Мичуринский проспект
Шрифт:
Наша с ним испанская группа состояла из четырех человек, на которых приходилось три преподавателя. И сошлись мы с ним только потому, что из четырех человек, пьющих было двое. Я и он.
Усеченные академические выходные, то есть ночь с субботы на воскресенье я всегда проводил в распитии напитков разной крепости с Сизым или Иваном.
Однажды в субботу, когда учебный день уже подходил к концу, и я знал, что вечер я проведу в известной компании, с известным исходом, или так же безнадежно буду тренироваться в хоккей на приставке, неожиданно объявился Гера.
– - Здарова, Дэн!
– - услышал я радостный голос в трубке, -- как дела? Чем занимаешься?
– -
– - Да тоже самое. Только без нарядов, -- тут он засмеялся, потом продолжил, -- я тут подумал, -- не виделись давно, встретиться не хочешь?
– - Можно. А где?
– - Пошли сегодня в клуб!
– - Можно, в принципе.
– - И гитариста нашего, Андрюху, с собой возьми.
– - А зачем? Хочешь заново группу собрать?
– - Да фиг его знает. Вряд ли. Просто пообщаемся, что да как узнаем.
– - Хорошо, я ему наберу.
Андрюха оказался легким на подъем. Это было кстати, потому что пока Гера делал какие-то дела, я нашел себе собутыльника с гражданки. Общение с людьми, не имеющими никакого отношения к конторе, доставляло мне огромное удовольствие, я чувствовал себя невольником, вырвавшимся на свободу на несколько часов. Там, за забором, пусть по большей части ментальным, текла какая-то другая жизнь, со своими невзгодами и радостями, от которой с каждым днем я все больше удалялся.
Мы просто сидели на лавочке, пили пиво, трепались о разных глупостях и громко и часто смеялись.
– - Ну что, -- сказал я, -- поехали в центр?
– - Да рано еще, -- ответил Андрюха.
– - Не пойдем в клуб, пошатаемся там. Там прикольней, что тут-то сидеть.
– - Ладно, пойдем, только пиво допьем.
В метро мы почти не разговаривали. Шумно, неудобно, да и не о чем. В школе мы были с ним не разлей вода, а не прошло и года -- и поговорить, по большому счету, не о чем. И дело даже не в том, что он учился в нормальном институте, а я в военном, а в отношение к жизни. В видении этого мира. Если бы отец пристроил Андрюху туда, где учился я, то ничего бы поменялось. Он бы сидел там до получения диплома, пошел бы на работу, завел бы семью и вышел на пенсию почтенным стариком. А я пытался с этим бороться, хоть и тщетно.
– - Вот я поступлю в институт, закончу, получу диплом, скажу спасибо родителям и дальше сам, -- сказал он мне однажды.
Я зачем-то попытался спорить с ним тогда. Но против культа семьи трудно найти хоть какие-то аргументы, особенно когда тебе шестнадцать и вырос ты не в детдоме, а с мамой и папой.
Мы вышли на Охотном ряду. Андрюха не часто практиковал пешие прогулки по центру, я же, как большой любитель, предложил подняться по Тверской до Камергерского переулка, пойти в сторону ЦУМа, оттуда до Кузнецкого моста, а дальше куда глаза глядят. Я смотрел на витрины дорогих бутиков и ждал, пока мой товарищ заведет разговор на больную тему. Дождался быстро, он начал как раз напротив МХТ.
– - Давай может играть начнем?
– - Андрюх, мне это неинтересно.
– - Почему?
– - У нас с тобой разные подходы к музыке. Хотя то, что мы делали трудно и музыкой назвать.
– - Да ладно тебе. Может в этот раз получится.
– - Да что получится? Мы три года перепевали хуевые песни из русского рока. Зачем эти каверы вообще?
– - Чтобы научиться играть.
– - Мы научились?
– - Нет.
– - В том-то и дело. И вообще, мне нравится твой подход ко всему этому. Другой вопрос, что и не хотел бы и с другими людьми этим заниматься. Не хочу ни от кого зависеть. Если делать что-то, то самому.
Андрей промолчал и скривил лицо.
– - Недоволен?
– - продолжил я, -- во-первых, если бы у нас и могло выйти что-то, то давно бы уже вышло. Во-вторых, с твоим отношением к жизни нельзя заниматься рок-н-роллом, и в-третьих, блин, да сколько об этом говорить можно? Надо тебе, найди еще кого-нибудь. Я тут причем?
Не смотря на то, что с ним, лучшим другом детства, я всегда бывал предельно откровенным, но ни разу в этих спорах, я не говорил ему о том, что просто не вижу в нем никаких способностей к музыке. Да и в своих не особенно уверен. Просто имелась куча других причин для того, чтобы не возвращаться к этой бесплодной затее вновь, хоть и осознание отсутствия таланта была главной. Не знаю откуда, но я точно знал -- чтобы заниматься рок-музыкой, надо иметь виденье мира, отличное от Андрюхиного. Рок-музыканта должно тошнить от перспектив получения скучной профессии, а затем не менее скучной, не шибко оплачиваемой работы. Этого бессмысленного хождения куда-то по утрам, ипотек, женитьбы потому что так надо и прочей пошлости. Нужно хотеть взрывать риффами стадионы, орать в микрофон до кровавых связок, стирать о струны пальцы в кровь. В нем ничего этого не было.
Подпитые и немного расстроенные неприятным разговором мы зашли в кафе. На Камергерском их очень много, и все они такие зовущие, что трудно пройти мимо. Я знал здесь отличное место -- очень дешевая для центра забегаловка со сносным пивом, съедобной кухней и, конечно, самообслуживанием.
Мы взяли по кружке пива, и по тарелке шаурмы с картошкой и сели за стол. Какое-то время мы ели молча: отчасти от некоторого раздражения, отчасти от голода. Шаурма оказалась сносной, и утоленный аппетит убрал напряжение. Старые разногласия, вновь стали ничтожными и ничего не значащими, мы просто переменили тему и снова смеялись несли разную чушь.
К клубу мы подошли уже поздним вечером. Мы не брали такси, а прошли пешком от того кафе до Новослободской. Долгая прогулка по кривым и путанным московским закоулкам и литры выпитого алкоголя смыли все неприятные темы. Настроение наше было отличным, нам хотелось поскорей попасть на вечеринку и познакомиться с девчонками.
На фейс контроле стояла целая толпа желающих, которая никуда не двигалась. Те, кто заходил, заходил сразу -- хлопали дверью в подвезшей их машине, перекидывались парой слов с фейсерами и легко и непринужденно попадали внутрь. В первый раз в жизни я столкнулся с такой ситуацией. От происходящего мне стало немного не по себе -- люди, которые стояли в толпе и я в их числе, выглядели жалко. Никто не был уверен в том, что попадет на вечеринку. Я не знал что делать. Я посмотрел на Андрюху, он молчал и будто высматривал в толпе знакомых -- видно было, что он находится в не меньшем замешательстве.
– - Ты где?
– - я позвонил Гере, раздраженный тем, что не мог его найти среди стоящего на улица люда.
– - Скоро буду!
– - Через сколько?
– - Через полчаса где-то.
– - Молодец.
– - Да что такое-то?
– - мой сарказм задел его, -- проходите внутрь, тусуйтесь, в клубе и встретимся.
– - В этом-то и проблема... Фейс не пропускает.
– - Угу, тут толпа человек сто.
– - Ок, я потороплюсь. Но вы там сами постарайтесь.
Андрюха слушал наш разговор, и как только он закончился, спросил: