Мичуринский проспект
Шрифт:
– - Через два поворота прямо, сворачиваете в арку, там точка. Много девочек, на любой вкус.
Какой вкус?
– - подумал я, -- вопрос только в цене. У кого есть деньги тот берет красивых за пятнадцать, у кого денег чуть меньше, берет пострашней за десять, а у кого их совсем мало достаются не особенно ликвидные остатки за шесть.
Водитель заехал в тихий двор и осветил ближним светом толпу вульгарно наряженных девушек. К нам тут же подошла другая мамка, тоже беременная.
– - Мальчики, вы за продажной любовью?
– - А то!
– - засмеялся Ярик.
– - Какая ценовая категория
– - Тысяч за шесть есть?
– - Конечно.
Она вернулся к девчонкам о чем-то с ними поговорила и напротив волги, выбирая более выгодное освещение выстроились в ряд четыре проститутки.
– - Вот, смотрите какие красотки, Анжела, Вероника и Оксана за шесть, а Катенька за восемь.
– - Тебе какие нравятся? Спросил Ярик.
– - Да мне все равно, ты же платишь, ты и выбирай.
– - Я вот эту, черненькую бы взял.
– - Бери.
Оксана прыгнула на заднее сиденье, рядом со мной, Ярик расплатился с мамкой и водитель развернул свой тарантас:
– - Так, красавица, пригнись, -- скомандовал бомбила.
Она послушно сползла куда-то вниз, так чтобы её невозможно было заметить в окно.
– - А зачем это?
– - поинтересовался я.
– - Да, чтобы ментов не привлекать, -- ответил бомбила.
Мы ехали по полупустой набережной, я смотрел в окно и вид имел усталый и угрюмой. Оксана обратила на это внимание, и чтобы как-то развеять обстановку , спросила:
– - А чего это вы решили гульнуть, ребят?
– - Выходные все-таки...
– - А девушка у тебя есть?
– - Нет. Есть подружки, но их не получилось сегодня никуда вытащить.
Когда мы подъехали к подъезду, Ярик расплатился с водителем и тот попрощался:
– - Хорошо отдохнуть ребят, а тебе красавица, желаю пойти нахуй, -- он выдержал паузу, -- а потом домой.
8.
Если ты играешь в группе, то у тебя куча знакомых, которые тоже играют, только в других группах. И редко кто из них не дает концертов. На их совместные выступления с ордой других точно таких же никому неизвестных коллективов даже интересно ходить. Первые два раза. С третьего же раза тебя уже не может не тошнить от дерьмового звука, бавленного пива и неслаженной игры на расстроенных инструментах. Но какая, к черту, разница, куда идти и что слушать если есть амфетамины?
Наконец закончилась отвратительная, очередная проведенная впустую неделя. В моем распоряжении имелось немного денег, свободная ночь с субботы на воскресенье и желание провести это время где угодно, только не у себя дома, а потому, после учебы я там не задержался -- переодевшись и приняв душ, я тот час вышел в промозглую декабрьскую пакость.
Меня всегда тянуло к чему-то паршивому, именно поэтому, дождь, а особенно лужи на мокром асфальте, полные поэзии лужи, нравились мне. Ливень смывает всю людскую суету с улиц, как дворник сор метлой, а потому, когда идешь один по городу, потому что дураков больше нет, без зонта и валится на твою пустую голову вода с неба, есть уверенность -- нет, не сор ты, но человек.
Жаль что хожу я быстро, да и идти не далеко до Бунина. Я набрал зазубренный лучше таблицы умножения код на дверном замке, поздоровался с вахтершей и поднялся на лифте на третий этаж. У аляповатой железной двери не было звонков. Но меня это не смущало -- я знал, что она открыта. Пройдя первый кордон, я очутился у второго -- отделяющий жилище Бунина от общего коридора. Вторая дверь, отделанной коричневым кожзамом, была усеяна маленькими и большими дырками, из которых торчал желтый поролон. Кто-то из пьяных гостей в сердцах истыкал обивку ножом. Я утопил пальцем черную кнопку и услышал как противно завизжал звонок. Мне открыл Штакет.
– - Привет!
– - Привет, -- ответил я, -- ты какой-то странный сегодня...
Штакет посмеялся и пошел в комнату. Я снял ботинки и проследовал за ним. В комнате, на старом тряпичном диване лежал Иван. Он протянул мне руку.
– - А что со Штакетом?
– - поинтересовался я.
– - Та, -- Иван махнул рукой, завел ее за голову и уставился в ламповый телевизор в другом конце комнаты, у окна.
– - А пиво есть?
– - поинтересовался я.
– - В холодильнике.
У Ивана, несмотря на прогрессирующий алкоголизм, всегда в холодильнике имелся алкоголь. А еще в шкафу. Пребывание в его доме всегда приносило мне радость. Я открыл бутылку ледяного пива и сел на пол, уставившись в ящик. Программа "Чрезвычайное Происшествие" не волновала меня нисколько. А потому я отвлекся на Штакета, совершающего над столом какой-то таинственный ритуал.
– - Чувак, ты что делаешь?
Штакет ничего не ответил, только посмеялся опять. Я привык к его смеху, он много курил травы. Загадки манят -- я поднялся, чтобы подойти к столу, задел откупоренную бутылку и пиво вылилось на палас. Несмотря на то, что палас был нашим ровесником и впитал в себя литров сто разных жидкостей, Иван, в ультимативной манере, послал меня за тряпкой.
Вместе с тряпкой я притащил еще пива, провел ей по ворсу пару раз и собрался относить обратно. Бунин не унимался.
– - Лучше протри!
– - Да куда лучше? И зачем?
– - Давай.
Я провел еще раз тряпкой по паласу. Бунин махнул рукой. Я, с чувством выполненного долга, открыл новую бутылку.
– - Ну чо?
– - я обратился к Штакету, заметив две ровных белых дорожки на столе.
– - Будешь?
– - Ой... Не знаю, проверки же у нас теперь.
– - Ну как хочешь!
Штакет свернул сторублевку и шумно набил обе ноздри порошком.
Бунин стал комментировать происходящее на экране ТВ.
– - Чурбаны ебаные, -- продекларировал он.
– - Ага, -- решил я поддержать разговор, -- я как не посмотрю криминальные хроники -- одни хачи.
– - Не совсем, тут еще много скинов.
– - А, ты поэтому ЧП Вайт Пауэр ньюс называешь?
– - Ага.
– - Я чего-то ни разу их тут не видел.
– - Потому что не смотришь.
– - Ну чо, -- включился в нашу вялую полемику бодрый Штакет, -- пойдем?
– - А мы куда-то собирались?
– - удивился я.
– - Ну да, на концерт к Гарику, -- ответил Иван, -- вы идите, подождите на улице, я пока оденусь.