Мили ниоткуда (Кругосветное путешествие на велосипеде)
Шрифт:
Роберто, хозяин безнарского кафе-бара, невысокий мужчина средних лет, передвигался по своему заведению чуть прихрамывая. Он был просто счастлив принять нас, несмотря на то что мы заявились со своими продуктами. Он усадил нас за самый большой из пяти столов, плотно притворив входную дверь — по полу больше не дуло,— раздал нам тарелки и, побаловав столовым серебром, велел чувствовать себя как дома.
Полутёмный зал с холодным, вымощенным плитами полом и голыми каменными стенами, не знавшими ни штукатурки, ни краски, напоминал пещеру. Он дышал ледяным холодом и сыростью, одинокая лампочка, свисавшая с потолка за стойкой бара, служила единственным источником света. В кафе было тихо — ни телевизора, ни радио, привычно включённых на всю катушку. Трое мужчин средних лет, сидящих за стойкой, приветливо закивали при нашем появлении, а затем вновь вернулись к негромкому спору о политике.
Теперь, когда нам больше не нужно было жать на педали, карабкаясь в гору, да и вообще шевелиться, наши разгорячённые тела начали остывать. Даже бренди, который мы заказали, чтобы впрыснуть внутрь немного тепла, не спасал от озноба. Моя одежда вымокла насквозь и казалась ледяным панцирем, облегавшим кожу. В перерывах между глотками бренди я дышала в ладони, пытаясь хоть как-то их отогреть, чтобы пальцы могли орудовать ножом и ложкой.
Пока мы, поклёвывая еду, боролись с дрожью, Роберто обсуждал с земляками предстоящие выборы. Не прошло и получаса, как он поинтересовался, как наши дела.
— Dios mio! [*] — прокричал он через зал.— Почему вы не сказали мне, что до костей промёрзли? В чём дело? Вы что, говорить разучились?
Качая головой и что-то бормоча себе под нос, он нырнул в заднюю комнату. Через несколько минут он появился с громадным плоским медным блюдом, на котором горкой возвышались тлеющие уголья.
— Вот поджарю вас всех. Ведь не пожаловались, что замёрзли. Вижу, вы едва ли не до костей продрогли, особенно эта сеньора,— сказал он, указывая на меня.— Её одежда так промокла, что с неё стекает на пол. Что ж, не вините меня, если схватите воспаление лёгких. Нет, любезные! Ругайте себя за то, что держали рты на замке!
*
Боже мой! (исп.)
Покрикивая на нас, Роберто вставил блюдо с угольями в деревянный держатель под столешницей. Закрепив блюдо, он показал нам несколько специальных прорезей в скатерти длиною до пола и жестом приказал каждому из нас вдеть в них ноги по бёдра. Скатерть удерживала тепло углей, и стоило мне сунуть ноги под стол, как нежное, размягчающее тепло разлилось по всему моему телу. Я стянула с себя мокрую ковбойку, положив её на колени. Минут через десять моя одежда полностью высохла. Роберто поднёс каждому из нас ещё по стаканчику бренди, не забыв и себя, и мы впятером произнесли тост за горячие угли, бренди и безнарский бар.
Из Гранады мы с Ларри устремились на северо-восток, в направлении на Кордобу и Севилью, тогда как Кристин и Грег повернули на юго-запад, в Альхесирас, чтобы добраться на пароме до Марокко. Наши друзья собирались пересечь на велосипедах Восточную Африку, достичь Туниса, оттуда морем добраться до Италии, проехать по Греции, после чего лететь в Египет. Мы же планировали растянуть путешествие по Испании и Португалии до конца июня, пару месяцев поколесить по Британским островам, прежде чем пуститься в путь по Центральной Европе, в Грецию. Мы подумывали, не встретиться ли нам в Египте, но Грег и Кристина надеялись достичь Каира к августу, двумя месяцами раньше нас с Ларри. Что ж, была не была, встретимся в Индии, решили мы. Мы будем поддерживать связь друг с другом, отправляя письма «Америкэн экспресс» на протяжении наших походов.
