Мхитар Спарапет
Шрифт:
Все наперебой заговорили о выгодах, которые сулит им возобновление прерванной торговли с Россией.
— Вот и поведете свой караван в эту всем вам столь приятную страну, — выслушав всех, тихо вставил Бек.
— Хорошо, если бы ты, тэр Давид-Бек, написал письмо русскому царю, — посоветовали некоторые.
Бек улыбнулся:
— А вам разве неизвестно, что посланник русского царя уже находится в пределах Армении и через несколько дней будет в Алидзоре?
— Что, что?.. — забыв о приличиях, радостно загалдели ходжи.
— Да, с божьей помощью мы скоро
— Святой Исраел! [39] — воскликнул ходжа Анздрев из Цгиэ. — Да будет светлой твоя жизнь, свершится главная твоя мечта!..
Забыв все обиды, которые они снесли от Давид-Бека, купцы теперь поклонялись ему, как божеству.
— Ну так как, торговать будете или?.. — спросил Бек.
— Будем, будем, государь, — перебивая друг друга, прервали его ходжи. — Начнем торговлю — заработают шелкоткацкие и кожевенные мастерские. Дай бог тебе долгой жизни и прости нас.
39
Имеется в виду Исраел Ори, один из тех, кто первым ратовал за присоединение Армении к России.
— С вами поедет и ходжа Хачик, — сказал Бек.
— Но у него ничего нет, его дом разорен и ограблен, — недовольно заметил мелик Муси.
— Он получит помощь из казны Верховного Собрания.
— А тебе пусть поможет бог. — Это сказал кто-то из купцов.
Не унимались до полудня. Ходжи не переставали удивляться, как тонко Бек понимает торговое дело.
Выезжая из Мегри, военачальник Константин заметил с осторожностью:
— Ты здорово прижал этих лживых ходжей, тэр Давид-Бек. Только зря уступил. Воины расчесали бы им хвосты…
— Ошибаешься, друг, — мягко возразил Бек. — С купцами надо миром дело ладить. Воин и воевода — молодцы на поле брани. Но их отвага нуждается в подкреплении деньгами. А кто может дать деньги, кроме купцов?
— Отнять у них, и баста!
— Отнять, чтобы высушить родник? Язык у тебя острый, Константин, я это знаю, но аршин у купца острее. Все государства опираются на своих купцов. Притеснять их опасно!..
С того дня мегринцы больше не видели на своем базаре и Нагаша Акопа. Его собака долго разыскивала хозяина, наконец и она исчезла куда-то…
Стольный город-крепость Верховного Армянского правительства Алидзор ликовал. С самой ночи по горным дорогам стекались сюда пешие и конные люди. Все, кто был в силах, торопились в Алидзор, чтобы присутствовать на торжествах в честь русского посланника.
Солнце уже легло золотистой короной на вершины гор, но Алидзор был еще окутан тенями. На двух сторожевых башнях единственных городских ворот развевались армянский и русский флаги. Люди теснились, шумели и толпами расходились по кривым улочкам. Стражники на башне внимательно следили за дорогой. Вот один из них взял тяжелый деревянный молот и, ударив в медную доску, крикнул:
— Едет мелик Багр из Варанды!
Толпившийся
Едва воодушевленная толпа успела успокоиться, как с башни снова закричали:
— Мегринский военачальник Константин!
И снова поднялась суматоха, снова гремела зурна, потоком хлынули люди к воротам. Теперь все хотели видеть мегринцев.
Князь Баяндур с трудом пробился сквозь толпу навстречу Константину, рядом с которым, справа, ехал военачальник Сари — высокомерный и самодовольный, слева — паронтэр города.
Вслед за тем к городским воротам прибыл полк воинов в черной одежде, на черных конях и с черными знаменами. Шлемы, доспехи, даже ножны сабель и копья у воинов были черного цвета. Народ притих. Зурначи и гусаны перестали играть. Примолкли нищие. Все сняли шапки перед полком князя Тороса, изменнически убитого на поле сражения в Шушанадаште. В знак вечного траура его полк теперь носил все черное.
Почтение всем внушил и мелик Парсаданян Бали. От удара тяжелого меча у него была искривлена шея, поэтому лицо его смотрело не прямо, а влево. Одет Бали был в красные суконные брюки, красно-синюю рубашку и поверх архалук с длинными широкими рукавами. Оружие мелика вез его оруженосец.
На пегих конях прибыли владетель Багаберда косоглазый Адам, Газар из Кулберда и военачальник Саркис из Шиванидзора. А чуть раньше на белых мулах в город прибыли купцы в своих тяжелых одеждах. На конях показались военачальники Шенгера Минас и Степанос.
— Тэр Баяндур, никак и аршинников пригласили? — спросил во всеуслышание Саркис.
— А то как же? — ответил князь Баяндур. — Золото — оно, брат, могущественнее меча.
— С добром прибывают?
— Ходжи готовят большой караван в Россию.
— Ну, тогда слава богу!..
Солнце поднялось уже до башен. День теплел. А люди все шли и шли. Шли рамики, монахи. Приковыляли даже живущие в пещерах отшельники, которых в последние годы особенно много развелось в Сюнике. Иные люди шли семьями, прихватив с собой еду и обрядившись в лучшие одежды.
К воротам приблизились оружейники Врданес и Владимир Хлеб. Они шагали медленно, внимательно приглядываясь ко всему. Владимир вел за руку жену. У армян так не принято, и потому жена стыдилась. Проходя мимо нищих, оружейники кинули им несколько монет, затем вошли в город и остановились в сторонке. Решили ждать, надеялись, что сам Давид-Бек позовет их. Ведь это он пригласил оружейников в Алидзор.
В полдень вдали показалось облако пыли. На сторожевой башне заволновались. Наконец десятник опустил длинную подзорную трубу и крикнул: