Между нами секрет
Шрифт:
Она выкидывает ладонь вперед, будто меня это остановит.
– Дурочка. – Я делаю еще шаг, второй. – Почему не отвечала? Где была?
– Я была с Сережей, – говорит в лицо, и от ее прямого взгляда дрожь по коже. Даже солнечный свет будто бы окончательно меркнет, погружая нас в мрак.
– В каком смысле ты, блть, была с ним?
Глава 29
Рита
NЮ & Асия – Останься
– В каком смысле ты, блть, была с ним? – гремит голос Жарова. Отражается от стен и бьет под дых да так, что дышать почти невозможно.
Зажмуриваюсь
Слава богу, он не позволил этому случиться, остановил меня. Сказал, я слишком нравлюсь ему, чтобы воспользоваться моим состоянием. Из-за его доброты я разревелась еще больше, извиняться пыталась, а он махнул рукой и поставил кипятиться воду. Отпаивал меня чаем с мятой и вдруг сравнил с беременной подругой, которую я видела у них в гостях. Мол, та тоже хныкала по любому поводу и без. Сережа, кажется, и не заметил того, что ляпнул, а вот я застыла. Догадка прострелила. Навылет.
Домой я сбежала почти сразу – не могла усидеть на месте, потеряла нить разговора. Не позволила подвезти себя. Вызвала такси и, едва машина тронулась, первым делом расплакалась снова. Сразу же заметила, как штаны на завязках впивались в талию, вспомнила, что в последние дни меня преследовала мысль, что я поправилась. Но ведь беременных должно было мутить от запахов, ведь так? Должна же была я хоть что-то почувствовать? Я не могла быть беременной. Мне почти удалось себя убедить.
Но у аптеки все равно попросила остановить. Купила пару сверхточных тестов на беременность под осуждающим взглядом фармацевта. Ну да, вид у меня был не самый счастливый, но чего я вообще должна стыдиться? Хотя все равно стыдилась.
Дома, к счастью, удалось проскочить незамеченной и прямиком в ванную. Я закрылась, села на коврик и несколько раз подробно перечитала инструкцию. Все должно было быть просто, но я ничего не понимала! Особенно когда через три минуты после заветной процедуры открыла глаза и увидела, как тест вопил, что я беременна.
Я не могла поверить. Даже когда позже высветился срок в две-три недели, я отказывалась верить и точка! Схватила второй, проделала все по новой, но тот повторил судьбу первого. Тогда я заказала в доставке еще пять штук и, пока ждала, колотила себя в лоб, увидев в электронном календаре задержку длиной почти в неделю. Из-за Ярика жизнь закрутилась так, что впервые за двадцать лет я забыла о месячных! А когда все тесты в унисон заорали, что раньше нужно было головой думать, я просто разбилась и распалась на атомы.
Я не могла поверить. До сих пор не могу. Даже сейчас, глядя в бешеные глаза Жарова, не отвечаю, язык не слушается. Слова застревают комом в горле, слезы льются. Снова. Я физически не могу их сдержать! Я слишком убита, а он слишком зол. Я боюсь, я не могу.
Убегаю наверх и захлопываю дверь, щелкаю замком. В голове миллион разрозненных фактов, мыслей: про первый раз в машине и злостные законы судьбы. Но все они вылетают вмиг, когда слышу громкий стук и разъяренный голос Ярика.
– Я сломаю эту чертову дверь!
И она реально от ударов ходуном ходит. Больной! Так сильно хочу все ему объяснить, но вместо этого кричу «ломай». Только вот он и правда начинает ломиться в спальню. Мне даже страшно становится. Я сажусь в угол у кровати, закрываю уши, но не помогает.
Нужно это прекратить! Нужно прекратить эти крики!
Встаю, шатаясь, дохожу до двери. Открываю замок и отскакиваю на два метра, потому что Жаров вихрем влетает в комнату. Он сносит все на своем пути, приближается. Наступает, как гребаная ядерная война – неизбежно, стремительно, смертельно.
Вся жизнь проносится перед глазами за один короткий миг. Ярик хватает меня за майку, коснувшись груди, и резким движением притягивает к себе так близко, что сталкиваемся нос к носу. Вижу, как его глаза заволокло темнотой. Да там беспросветная тьма, там нет ничего живого!
– Ты спала с ним?
Что?
– Боже, нет! Ты об этом подумал? Я имела в виду… я… – Хватка слабеет, черты лица Ярика смягчаются, но сомнение и борьба во взгляде никуда не делись. – Я не спала с ним, – чеканю каждое слово, точно колочу теннисным мячиком об стену.
Только они все отлетают от него со звоном.
– А как тогда тебя понимать? Ты виделась с ним? Как только я уехал, ты помчала к своему гопнику?
– Не переводи стрелки. Я была в состоянии аффекта после встречи с твоей будущей женой. Звездой вечера был ты. Хоть бы предупредил, что она может… что вы… – Вздыхаю. – Неужели тебе настолько плевать на меня?
Ярик удерживает слишком близко, от его близости коротит и кроет. А еще от того, что он даже не пытается оправдаться.
– Это мерзко. Ты спал со мной, не расставшись с ней. Решил развлечься перед женитьбой? Или так хотел, чтобы я поговорила с твоим отцом, наладила контакт между вами? Все ради бизнеса, будь он проклят?
– Что за бред, – слышу растерянное.
– Не строй из себя идиота. Твои игры никогда не знали границ. Дерьмо из дерьмовых людей никогда не выходит.
Слезы текут и текут, пока он смотрит остро, не сжалившись ни на миг. Его ноздри раздуваются, а я, распрощавшись с последними нервными клетками, выдыхаю громкое «вали в свою Америку» вместо правды.
– Тебя забыл спросить.
Его тон ледяной, я замерзаю от таких перемен. Кажется, я уже труп, потому что сердце больше не бьется. Оно не разбито, оно попросту сдохло! Но я стоически держу подбородок. Я не позволю вытереть об меня ноги. Не в этот раз.
– Катись к черту, – оставляю дурацкое последнее слово за собой.
Останься, останься… ну, пожалуйста, обними меня. Мне так страшно, – молю безмолвно. Он же должен, должен чувствовать, как тянусь к нему каждой клеточкой! Я же не справлюсь без него!
Но вместо того чтобы сгрести в охапку, как всегда делал, Жаров внезапно меня отпускает. Руки разжимаются и отпускают, а я все еще чувствую касание пальцев, как такое возможно?
Паника накрывает, потому что его лицо… что-то меняется: глаза тухнут, больше не пышут злостью, уголки губ опускаются вниз. Он странно кивает головой, расслабляется. От внезапной ухмылки, проскочившей тенью, дрожь по коже. Я не знаю этого Ярика, он пугает.