЗИЛ-114, чтоб добраться до Крестовского острова. На Голубой даче с недавних пор любила останавливаться Звезда.
– Погуляйте полчасика в парке, пока Алла Борисовна отдохнет с дороги и после поговорит с вами. Только постарайтесь коротко изложить суть просьбы, – остановила меня на ступенях парадной Эмма Васильевна.
Легко сказать – кратко изложить суть. Гуляя по парку, я мысленно прокрутил всю историю назад, в начало. А началось все с внезапной идеи Ярдова открыть магазин музыки и фильмов. Причем исключительно лицензионных. И это при том, что доля пиратских дисков в стране доходила до 80 %, а видеокассет – и того больше. Откуда мы это взяли? А из исследования, которое заказали у финской компании Synergy Global Business, которая, как выяснилось позже, была вовсе не финская, а наша посконная. Финской была лишь визитка гендиректора Григория Советова, который, по слухам, то ли сбежал от бандитов в Баку, то ли был сожжен ими же в топке котельной. Поговаривают, что в той самой, где работал кочегаром Цой.
Нам и без исследования было ясно, что через два, от силы три года с пиратством будет покончено. Ну, потому, что любому государству нужны налоги. Это во-первых. А во-вторых, сюда рано или поздно придут глобальные игроки: Sony Music, Time Warner, EMI. А к их приходу хорошо бы создать широкую сеть магазинов и продать им задорого. Ну а чтобы рынок поверил в серьезность наших намерений, нужна «бомба», которая превратит открытие первого магазина в событие национального масштаба. Поэтому Ярдов каждый день заклинал:
– Думай, жирный, думай!
Тогда зимой я тесно общался с Олегом Гусевым, режиссером модных клипов – востребованным и неприлично дорогим. Снимал он клипы исключительно для звезд первостатейных, не брезгуя при этом съемками для любовниц всяких михасей, шабтаев и тайванчиков. Как-то раз пригласил меня Гусев к себе в студию похвастаться очередной роскошной халтурой – клипом на песню Киркорова «Зайка моя».
– Слушай, а разве «зайка» не мужского рода? «Зайка» все же мой. – Чтобы не хвалить халтуру, я решил разобраться с половой идентичностью зайца.