Апрель был уже в разгаре, когда мы с Ларри, изрядно поработав педалями, вкатили в Севилью. На юге Испании по-прежнему стояла холодная и дождливая погода, так же как, вероятно, и в Португалии. Настроение стойко держалось на нуле. А мы-то мечтали о солнечных недельках, которые собирались посвятить исследованию безлюдных пляжей южного побережья Португалии. Теперь же перед нами открывалась «блестящая» перспектива вернуться к бивачной жизни в холоде и слякоти, не помышляя о морских купаниях. Однако за несколько дней до того, как мы решились проститься с Севильей и ехать в Португалию, в городском кемпинге Ларри случайно познакомился с почтенной австралийской четой, убедившей нас в том, что разработанный нами маршрут никуда не годится.
— Ты сделаешь большую ошибку, пропустив Марокко, приятель,— сказал новый знакомец Ларри.— Экзотический уголок. Такого не увидишь ни в Испании, ни в Португалии. Вы должны отправиться в Марокко сейчас или никогда. Тем более отсюда рукой подать. Советую посмотреть Фес. Всего-то две сотни миль строго на юг от Сеуты, города на северном побережье, куда доставит вас паром. Фес — потрясающий город. Мунне — древнейшей, источенной временем части города — более тысячи лет! И всё, что видишь в Марокко, бесподобно: люди, кухня, музыка, лавочки — я бы сказал, причудливо и странно.
Испанцы, однако, отговаривали нас от путешествия по Северной Африке.
— Марокко — это сплошная грязь, нищета и зараза. Марокканцы кого хочешь начисто ограбят. Они же уведут ваши велосипеды прямо на ходу! Ко всему прочему, женщина-иностранка не может чувствовать себя там в безопасности. Что проку в ваших велосипедах, если от неприятностей можно уберечься, лишь запершись в автомобиле.
Но австралийцы уже распалили наше любопытство.
— Может, двинуть туда и своими глазами убедиться,— предложил Ларри.— До встречи с твоими родителями в Мадриде остаётся целый месяц. Можно провести в Марокко недельку-другую, а потом вернуться и прокатиться по югу Португалии. Сейчас в Марокко должно быть чудесно и тепло, а здесь мы дадим погоде шанс за неделю исправиться. Тогда и Португалия доставит нам больше радости.
Два дня мы пребывали в нерешительности. В Португалии безопаснее, рассуждали мы. Мы никогда не слышали о том, чтобы португальцы грабили и убивали молодых путешественников-иностранцев, ночующих в палатках на пляжах, как это якобы делают марокканцы. Зато Марокко звучало куда заманчивей, с этаким вызовом. Вряд ли там так уж опасно, думала я, иначе австралийцы предупредили бы.
Утром, когда нам предстояло проститься с Севильей, мы всё ещё колебались. Мы собрали вьючники и вывели велосипеды за ворота кемпинга, и тут Ларри, прислонив к дереву велосипед, вытащил из рулевого ранца песету.
— Выпадет Франко — значит, в Марокко, гербом вверх — в Португалию,— сказал он, подкидывая монетку в воздух.
Когда песета приземлилась, из пыли на нас таращился единственный глаз Франко, маленький и блестящий, как бусинка.
Всего за пару дней мы добрались до Гибралтара.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
МАРОККО
На высоких скалах, окаймляющих южную оконечность Пиренейского полуострова, близ Альхесирас, мы с Ларри остановились под проливным дождём и, прислонив велосипеды друг к другу, вглядывались вдаль через пролив. Впереди неясно вырисовывался мрачный и зловещий африканский берег. Высокие прибрежные скалы, словно гигантские каменные монументы, вставали из волн почерневшего штормового моря. Зрелище было весьма внушительным. Чем дольше и пристальнее мы всматривались в этот незнакомый, чужой материк, тем с большим беспокойством думали о том, какие сюрпризы он нам готовит.