Миллион лун

Матюхин Александр Александрович

— Я еще ничего не говорил, — теперь настал мой черед улыбнуться, — но это и не такой уж большой секрет. Помоги мне найти девятый номер. Рита Львовна сказала, что он где-то рядом.

Юлик кивнула, достала из кармана курточки пачку длинных дамских сигарет и зажигалку. Прикурила.

— Девятый недалеко. Только скажите, для начала, как вас зовут?

— А вам зачем?

— Во-первых, так нечестно. Ты знаешь мое имя, а я твое нет. Во-вторых, банально хочу с тобой познакомиться, — безо всякого предупреждения Юлик перешла на «ты» и пустила в потолок струйку сизого дыма, — Игнат Викторович давно не брал новичков, а старые, знаешь ли, приелись. Поговорить не с кем… а ты, кстати, еще и симпатичный.

— Благодарю, — сказал я, — меня зовут Артем.

— Я так и знала, — почему-то кивнула Юлик, — пойдем, покажу. Ты будешь жить через три номера от меня, разве не классно?

— Ага, — подтвердил я, — классно.

— А сколько тебе лет?

— Двадцать три.

— Женатый?

— Был.

— Дети?

— Смеешься? Нет.

— Увлечения?

— Рыбалка, — брякнул я и расхохотался, — это допрос, да?

— Можно сказать и так, — Юлик неторопливо пошла по коридору. Я взял сумки и последовал за ней, — если ты что-то имеешь против, говори. Я не всегда знаю, когда нужно остановиться. Ну, понимаешь, я не вижу грани между приличием и неприличием. Могу задать какой-нибудь совсем хамский вопрос, а сама этого не заметить. Игнат Викторович вообще говорит, что я чересчур болтливая.

— Для девушки, это не недостаток, а преимущество, — поправил я, — молчаливая девушка, в моем понимании, хуже какой-нибудь старой ворчливой бабки.

— Ага. То есть, если девушка скромная и молчаливая, то ты на нее и внимания не обратишь. А если она в душе прекрасна? Если у нее богатый внутренний мир?

— А каким образом лично я узнаю о ее богатом внутреннем мире? Если она молчит в тряпочку, что я могу поделать?

— Нужно девушку разговорить!

— Вытягивать из нее по слову в неделю? Нет уж, не мой тип, извините!

— Ты, оказывается, ничего не понимаешь в девушках! — нахмурилась Юлик, — как ты вообще жил с женой? Вы хоть сексом-то занимались?..

Ойкнув, Юлик поспешила зажать рот рукой и слабо хихикнула:

— Ладно, это я лишнее сболтнула. Извините и все такое. Но все равно, существуют молчаливые девушки, в которых столько интересного, что закачаешься.

— Я же не спорю. Но мне с такими девушками не интересно. Не люблю, знаете ли, пялиться в потолок и в молчании пить шампанское. Поболтать люблю.

— Вот и разговори. Если хочешь знать, все девушки изначально молчаливы и стеснительны. Нормальный мужик должен иметь терпение, чтобы добиться от девушки того, чего он хочет… — Юлик затянулась сигаретой, — ну вот, опять какую-то пошлость сказала. Я тебя вопросами уже, наверное, заколебала. Давай теперь ты. Спроси у меня что-нибудь?

Я подумал. Юлик тем временем докурила, подошла к серебристой урне возле двери и выбросила окурок. На двери как раз красовалась большая металлическая цифра «9».

— Тебя как зовут по-настоящему? Юля?

— Нет. Юлик. Такое вот имечко дали мне родители. Я подозреваю, что они пошутили. Они очень любили шутить в жизни.

— Забавно, — согласился я, — а ты в гостинице чем занимаешься? Забалтываешь пришельцев до смерти?

— Нет же! — Захохотала Юлик, — Я ключник. Почти тоже самое, что мальчик на побегушках, но в местном табеле о рангах немного выше. Под моим присмотром находятся ключи от второго и третьего этажей гостиницы. То есть я за них отвечаю.

— А…

— У Риты Львовны вторые экземпляры, — предупредила мой вопрос Юлик, — а еще ключи от служебных номеров. У них нет дубликатов, поэтому Рита Львовна всех предупреждает, чтобы не теряли ключи. На это у нее тоже фобия. Страх за ключи!

— Но если не доставщик, — осторожно начал я, — тогда зачем открыла тринадцатый номер на третьем этаже?

Юлик изобразила на лице выражение полной таинственности, посмотрела по сторонам, словно хотела убедиться, что поблизости никого нет, и поманила меня пальцем. Когда я приблизился, она нежно шепнула на ухо:

— Но ведь было классно!

— Так ты специально?!

— Естественно. Меня манит неизведанное. Да и вообще, я всегда хотела посмотреть, что там за дверью номер тринадцать. Жалко только, что при мне никто не успел вылезти.

— Зато при мне успел, — пробормотал я, впоминая гигантские волосатые лапы.

— И кто там был? — оживилась Юлик, — кто-то большой и волосатый?

— Попала в точку. Чуть нас всех не сожрал.

— Не бойся. Никто не может одолеть Игната Викторовича. Если он решил не пускать в номер, но никто не пройдет. Даже всякие там волосатые монстры, — сказала Юлик, — хорошо. Когда ты приступаешь к работе?

— У меня две недели стажировки, — сказал я, — с завтрашнего утра.

— Тогда завтра и увидимся, до встречи.

Юлик таинственно подмигнула и пошла по коридору, предоставив мне великолепную возможность любоваться ее фигуркой сзади.

Когда она свернула, я еще некоторое время стоял в задумчивости, потом тряхнул головой и вошел в номер. Девушка определенно умела производить впечатление. О, женщины! Знают, за что ухватить, какую наживу закинуть, чтобы крепко зацепить и чтоб не трепыхался на крючке, а думал, что так и надо…

А номер оказался ничего, намного лучше тех временных пристанищ, которые мне довелось посетить несколько дней назад. Думаю, не стоит подробно описывать, что это были за квартиры и комнаты, если я предпочел две ночи провести на вокзале.

Здесь же было чисто, светло, а главное — уютно. Любой человек, которому довелось за короткий промежуток времени сменить несколько мест проживания, знает, что такое чувство уюта. Это невозможно объяснить, просто уже с порога, окидывая первым взглядом то место, где собираешься хотя бы переночевать, знаешь, будет тебе здесь уютно или нет. И дело не только в чистоте и порядке или, скажем, белой скатерти на столе и вазе с цветами на подоконнике. Иногда уют заключается в тихом потрескивании огня в камине — пусть на столе и лежат в тарелке обглоданные косточки — или в кипах бумаг и журналов, беспорядочно раскиданных по комнате, и урчании компьютера в углу. Уют, это то, что заставляет расслабиться, почувствовать себя «как дома»… В этом вопросе гостиничный номер преуспел.