Между нами секрет
Шрифт:
– Рита, говори, если больно. Я не умею читать мысли.
– Нормально.
– Не беси меня.
Ярик двигается короткими резкими толчками вперед, и я против воли пищу.
– Больно немного.
Он сразу останавливается, целует шею, губы, кончик носа. Улыбается нахальной улыбкой, глядя прямо в глаза, раскачиваясь так, чтобы привыкла к нему. Пока не входит на всю длину под мой гулкий протяжный стон.
– Так будет каждый раз? – шиплю сквозь зубы.
– Расслабься.
Жаров удивляет, потому что ждет меня, гладит
Он начинает двигаться медленно, не отрывая от меня карих глаз, не переставая шептать, ласкать шею и губы.
– Я хочу слышать, что тебе нравится. Как приятнее. Где коротит. Это нужно нам обоим.
Мелодия его голоса вибрациями успокаивает растревоженные нервы. Я и правда млею. Ощущаю, как Ярик напирает уже глубже, сильнее. Как вдруг руками отталкивается от матраса, садится, приподнимает мои бедра и входит под другим углом. Я громко ахаю, потому что это до одурения остро.
– Вот так, да! Боже, да.
Глядя на то, как очерчивается жесткими линиями его пресс, как перекатываются мышцы на руках, как напрягаются скулы и к бровям стекает капелька пота, я уплываю. Далеко. Сердце стучит навылет, даже ребра скрипят. А вместе с моим громким стоном Ярик падает обратно на меня, сжимает талию и целует – сразу развязно, откровенно и бессовестно. И я отвечаю. Обнимаю шею, плечи, опускаю руки на спину и ниже – там следов от ногтей еще нет. Улыбаюсь глупым мыслям, а Ярик ловит мой выдох, щипает за грудь. Черт. Жмурюсь от ярких вспышек.
– Пожалуйста, – прошу, не зная о чем.
– Остановиться?
– Нет, прошу, да…
– Все равно бы не смог.
Серия шлепков кожа о кожу, медленно растекающееся внизу живота тепло, которое враз обжигает, заставляет приподняться на пятках и выгнуть спину. Вспышка. Яркая темнота.
Я много раз представляла, как «это»… ладно, секс! Как буду заниматься сексом с Яриком, что мы будем делать после. Может, лежать и болтать обо всем, может, обниматься. Думала даже, что, возможно, отключимся сразу после. Но совсем не полагала, что мы усядемся на пол в кухне и будем драться вилками за только что разогретую лазанью да хохотать в полный голос. И тем более, что это будет казаться таким правильным.
Глава 23
MISIDA – Это сделал ты
– Что за Африка? В штанах яичница, – совсем неромантично выдает Ярик, заваливаясь после душа на кровать и включая кондиционер.
– Заболеешь. У тебя волосы мокрые.
Он хитро улыбается, ослепляя ямочками на щеках. Укладывается на бок и подпирает ладонью голову, тянет ко мне руки.
– Кажется, я знаю, где еще мокро, судя по твоему дикому взгляду.
Хочу закатить глаза, но сдерживаюсь. Тихо смеюсь, пока его пальцы пробираются все дальше под майку, наглаживают мои обнаженные бедра. Да, под ту самую майку с нарисованной несколькими штрихами
– Ты такой пошляк. – Бью по рукам, что не знают приличий, но про потопы не отрицаю.
А как иначе реагировать на его идеальное тело, которому позавидовал бы и оборотень Джейкоб? Яр в одном полотенце, и под ним явно ничего нет. На улице стемнело, поэтому его взгляд кажется еще более обжигающим и сексуальным.
– Рита-а, – тянет он с хрипотцой, – пахнешь… так и сожрал бы целиком.
В доказательство кусает меня за плечо, а я смеюсь и уже жалею, что постеснялась идти с ним в душ. Стараюсь игнорировать то, как выделяются рельефы на теле, когда Жаров ложится на подушку и закидывает одну руку за голову. Показушник.
Очень красивый показушник, – вопит либидо, а я не пытаюсь спорить. Включаю фильм про джентльменов на телевизоре. Ярик настоял, когда узнал, что не смотрела его, правда, согласилась я из-за Колина Фаррелла.
Фильм только начинается, а я уже не могу ни о чем думать, потому что Жаров уложил меня спиной к себе на грудь. Целует в висок, макушку и даже сейчас провоцирует дурацкими кубиками, которые хочется пощупать.
– Что, интереснее, чем на экране? Признавайся.
– Не-а.
Дам на отсечение руку, но ни за что не признаюсь.
И все же, несмотря на сосредоточение крутых актеров и замысловатый сюжет, через пятнадцать минут звук приглушается до минимума, потому что каким-то образом после пары неаккуратно брошенных фраз мы переходим на откровенные темы. Ярик гладит мой живот, а я – его пальцы в татуировках. На простой вопрос, откуда взялась эта черно-белая агрессивная змея с выпущенным языком-жалом, отвечает, что сделал ее перед отъездом в Америку. И я все понимаю без слов, даже пояснять не нужно.
– Тебе тоже было плохо?
– Очень, птичка. Как дурак себя повел. Бухал всю ночь, вместо того чтобы найти тебя, а потом…
Я пробую на ощупь другие картинки, сосредоточенно разглядываю их, только бы не поднимать голову и не выдать слезы, что просятся из глаз. Ведь на миг представила, как все могло сложиться иначе, если бы только…
– Это возможно, – читаю на английском фразу, написанную на мизинце идеальным курсивом.
– Мой девиз, когда особенно хреново.
– А роза? – оглядываю изящный цветок с длинным стеблем на безымянном пальце.
– Роза – это просто роза.
– Но цифры – это же не просто цифры?
Вдоль всей фаланги указательного пальца записан бинарный код – целый набор нулей и единиц, разбитых на две группы. Я изучала основы программирования в школе, помню теорию.
– Эй-Джи, – называет английские буквы, – инициалы моей мамы.
Ярик не хочет показывать, но все равно напрягается: дышит чуть громче, голос скрипит. Я переплетаю пальцы и прижимаюсь губами к тыльной стороне его ладони. Не думаю, просто порыв.