Мили ниоткуда (Кругосветное путешествие на велосипеде)
Шрифт:
— Как и вам, ребята, нам с Грегом прежде не доводилось путешествовать на велосипедах,— сказала Кристина.— Поначалу нам было ужасно тяжело, но затем мы втянулись. Это было лучшее время в нашей жизни, мы посмотрели страну, повидали людей. Нам не хотелось останавливаться. Вот почему, добравшись до Восточного побережья, мы решили продолжить.
Следующие два дня мы вчетвером прохлаждались на пляжах с нашим дешёвым вином, ломтями хлеба и козьим сыром, щедро обмениваясь друг с другом путевыми впечатлениями. Затем мы все вместе тронулись в путь по юго-восточной Испании, не расставаясь до самой Гранады. Как приятно было обрести новых компаньонов, путешествовать с ними бок о бок, разговаривать.
На юго-востоке Испании гораздо суше, чем в её северной части. Деревья здесь редки, трава скудна, а толстый слой пыли обнимает крохотные городишки, разбросанные вдоль узких глухих дорог. Сами же городишки представляют собой группки ветхих одно-, двухэтажных цементных домиков и лавчонок. Длинные тонкие занавеси из пластиковых лент болтались в открытых дверных проёмах, служа слабой защитой от мух. На тротуарах, у домов, на стульях сидели хозяйки, поглощённые шитьём, время от времени они поднимали глаза от рукоделья на проносящиеся легковые машины и грузовики.
Южане в общей массе были приземисты и коротконоги, темноволосы и смуглолицы, одевались в чёрное или тёмное. Когда наша четвёрка светловолосых гигантов, в ярко-красных, жёлтых, оранжевых или зелёных костюмах, катила по главной улице пуэбло на велосипедах с оранжевыми и жёлтыми вьючниками, испанцы бросали свои занятия и изумлённо глазели на нас. Наше появление в селениях становилось незабываемым событием.
Если каталонцы всегда махали нам, выкрикивая приветствия, когда мы проезжали мимо ферм, и в городах нас буквально душили расспросами о нашем путешествии, то на юге нас встречали молчаливыми подозрительными взглядами. По сравнению со своими соотечественниками с севера южане казались более бедными и отсталыми. У большинства из них был такой вид, как будто они видели велосипедистов впервые. Владельцы лавочек и хозяйки на рынках никогда не заговаривали с нами, и нигде, ни в городах, ни в деревушках, нам не отвечали на наше hola [*] .
*
Здравствуйте! (исп.)
Вдобавок ко всему нам с Кристин бесконечно досаждали южные мужики — они не давали прохода ни вместе, ни поодиночке, без того, чтобы не заграбастать нас в свои вечно распахнутые объятья. Если я отправлялась на рынок одна, они всю дорогу тащились за мной по пятам. Даже когда меня сопровождал Ларри, они всё равно вожделенно пялились и свистели.
Люди были не единственной «проблемой», с которой мы столкнулись на юге. От Валенсии до Гранады нас с Ларри ждала полоса неудач, ударивших по нашему снаряжению: полетел задний алюминиевый багажник, затем отдала концы «молния» полога палатки, мои единственные кроссовки развалились по швам, а дождевик начал пропускать воду.
Сперва — где-то между Аликанте и Альмерия — вышел из строя багажник. В Альмерия мы потащили их к сварщику — лучшему во всей Испании, настоящему виртуозу электродуговой сварки, как уверяли нас все,— для которого сварить багажник — пятиминутное дело. Сначала он взялся чинить мой багажник. Минут за пятнадцать он кое-как заварил разрыв, однако в нашем положении вряд ли имело смысл жаловаться: ведь «мастер» был не только лучшим, но и, как он сам нам сказал, единственным в округе. Затем он, прихватив багажник Ларри, опять исчез в своей мастерской. Прошло полчаса, а он всё сваривал. Ларри нервно вышагивал по комнате, отведённой для приёма заказчиков. После того как минуло ещё полчаса, он решительно двинулся в мастерскую.
— Я не могу больше ждать,— решительно заявил он.— Пойдём туда и выясним, что случилось.
В закутке мастерской мы обнаружили сварщика, взиравшего на багажник Ларри с недоуменно-растерянной миной. Оказалось, он случайно выварил целый кусок алюминия. Глазея в зияющую пустоту, мы оба думали об одном и том же: испанцы увлекаются велогонками, но они не путешествуют, из чего следовало, что в Испании нам не видать нового багажника. Оставалось во что бы то ни стало спасти старый.
