Между небом и землёй
Шрифт:
Глядя на спокойствие девушки, я сначала подумал, что это она причина моих мучений, но когда красный свет, исходящий от рук, достиг её лица, я заметил испуг, скрытый за упрямым взглядом и мелкие капельки боли, проступившие испариной на лбу.
– Что это было? – потребовал я объяснений, как только с обычной легкостью мои пальцы освободились от оков. Рука больше не светилась, я повернул её туда-сюда - не обгорела, на пальце осталось что-то. Я опять развернул кисть. Точно! Простое гладкое кольцо на безымянном пальце! В душе похолодело. Я знаю, что оно могло значить, и я не был с этим согласен. В голове пронеслось обычное: «Что за хрень?»
Я чувствовал,
– Богиня благословила нас. Почувствуйте её благодать, - она наклонилась ниже и протянула руки к моим…ногам (признаться, я привык к другому началу прелюдий). До того как я понял, что она делает, я оказался уже разутым и без носок. Как только я встал босыми ногами на покрытую травой землю, ярость, рождённую во мне минуту назад, странным образом сменило чувство полного восторга. Я захлебнулся пьяным счастьем, на этот раз мелодия захватила меня целиком. В полной прострации, я потащился куда-то вслед за девчонкой, ощущая невероятное блаженство: мне нравились предрассветные нежные краски неба, мягкий ковёр травы казался тёплым и невероятно приятно прохладным одновременно. Меня не смущала толпа людей вокруг, было безразлично, что я до этого не танцевал ни разу и даже не умел, я сделал несколько шагов в сторону, остановился и проследил взглядом за движениями моей партнёрши в этом странном танце. Мы действительно двигались в танце. Она смущенно улыбнулась, отошла на два шага, вновь приблизившись ко мне, и лёгким прыжком оказалась в моих руках.
– «Как пушинка», - подумал я, кружась с ней по поляне, с изяществом достойным сцены Большого Театра. – «Во! Как я, оказывается, умею?» - удивился, когда по примеру других пар мы исполнили какое-то невероятное па.
Среди танцующих, я заметил Палыча. Меня уже не удивило, что мужчина в его почтенном возрасте, мог так лихо поспевать за всеми. А танец тем временем набирал обороты, мелодия как будто оживилась и все мы, чему-то улыбаясь, образовали круг и, держась за руки, сначала двигались парными прыжками внутрь круга и обратно, а потом понеслись быстро-быстро сквозь пространство под сцепленными руками, поднятыми вверх, словно в игре «Ручеёк». И действительно это была скопированная детская игра, как только мы достигли конца колонны, мы встали и подняли руки, за нами тотчас, выросла цепь из пар, а наша пара, вновь, оказалась первой. И мы побежали сквозь строй. Меня посетило щемящее ощущение глубокой радости, я давным-давно позабыл о существовании такого легкого чувства восторга. Всё, что было до этого момента: неприязнь к народным гуляниям любого рода, обретённое с трудом самообладание и задетое вновь обретённым кольцом гордость перестали иметь какое-либо значение.
Я вновь увидел Палыча, он тоже смотрел на меня и улыбался, открывая все свои вставные коронки. Такая детская улыбка на морщинистом лице выглядела как-то очень глупо, я не сразу понял, что улыбаюсь точно также. И я хотел так улыбаться и хотел прыгать в этом танце вместе со всеми.
Мы снова образовали огромный круг и встали близко друг к другу, лицом внутрь круга. Боковыми шагами хоровод закружился вправо и вскоре, разорвавшись посередине, разомкнулся. Выстроив одну линию, все участники танца сделали несколько шагов на восток и остановились.
Лес отступил ещё дальше и поляна за палатками, где мы танцевали, теперь простиралась во все стороны доступные взгляду, а навстречу нам из-за горизонта вставало яркое солнце. Мне по привычке захотелось прикрыть глаза. Странно, но, глядя на ускоренный восход светила, я не испытал в этом необходимости. Восходящее солнце, словно позволяя всем нам полюбоваться на свою утреннюю нежность, не мешало зрению. На огромном золотом диске различались объемные, как в «Три Дэ», образы Девы с нежными овалом лица, контуром шеи и плеч, обрамлённых копной волос рядом с ликом бородатого мужчины. Они выглядели, как живые, я уверен, что она кокетливо повела плечом и улыбнулась, обернувшись к спутнику.
«Что это со мной?» - Я почувствовал, что готов разрыдаться вслед за большинством прослезившихся на поляне людей. Девушка в синем платье, рядом со мной смеялась и плакала в то же время. Когда первые лучи Солнца достигли края поля, мы вытянули сцепленные друг с другом руки вперёд и шагнули навстречу ласковым лучам, затопившим всё вокруг. Кольцо на моём пальце засверкало новым блеском. Я разглядывал свою руку, словно никогда не видел её раньше. Металл сочетал несколько оттенков, они расходились по нему как масленые разводы семи основных цветов и образовывали неповторимый рисунок. Насчёт неповторимости я тут же передумал - у моей пары было точно такое же, но уменьшенное в размерах кольцо.
– Всё получилось! Я так счастлива!
– тихое признание, сказанное в искреннем порыве, по тону предполагало понимание, но его как раз и не было.
– Счастлива? – Дурман, заполнявший мою голову рассеялся и до меня стал доходить смысл происходящего, - Дурдом какой-то. Теперь растолкуй, что тут было. Наркотик или коллективное программирование?
– Вы признали меня на «Ладушкиной поляне».
– И что? Это мне всё объясняет?
Девушка, опять смутилась и опустила глаза, не найдясь сразу с ответом,
– Но… об этом…все знают… - выдавила она.
Однако я её тут же перебил, так как вспомнил о втором «Заботушке».
– Палыч! Он ведь где-то рядом был! – Я огляделся по сторонам, чтобы увидеть, как счастливый Палыч держит за руку миниатюрную блондинку. Он стоял, выправив осанку, и смотрел, на свою «избранницу» не отрываясь, даже не заметил моего приближения.
– Тоже попался? Они ведь ничего даже не объясняют!
Я посмотрел на его пассию с упрёком. Она только улыбнулась и отступила от нас, напомнив нам о деликатности ситуации спокойным взглядом и приподнятой бровью. Мы оба, не сговариваясь, продолжили диалог шёпотом:
– Миша, настоящая Венера, загадочным образом, оказалась в моей палатке…
– Я надеюсь ты хоть не брякнул, что-то типа, я тебя признаю? – пресёк я его дифирамбы, только, чтобы услышать,
– Я признался, что она та, о которой я полжизни грезил.
– Давай уже выходи из транса. Посмотри, что на треклятой поляне делается!
Народу столпилось больше тысячи, радостный смех, поздравления, поцелуи и признания в любви со всех сторон.
Его «Венера» вернулась к нам и сунула свою ладошку, в готовую принять её ладонь Палыча. Я шептал, продолжая его вразумлять:
– Кольцо на пальце появилось?
– Да! Это вообще чудо какое-то. Сначала я подумал, что сгорит рука, но жар прошел за мгновение, только потом кольцо заметил.
– Ну, всё, Дед, молодожен ты теперь!
Я ожидал возмущения, и оно последовало, но не в адрес предполагаемого брака, а в сторону моего обращения к нему,
– Какой я тебе дед? Мне до пенсии ещё шесть лет!
– «Да, точно за «Деда» снова «Sorry», - а вслух спросил, - И не страшно тебе было, ведь ты её до этого ни разу не видел?