Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 2. 1941–1984 гг.
Шрифт:
…От Ростова Вешенскую отделяет 480 километров. Их легко покрывают курсирующие здесь маленькие четырехместные самолеты. Прежде чем лететь в Вешенскую, мы позвонили туда с аэродрома, и нам сказали, что Шолохов, в связи с предстоящей поездкой в Америку, намерен отправиться в Ростов. Поэтому приезжать в станицу вряд ли имеет смысл. Пришлось вернуться в город и остановиться в гостинице «Дон».
В редакции ежемесячного журнала «Дон», где печаталась большая часть второй книги «Поднятая целина», мы познакомились с редактором журнала – известным русским писателем Михаилом Соколовым, автором романа «Искры». Оказалось, что он несколько раз бывал в Грузии, хорошо знаком со многими грузинскими писателями. Соколов встретил нас очень радушно, предоставил возможность связаться по телефону прямо с квартирой Шолохова.
В ожидании телефонного звонка он рассказал нам много интересного о Михаиле Александровиче, ободрил нас: «Примет, обязательно примет. И даже очень обрадуется гостям из Грузии. Мне, например, он много раз говорил о Грузии. Очень любит Бараташвили»1.
И вот из телефонной трубки до нас доносится голос, полный тепла и доброжелательности:
– Ну, если уж из Грузии в Ростов прибыли, то и в Вешенскую должны приехать. Пожалуйте в Вешенскую…
Самолет приземляется на маленькой летной площадке на полях соседней станицы. До Вешенской остается около пяти километров. Вскоре показались белеющие вдали здания. Одно из них – дом Шолохова.
В окрестностях Вешенской и Базковской берега Дона сплошь заросли камышом и ивами. Издали обе станицы напоминают утопающий в зелени маленький городок. Все здесь кажется удивительно знакомым. Будто уже бывал тут когда-то…
Задумчиво, спокойно течет Дон. И кажется, что эта многоводная река сегодня уже неотделима в нашем сознании от шолоховской эпопеи. Кажется, вот-вот по дороге пройдет Аксинья… А вон тот старик, – наверное, дед Щукарь, которому цыгане подсунули старую клячу вместо доброго казацкого коня… Словно слышится страстный голос Макара Нагульнова… Там, вдали, шагает человек с мальчонкой. Это, может быть, Андрей Соколов со своим Ванюшкой. Человек, который преодолел свою тяжелую судьбу и уверенно идет вперед…
Окна дома Михаила Шолохова выходят туда, где Дон разветвляется, образуя довольно большой, поросший лесом островок. У обоих берегов реки стоит на привязи множество лодок. Вдалеке, в степи, видна маленькая часовня, тоже описанная писателем.
И наконец, Вешенская. Она известна всему миру, как Ясная Поляна или село Михайловское…
Вешенская – станица большая, благоустроенная, с более чем пятью тысячами дворов. Дом Шолохова – у самых подступов к станице. Чтоб добраться до него, надо перейти мост, перекинутый через Дон, а потом идти дорогой или тропинкой по берегу реки. Преодолев небольшой подъем, окажешься перед низким, выкрашенным в зеленый цвет крыльцом.
– Пожалуйте, пожалуйте, дорогие грузины! – с улыбкой приглашает нас Михаил Александрович. – Приехать сюда – это действительно молодечество – в такую-то погоду. За это я вас в казаки посвящаю. С этого дня вы казаки! А ну-ка, казаки, пожалуйте сюда. Еще немного, и вам пришлось бы искать меня в Америке.
Откровенно говоря, мы ожидали более официальной встречи и поэтому заранее заготовили следующие вопросы:
– Что вы думаете о поездке в Америку?
– Над чем работаете в последнее время?
– Какие у вас планы на будущее?
– Приедете ли к нам в Грузию?
Сердечный и гостеприимный Михаил Александрович своей простотой, искренностью и добротой окончательно покорил нас, и мы забыли об официальной стороне нашего визита. Перед нами был радушный хозяин. Живые, умные глаза его приветливо светились. Он сам завязал непринужденный разговор:
– Ну, как вам ездилось? Устали порядком? В Вешенской грузины уже давно не бывали. Самым первым здесь был 24 года назад Коля Шенгелая. Как вчера, помню его приезд…
Было уже поздно. Может быть, ему надо было работать, а мы отнимали драгоценное время. Но тем не менее ни на одну минуту ни один из нас не чувствовал себя лишним.
В его большой светлой рабочей комнате с письменным столом, заваленным уймой рукописей и писем, с расстеленной на полу шкурой огромного медведя, убитого писателем, мы преподнесли хозяину книгу академика Георгия Чубинашвили «Грузинская чеканка». Подарок очень понравился Михаилу Александровичу.
– Большое, сердечное спасибо за внимание, – сказал он, принимая книгу.
…В тот вечер мы не долго беспокоили хозяина, хотя и не успели сказать многого. Он уговаривал нас остаться ночевать, но мы отказались, так как уже устроились на ночлег в вешейском Доме колхозника. Тогда Михаил Александрович взял с нас слово, что мы обязательно в 8 часов утра придем к нему.
На следующее утро он сам встречал нас во дворе своего дома. Возобновился прерванный накануне вечером разговор. Мы заметили, что Вешенская очень красиво расположена.
– Вы, случайно, не комплименты мне говорите? – улыбается Шолохов. – Вы самолетом прилетели и много действительно красивого не видели. Поднимаясь вверх по Дону, вы обязательно заметили бы, как пейзаж постепенно становится все красивее. Степи очень красивы, но донской пейзаж особенно своеобразен. Впрочем, какой красотой природы можно удивить грузина?
– Вы никогда не были в Грузии? – невольно вырвалось у нас.
– Нет, и никак не могу простить себе этого. За границей часто бываю, а вот в Грузии не бывал. До войны не выкроил времени. Увлекла работа над «Тихим Доном». В 1944 году, когда закончил рассказ «Наука ненависти», Иосиф Виссарионович Сталин посоветовал поехать в Грузию на отдых, но и тогда не удалось побывать у вас.
Шолохов задумался, потом сказал:
– И сейчас не поздно. Как только возвращусь из Америки, непременно приеду в Грузию. Так, в конце декабря. Приеду и буду вашим гостем.
Еле сдерживая радость, мы сказали, что в Грузии его очень любят. Уже выпущены в свет первые три книги «Тихого Дона», а вскоре выйдет и четвертая. И первая книга «Поднятой целины» была напечатана на грузинском языке почти одновременно с изданием ее на русском языке. А например, рассказ «Судьба человека» на днях был издан отдельной книжкой. Раньше он печатался в журнале «Мнатоби».
– Весь грузинский народ будет вашим радушным хозяином, – сказали мы.
Михаилу Александровичу, видимо, это было приятно. Он провел рукой по высокому чистому лбу и сказал: