Михаил Строгов
Шрифт:
— А мне оно показалось сияющим, — ответил Гарри Блаунт, возможно, желая скрыть свое подлинное мнение на этот счет.
— И, разумеется, вы оставили его сиять и на столбцах «Daily-Telegraph»?
— Именно так.
— А помните, господин Блаунт, — спросил Альсид Жоливэ, — что произошло под Вильно [4] в тысяча восемьсот двенадцатом году?
— Помню, сударь, словно сам при этом присутствовал, — ответил английский корреспондент.
— В таком случае, — продолжал Альсид Жоливэ, — вы должны знать, что императору Александру в разгар праздника, устроенного в его честь, доложили, что Наполеон с авангардом французской армии только что пересек Неман. Однако император не покинул праздника и, несмотря на крайнюю важность сообщения, которое могло стоить ему империи, проявил не больше беспокойства…
[4] Вильно — устаревшее название города Вильнюса.
— …чем наш хозяин несколько минут назад, когда генерал Кисов сообщил ему, что между русской границей и Иркутской губернией оборваны телеграфные провода.
— А, так вы знаете и об этой мелочи?
— Да, знаю.
— Мне же было бы просто невозможно ее упустить, ведь моя последняя телеграмма дошла до Удинска [5] , — заметил с явным удовлетворением Альсид Жоливэ.
— А моя только до Красноярска, — не менее довольным тоном ответил Гарри Блаунт.
[5] Имеется в виду Нижнеудинск.
— Значит, вам известно и то, что войскам в Николаевске был послан приказ о выступлении?
— Да, сударь, причем одновременно с ним казакам Тобольской губернии была направлена телеграмма с распоряжением подтянуть резервы.
— Совершенно верно, господин Блаунт, об этих мерах мне тоже известно, и — поверьте — моя милая кузина уже завтра будет извещена о случившемся!
— Точно так же, господин Жоливэ, как и читатели «Daily-Telegraph».
— Вот именно! Когда видишь все, что происходит…
— И слышишь все, что говорят…
— Назревают интересные события, господин Блаунт, за которыми стоит понаблюдать.
— И я непременно понаблюдаю, господин Жоливэ.
— Стало быть, мы, возможно, встретимся на почве уже не столь надежной, как паркет этой гостиной!
— Не столь надежной, конечно, но зато…
— Но зато и не столь скользкой! — ответил Альсид Жоливэ, как раз в эту секунду успев поддержать своего коллегу, который, отступая назад, чуть не потерял равновесие.
На этом корреспонденты расстались, в общем весьма довольные тем, что ни один не опередил другого. Игра прошла на равных.
В этот миг двери залов, смежных с большой гостиной, распахнулись, открыв взорам гостей столы, пышно уставленные дорогой посудой из фарфора и золота. На столе, что стоял посредине и предназначался для князей, княгинь и членов дипломатического корпуса, сверкала бесценная ваза, вывезенная из Лондона, а вокруг этого ювелирного шедевра поблескивали под огнями люстр тысячи приборов самого восхитительного сервиза, когда-либо покидавшего мануфактуры Севра [6] .
Гости Нового дворца устремились в залы, где их ждал ужин.
[6] Речь идет о знаменитом заводе художественного фарфора, основанном в 1756 году в пригороде Парижа Севре.
Только что возвратившийся генерал Кисов быстро подошел к офицеру гвардейских стрелков.
— Что нового? — тотчас, как и в первый раз, спросил офицер.
— Телеграммы не идут дальше Томска, государь.
— Гонца, и не медля!
Офицер оставил гостиную и удалился в просторную смежную комнату. Это был рабочий кабинет, расположенный в угловой части Нового дворца и обставленный обычной мебелью из мореного дуба. На стенах висели картины, среди которых было несколько полотен с подписью Ораса Берне [7] .
[7] Берне Эмиль Жан Орас (1789 — 1863) — французский художник, писавший романтические или исторические картины; в 1829 — 1835 годах был директором Французской академии в Риме.
Офицер сразу же распахнул окно, как если бы его легким недоставало кислорода, и вышел на широкий балкон вдохнуть свежего воздуха, очищенного прохладой чудесной июльской ночи.
Перед его глазами, купаясь в лучах луны, высились округлые стены крепостного вала, внутри которых возвышались два храма, три дворца и арсенал. Вокруг этих стен вырисовывались три разных города — Китай-город, Белый город и Земляной город, с огромными европейскими, татарскими или китайскими [8] кварталами, над которыми поднимались башни, колокольни, минареты и купола трехсот церквей, чьи зеленые главы были увенчаны серебряными крестами. В неширокой речке с извилистым руслом мерцали там и сям отблески лунных лучей. А вокруг на много километров простиралась причудливая мозаика по-разному расцвеченных домов.
[8] Автора ввело в заблуждение название старинного московского посада; никаких китайских кварталов в Москве никогда не было.
Этой речкой была Москва-река, этим городом — Москва, стеной укреплений — Кремль, а офицером гвардейских стрелков, что скрестив руки и с думой на челе стоял и рассеянно слушал шум, нисходивший от Нового дворца на древнее московское городище, был русский царь.
Глава 2
РУССКИЕ И ТАТАРЫ
Если царь столь внезапно покинул гостиные Нового дворца, когда праздник, устроенный им для гражданских и военных властей и для важных сановников Москвы, был в самом разгаре, — значит, по ту сторону уральских границ в это время происходили серьезные события. Уже не оставалось сомнений, что страшное нашествие грозило лишить сибирские провинции российской автономии.
Азиатская Россия, или Сибирь, занимает площадь в пятьсот шестьдесят тысяч квадратных льё [9] , насчитывая около двух миллионов жителей. Она простирается от Уральских гор, отделяющих ее от Европейской России, до берегов Тихого океана. На юге по весьма условной границе ее окружают Туркестан [10] и Китайская империя, на севере сибирские земли омывает Ледовитый океан — начиная с Карского моря вплоть до Берингова пролива.
Сибирь разделена на ряд губерний, или провинций, а именно: Тобольскую, Енисейскую, Иркутскую, Омскую [11] и Якутскую; [12] в нее входят еще два округа — Охотский и Камчатский [13] , а также два края — киргизов [14] и чукчей, — ныне подчиненные московскому правлению.
[9] Льё равен 4,5 километра. (Примеч. перев.)
[10] Напомним читателю, что к моменту создания романа Бухарское ханство находилось в вассальной зависимости от России (с 1868 г.), другое крупное государство Центральной Азии — Хивинское ханство — в 1873 году вошло в состав России; Кокандское ханство, признавшее вассальную зависимость от России в 1868 году, было упразднено в 1876 году и вошло в состав образованного в 1867 году Туркестанского генерал-губернаторства.
[11] Неточность автора: Омск был главным городом Акмолинской области, входившей в Степное генерал-губернаторство.
[12] Якутской губернии в XIX веке в России не было; автор имеет в виду Якутскую область.
[13] Упомянутые автором округа составляли Камчатскую область (с центром в Петропавловске-Камчатском), в которую входил также Чукотский полуостров; южная граница Камчатской области на материке проходила возле города Аян.
[14] Под киргизами автор понимает современных казахов. В прошлом веке их действительно часто так называли в обиходе, хотя официально среди народов Российской империи они значились как «киргиз-кайсаки».
Эти обширные степные просторы, протянувшиеся с запада на восток более чем на сто десять градусов географической долготы, являются вместе с тем местом ссылок для преступников, страной изгнания для тех, кто указом приговорен к выселению.
Высшую царскую власть в этой огромной стране представляют два губернатора. Резиденция одного находится в Иркутске, столице Восточной Сибири; местом пребывания второго является столица Западной Сибири Тобольск. Эти две Сибири разделяет река Чула [15] — приток Енисея.
[15] Автор имеет в виду реку Чулым.