Милиционер социума. Ночная охота
Шрифт:
— Не сила и техномагия должны использовать вас, а вы должны уметь контролировать и использовать их свойства для применения сверхмощных потенциалов вселенной для помощи нуждающимся гражданам. — Эти слова возродили в Крайт чувства вины и стыда. И было, от чего ему страдать, — ведь он только что подвел под нож всю репутацию Милицариума Социума и его служащих, посмев погрузиться в помыслы, недостойные защитника свода законов звездного королевства. Конечно, он мог бы сказать сам себе, мол, кто знал или узнает об этом? Но Крайт сам был этому свидетелем, поскольку это происходило в его голове, и всего за какие-то доли секунды он посмел перечеркнуть долгие годы каторжного труда, которые на него потратили старшие коллеги в процессе обучения, и тот огромный авторитет, что приобрели милицейские
Чужая сила, почувствовав овладевшую героем слабину, тут же смяла его заградительный заслон, продавив его аномальную силу своей древней мощью, проснувшейся ото сна веков именно благодаря дерзости наглого порыва смелости.
Григерс уже чувствовал, что он падает, но ему было все равно. Какой он милиционер и, уж тем более, боец со злом, если частью зла является он сам? Конечно же, при возникновении подобного парадокса он должен был пустить пулю в собственный висок, но что-то заставило его отказаться от этой глупой и фанатичной затеи, к какой прибегают только сумасшедшие или неудачники.
А между тем горящие крылья киберангела также причиняли массу неудобств, окончательно лишив Григерса верхней одежды.
Морщась от боли и поддаваясь температуре драконьего огня, Крайт быстро тонул в бушевавшем океане волшебной стихии. Баргджи в этот раз выиграл и сделал это грамотно, проведя последний свой выпад по всем правилам игры в войну. Он поймал своего оппонента как раз в тот миг, когда тот боролся сам с собой и при этом умудрился одержать сокрушительное поражение.
«Ты всего лишь еще один глупый солдат, вставший на моем пути к долгожданному освобождению!» — посылал в голову милиционера свои мысли дракон, поскольку ему самому не хватало сил для обретения окончательной свободы.
Молодой милиционер вдруг почувствовал, что кроме жара и ослепляющего света, его тело как будто попало в тиски и находится под прессингом некой силы, давящей на него со всех сторон.
— Ты будешь мертвым, и твоя сила станет моей по праву того, кто оказался в этой схватке более сильным в силу своего жизненного развития и более холодного расчета! — слышалось в белых вихрях драконьего огня. Баргджи, казалось, не стеснялся в растрате своих сил, посылая свои слова-мысли через огненные язычки колдовского пламени. А чего ему был терять? Противник был слаб и вот-вот должен был рухнуть, а он в очередной раз мог заполучить чужую жизнь и силу, пополнив собственный арсенал техномагии.
Еле-еле стоя на ногах, Григерс ощутил, что он начинает падать. Дракон в этот раз был сильнее, чем он, — и это уже нельзя было оспаривать.
— Ты сильнее других, но мне ты не соперник! — шептал огонь, усиливая свой натиск.
Получив мощный удар древней магии, Крайт вынужден был осесть на раскаленный камень. Ему сделалось жутко больно, а жар грозился проесть сильное тело до костей. Но возникшая в теле новая волна страданий и боли породила и ответную реакцию, не имеющую к торжеству поражения никакого родства. Словно некий импульс, в Крайт возникло острое желание продолжить свою жизнь и, непонятно зачем, но все же выиграть этот бой. Но не поздно ли было начинать хватать себя за руки с криком «вставай!». Ведь тело и так отдало много сил на произошедшие в жизни молодого милиционера события, а подкрепления могло и вовсе не прибыть к нужному моменту времени. И что же с ним будет тогда? Увидит ли он Элеонору еще раз? Огонь на сей миг безысходности молчал, жаля его тело со всех сторон своими язычками. А Григерсу ничего не оставалось делать, как ждать, пока не произойдет еще одно чудо и не прогонит странную гнетущую неопределенность.
Баргджи ждал.
Милиционер проигрывал.
Еще не до конца, но поражение почти что взяло над Григерсом верх.