Провозившись ещё час, Ларри со сварщиком удалось восстановить опору, вставив кусок стального прута на место утраченного алюминиевого звена, закрепив его для надёжности в нескольких местах медной проволокой. На опору было больно смотреть, и Ларри заключил, что ей не протянуть и двух дней, однако ничего лучше придумать он не мог. Как оказалось, багажник продержался до Англии, где мы его заменили.
В тот вечер, когда мы расположились на ночёвку рядом с Кристиной и Грегом на окраине Альмерия, неожиданно разъехалась «молния» полога, моментально запустив внутрь целое полчище комаров на вечернее пиршество, разумеется, без нашего на то приглашения. После того как мы обнаружили, что один из замков на сумках подходит к поломанной «молнии», нам удалось её соединить.
На следующее утро мы вчетвером выехали на главное прибрежное шоссе, по которому проследовали на запад по долине до самого Мотрила, въехав прямиком в полосу сущего кошмара: непредсказуемый встречный ветер, незаасфальтированный участок дороги, мощные грузовики, покряхтывающие под тяжестью гравия. На шоссе меняли асфальт. Пока встречный ветер швырял нас в грязь, между камнями и рытвинами, тридцатитонные грузовики обдавали нас волнами пыли и гравия. В течение дня ветер всё больше свирепел, и ближе к вечеру нам потребовалось мобилизовать всё своё умение, силы и внимание, чтобы сохранять вертикальное положение и продвигаться вперёд по рыхлому, неровному грунту. В конце дня дорога неожиданно повернула под углом к ветру, теперь порывы обрушивались на нас сбоку. Меня, самую лёгкую из нас, ветер смёл к краю дороги. Я приземлилась на кучу гравия, а велосипед всей своей семидесятифунтовой тяжестью сверху обрушился на меня. Одной ногой я застряла в стремени, другой врезалась в камень — от правой кроссовки отлетела подошва, левая превратилась в сущую развалину из расползшейся по швам кожи. К сожалению, в Испании трудно было найти подходящую обувь, вот почему все последующие три месяца, пока я не купила кроссовки в Англии, я всякий раз чертыхалась, вдевая в стремена свои покалеченные кроссовки.
К утру ветер совсем стих, и мы повернули на север, чтобы начать сорокамильный подъём до Гранады. Через час температура резко упала, зарядил дождь, и я обнаружила, что мой дождевик больше не отталкивает воду. Не то чтобы расползлись двойные швы, с ними-то как раз всё было в порядке, но сама ткань вдруг всей своей поверхностью начала, как губка, вбирать воду. К тому времени, когда мы сделали остановку в пути, чтобы съесть ленч в крохотной деревушке Безнар, я успела изрядно промокнуть.
Большая часть домов и лавочек Безнара выстроилась по обеим сторонам трассы. Двери домов выходили прямо на улицу, лишь узкая полоска тротуара перед фасадом домов отделяла шоссе от жилых комнат. Точно так же, как во многих селениях в Южной Испании, здесь не было ни единого знака, указывающего путешественникам дорогу в бакалейную лавку, или пекарню, или, на худой конец, в бар. Местные и так знали, где и что, туристы вряд ли заглядывали в такую глухомань, как Безнар.
Когда мы въехали в городок, женщина, одетая в традиционный чёрный свитер, блузу и юбку, появилась на пороге одного из домов с пластиковой хозяйственной корзиной на колёсиках. К нашему удивлению, она подарила нам улыбку. А когда мы спросили у неё, как проехать в бакалейную лавку, она провела нас туда, всю дорогу засыпая вопросами. Её дружелюбие позволяло надеяться на окончание власти равнодушных мин и подозрительных взглядов, к которым мы притерпелись на юге.
Главный местный универмаг, сорок футов на двадцать, где продавали продукты, одежду и кухонную утварь, был буквально запружен женщинами, такими же дружелюбными, как и наша провожатая. Нам с Ларри показалось, будто мы снова очутились в Каталонии.
— Вы — американцы? — спросила нас девочка-подросток.— А где вы живёте в Америке?
— В Калифорнии.
— В Калифорнии! Вот это да! Сан-Франциско, Голливуд, солнце и пляжи! Когда-нибудь я обязательно туда поеду.
Старшие дружно рассмеялись.
— Ну и фантазёрка же ты, Линда,— забормотала какая-то брюзга.— Безнарским женщинам нечего делать в Калифорнии. Живи, где родилась, нянчи детей, поднимай семью.
После того как наша четвёрка набрала апельсинов, хлеба, сыра и помидоров для ленча, все дружно посоветовали нам вместе с провизией отправиться в бар, расположенный на противоположной стороне улицы.