Мифриловый крест
Шрифт:
Я сидел, пил пиво, курил, из динамика, криво повешенного на гвозде, вбитом в стену над соседним столиком, издавал звуки кто-то хриплый и блатной, немногочисленная публика вела себя прилично, а я сидел и смотрел в одну точку, а в голове царила бессмысленная легкость бытия.
Не знаю, почему этот парень привлек мое внимание. Невысокий, коренастый и белобрысый, он сразу производил впечатление блатного. Развязная походка, напряженный взгляд, немного дерганые движения, он напомнил мне одного одноклассника… Денис… какая-то смешная фамилия была у него… а ведь он чего-то боится, это точно, и, более того, он сейчас что-то сделает.
Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я обрел нематериальность. Это было то сверхъестественное чувство, что у многих вырабатывается на войне и не раз спасает жизнь солдатам, заставляя их менять укрытие за минуту до того, как старую позицию накрывают из миномета. Говорят, что такое же чувство бывает у охотников на крупную дичь и у ментов-оперативников. По сути, одно и то же.
Пуля прошла сквозь мозг и голова закружилась. Похоже на ощущение, какое бывает, когда удаляют аденоиды, но гораздо противнее. Когда удаляют аденоиды, острое лезвие, засунутое в самый центр головы, скребет по нижней черепной кости и этот звук отдается не только в ушах, но и во всем теле. А сейчас это не просто скрежет, не механическая волна, заставляющая колебаться мозг, а как будто сама структура мозга скручивается… нет, не могу объяснить! Короче, это очень противно.
За первой пулей последовала вторая, а затем и третья. Парень стоял напротив меня и раз за разом нажимал на курок, и каждая пуля заставляла меня корчиться, нет, не от боли, но от чего-то еще более неприятного. Окно за моей спиной разлетелось вдребезги, на лице парня застыло мертвенно-непонимающее выражение, но он упрямо продолжал стрелять, уже осознавая, что в этом нет никакого смысла, что операция провалена и ему осталось жить считанные секунды. Но он все равно стрелял, потому что твердо знал, что когда человеку стреляют в голову, он должен умереть.
Магазин опустел, стрельба прекратилась и из моей нематериальной головы ушло ощущение, что ее вот-вот разорвут на части. Я запустил руку под куртку, вытащил пистолет, снял с предохранителя и направил на парня.
– Садись, - сказал я и указал на стул напротив.
Явно не понимая, что делает, парень сел. Я пододвинул к нему бутылку, в которой еще оставалось немного пива, парень вылакал его одним глотком.
– Хозяин!
– крикнул я.
– Принеси еще пива!
Никто не откликнулся на мою просьбу. Посетители потихоньку вылезали из-под столов и медленно, бочком пробирались к двери, опасливо поглядывая в нашу сторону. Один молодой грузин сунул было рукой за пазуху, но я строго посмотрел на него, покачал головой и указал глазами на дверь. Он кивнул и быстро вышел. Мы остались вдвоем.
– Ну что, Леча?
– спросил я.
– Ты доволен?
– Какой еще Леча?– промолчал мой собеседник.
– Не знаешь, кто такой Леча?
– Понятия не имею.
– Кто приказал меня убить?
– Бригадир. А что мне будет, если скажу?
– Останешься жив. На кого работаешь?
– Солнцевские. Что значит, на кого?
– Ты на машине приехал?
– Да.
– Поехали.
– Куда?
– Хочу перетереть с твоим боссом.
– Меня же убьют!
– Не убьют. Увидят меня живьем - не убьют.
– Почему это?
– Вот почему, - я продемонстрировал клыки.
– Когда твой бригадир поймет, с кем ты связался, он не будет ругаться, что ты обосрался. Знаешь, почему? Потому что сам обосрется. Поехали!
Юный бандит встал, покачиваясь, и направился к выходу неуверенной сомнамбулической походкой. Я пошел следом. Проходя мимо прилавка, я подумал, не оставить ли денег в качестве компенсации за ущерб, но, подумав, решил не оставлять. Во-первых, компенсировать ущерб должен не я, а вот этот обормот, а во-вторых, тысяча деревянных все равно ничего не компенсируют.
– Тебя как зовут?
– спросил я.
– Боров.
– А по-христиански?
– Костян.
– А меня Сергей. Будем знакомы.
Я и так знаю, подумал Костян Боров.
Боров приехал на дело на пятерке БМВ цвета "коричневый металлик", изготовленной, судя по внешнему виду, не меньше пятнадцати лет назад и наверняка проехавшей не менее четырехсот тысяч - трудно поверить, что тачку можно убить до такого состояния за меньшее время.
Мы погрузились в машину, Боров завел двигатель, который взревел так, что сразу стало ясно, что глушитель следовало заменить еще в прошлом году. Тем не менее, машина рванула с места довольно резво, и это неудивительно, ведь даже если она потеряла половину тех лошадиных сил, что были под капотом первоначально, это все равно больше, чем на большинстве легковушек российского производства. А подвеска разболтанная, пора перебирать. И на резине мог бы не жмотничать.
Боров совершил сложный маневр по бестолковой развязке, какие на проспекте Вернадского имеются почти на каждом перекрестке, и встал перед светофором. Его нога судорожно подергивалась на педали газа, похоже, ему хочется рвануть на красный, но пересекать таким манером проспект Вернадского - верное самоубийство.
– Не дергайся, - сказал я, - езжай осторожно. В таком состоянии влепиться в кого-нибудь - плевое дело.
Боров не удостоил меня ответом, но ехали мы осторожно.
11.
Бригадир Борова имел погоняло Камаз и выглядел соответственно. Увидев нас с Боровом в собственной прихожей, он прямо-таки остолбенел от непонимания происходящего.
– Привет, Камаз!
– поздоровался я.
Боров вздрогнул. Он не знает, сколько разнообразной информации я успел вытащить из его памяти, и что погоняло его шефа - не самый интересный ее фрагмент.
– Ты кого привел, Боров?!
– возмутился Камаз, понемногу распаляясь.
– Остынь, - сказал я и продемонстрировал клыки.
Вампирские клыки совершенно не впечатлили Камаза и мне пришлось переключиться в ускоренный режим. Вначале я просто перемещался по прихожей, не мешая Камазу считать углы, а иногда еще и подправляя его траекторию так, чтобы углы он считал преимущественно головой. Потом Камаз стал проявлять чрезмерную резвость и даже в ускоренном режиме стало трудно уворачиваться от его стадесятикилограммовой туши. Пришлось ударить.
Получив согнутым пальцем в глаз, Камаз уселся на полу и принялся тереть глаз и всхлипывать. Я присел на корточки рядом с ним.