— Я наконец-то обрел то, к чему так долго стремился! Но и ты был молодец, — последний раз меня смогли ранить в голову около трех тысяч лет назад. О, как это было давно! Мне даже самому приятно вновь испытать эту ни с чем не сравнимую боль. Боль жизни, доказывавшую, что ты еще не умер и имеешь все шансы на спокойное и достойное завершение своего пути. Осталось только завершить твой путь. — Могло показаться, что
— Григерс!
Альмавир! Этот голос Крайт мог бы узнать из тысячи. Но, как же так? Ведь он же отдавал этому высокомерному эльфу четкий приказ действий на случай своего поражения!
«Похоже, аристократ остается аристократом даже в том случае, если на кону стоит вопрос о его дальнейшей жизни!»
— Это ловушка! — надрывался все тот же знакомый голос.
— Но я до сих пор еще жив! — утверждал Крайт, отгоняя прочь свои сомнения и страхи.
— Я ведь говорил тебе, чтобы ты искал выход, а не геройствовал! — как бы ругаясь сам с собой, Крайт отчитывал действие своего напарника, отмечая в этом этапе их приключения явный не профессионализм и пренебрежения приказами старших. Здесь, конечно же, Григерс имел в виду критерий по силовой характеристике, а не по возрасту и, уж тем более, не по чинам и званиям.
— Ты — мертв! — пришел ответ от Баргджи на негаданный вопрос.
— Я — жив! — прошептал Крайт, резко поднимаясь на ноги с колен.
В янтарных глазах промелькнуло странное выражение. Ненависть, месть и азарт — вот та смесь противоречивых чувств, что бушевали сейчас внутри молодого милиционера, заставляя его брать себя в руки и снова выходить на бой. Не-е, силы в нем все еще были, да и повреждения от огня и собственной трансформации не носили столь значительного характера, как то рисовало больное воображение. Одежда и впрямь превратилась в кучку пепла, и коже изрядно досталось от огненной стихии в ее разных ипостасях, только на этом скудном перечислении список основных повреждений подходил к своему концу. Но все же сжигать молодого Григерса до конца дракону не позволяли. Не позволяло измененное тело. Сила, разбуженная укусом Карского, давала молодому милиционеру не только дополнительные физические возможности — она также давала растущему бойцу за справедливость продолжить свою борьбу за жизнь в этом нелегком для понимания мире. Пусть он и допускал ошибки, но сейчас за его спиной стояло нечто более могущественное, нежели правила Милицариума или свод законов Социума. За его спиной стоял некто очень могучий и сильный. Дошедший непонятным чудом до этого вот момента их жизни из глубины всеми забытых эпох. Григерс ощутил себя так, словно он был огромной каменной стеной, перед которой бессильны все орудия разрушения вместе взятые. И это чувство уже не было эйфорией. На этот раз вместе с ключом к решению проблемы пришло и понимание самого смысла ключа.
Как пружина, Крайт в одно движение вытянул руки вверх, слегка выгнул спину и приготовился к началу своей атаки. Точнее, до атаки требовалось провести еще одно маленькое дело — погасить жалящий его огонь.
Пара пассов руками вверх и вниз, выполненная аккуратно вдоль и поперек горящего туловища тут же усмирила чужую огненную стихию, заставив кошмарное пламя замолчать.
Глаза дракона все это время пристально следили за происходящим.
Баргджи не мог поверить, что кто-то, кроме него, в этом молодом мире знает Смиренное мановение. Древнейшая волшба, основанная на магии шести стихий, в старом мире могла покориться только тем, в чьих жилах текла кровь настоящих богов, или у тех, кто достиг такого мастерства в волшебстве, что мог черпать силы из самой вселенной. Ключ к этому действу лежал в том, что каждое движение тела сопровождалось магией воздушной и водной стихий. Невидимые потоки сил плавными волнами окружали порхающие в воздухе руки Григерса. Огонь и вода — вечные противники сошлись в незримой борьбе друг с другом, а сопутствующий им ветер, как и подобает ему, плавно разнимал сошедшихся в противостоянии.
Увлеченный созерцанием танцующих рук, в один миг разогнавших его главную ударную силу — магический огонь дракона — Баргджи не сразу заметил, как молодой милиционер подошел к нему на расстояние удара. Оставалось лишь этот удар нанести, и Крайт его нанес.
Точно под челюсть, голову дракона сотрясла серия апперкотов.
Баргджи теперь получил отличную возможность ощутить на своей шкуре всю истинную мощь сильных кулаков.
Молодой милиционер бил так, словно это был последний бой в его жизни.