Миллион миллионов, или За колёсиком
Шрифт:
— Оружие, господа? — меж тем интересуются у них.
Мхов и Срамной послушно сдают свои «Макаровы», их проводят в гостиную, родную сестру прихожей, усаживают в большие кожаные кресла. Один из мордоворотов скрывается в недрах огромной, судя по всему, квартиры, оставив гостей на попечение второго. Где-то хлопает дверь, в гостиной на секунду становится слышен вкрадчивый голос Стинга и поверх него часть фразы, произнесённая звонким девичьим сопрано: «Ой, ну я ей сколько раз…»
Первый возвращается, неся два комплекта какой-то одежды. При ближайшем рассмотрении оказывается, что это новенькая «зэковская» «форма»: чёрные робы и штаны, такого же цвета кепки, грубые ботинки.
— Прошу вас, господа, переодевайтесь, — абсолютно серьёзно обращается к гостям мордоворот. Потом кивает своему напарнику и они деликатно покидают гостиную.
— Что же это, Кирилл Олегович? — Срамной возмущённо тычет пальцем в шершавую ткань тюремной робы.
— А! Какая вам разница, — Мхов машет рукой, стаскивает с себя пиджак, галстук, рубашку, брюки.
Громко сопя, генерал следует его примеру. Переодевшись, они оглядывают друг друга, и Мхов не может удержаться от улыбки. Срамной обиженно отворачивается. Откуда-то в гостиной появляется здоровенный детина средних лет в форме советского вертухая, с малиновыми погонами сержанта-сверхсрочника. В руке у него большая резиновая палка.
— Руки за спину! Пшёл! — с места в карьер командует он.
Ошарашенные гости сцепляют пальцы за спиной, следуют за «сержантом», громко топают жёсткими подошвами по паркету.
В дальнем конце гостиной обнаруживается железная дверь.
— Стоять! Морду в стену! — рявкает вертухай и шерудит в замке большим ключом.
Дверь распахивается. Снова команда:
— Пшёл!
Перешагивая через порог, Срамной не выдерживает, говорит «генеральским» голосом:
— Слышь, мил человек, ты бы…
— Молчать! Морду в стену! — следует злобный окрик и нешуточный взмах палкой.
Мхов взглядом останавливает взбешённого генерала.
За железной дверью — короткий коридор со стенами из грубого камня. Здесь же в стене ещё одна дверь, тоже железная, с хитрым запором и глазком посредине. Конвоир недолго смотрит в глазок, потом, не спеша, отпирает замок, и, распахнув дверь, командует:
— Пшёл!
Мхов и Срамной входят. Позади них громко лязгает металл.
В небольшой камере стоит заправленная солдатским одеялом узкая металлическая койка, рядом деревянный стол, накрытый клеёнкой, табурет. Над столом — полка с нехитрой посудой. На столе — пачка «Беломора», здесь же пепельница, спички, а ещё карманного формата «Книга образов» Рильке и чёрная толстая «труба» спутникового телефона. В углу за занавеской оборудована параша, поблизости умывальник. Каменные стены обклеены картинками из советских журналов. В красном углу — скромная иконка Николая Угодника. А на кровати, уютно подогнув под себя короткие ноги в тёплых шерстяных носках, одетый так же, как и Мхов со Срамным, устроился Николай Иваныч Супников, широко известный в преступном мире как Суп, семидесятидвухлетний вор в законе, реальный хозяин казино «Гранит» и прочих заведений, принадлежащих Мхову. Как, впрочем, и иных заведений, к коим Мхов не имеет никакого отношения.
— Здравствуй, Николай Иваныч, — говорит Мхов.
— Здравствуйте, — угрюмо цедит Срамной.
— Здравствуй, Кирилл Олегович, будь здоров, Пётр Арсеньич, — Суп кивает плешивой головой, — пожалте в хату, добрые люди. Устраивайтесь, места навалом.
Срамной садится на табурет, Мхов, послушный радушному жесту хозяина, скромно присаживается на край кровати.
— Слыхал, непонятки у тебя, Кирилл Олегович, — говорит Суп. — В общих-то чертах до меня дошло, а вот мне интересно поподробнее, что да как, да что за люди?
— Да вот с людьми этими как раз и непонятно, Николай Иваныч, — Мхов пожимает плечами.
— Что именно непонятно? — Суп с любопытством смотрит на него выцветшими глазами.
— Пётр Арсеньич расскажет, он этим занимается.
— Слушаю очень внимательно. — Суп достаёт из пачки «беломорину», разминает, закуривает.
Срамной трёт виски, собирается с мыслями, потом начинает:
— Первым был человек, по фамилии Иванов. Иван Иваныч. Это было на прошлой неделе со вторника на среду. На другой день выиграл Петров. Пётр Петрович…
— А на третий? Сидоров Сидор Сидорыч? — Суп уморительно выпучивает глаза, скалит в ухмылке крепкие фарфоровые зубы.
Генерал не поддерживает веселье:
— Сидоров. Но не Сидор Сидорыч… Кстати, Иванова с Петровым мы проверили. Потом. По адресам, по которым они зарегистрировались с предъявлением паспортов. Нет таких людей по этим адресам, и не было никогда. И в родствениках у проживающих такие не числятся.
— Фальшивые, значит, у них были паспорта, — уточняет Суп.
— Похоже на то, — соглашается Срамной. — Но что самое интересное, такая же история со всеми остальными.
— Хм. — Суп морщится. — Ну а Сидоров-то?
— Сидоров, Валерий Константинович, был третьим. К тому времени мы уже неладное заподозрили, и за ним пошли мои люди…
Мхов всё это слышал уже не раз, поэтому он отвлёкся от рассказа Срамного и сам припоминает недавние события, силясь хоть что-нибудь понять.
Да, за Сидоровым пошли люди Срамного. Клиент покинул казино, сел в подскочившее такси и уехал. Ребята из службы безопасности помчались за ним. Такси загадочным образом растворилось на пустых ночных улицах в районе станции метро «Кузьминки». Сколько Срамной не бился, он не смог получить от своих архаровцев вразумительного ответа, как так вышло, что они, профессионалы, потеряли «языка» в практически необитаемом в это время суток районе. Вдобавок, когда стали проверять, оказалось, что ни машины такси, ни какого бы то ни было ещё автомобиля с таким номером в Москве нет.
Дальше пошло ещё веселее. Андрей Тарасович Бульба — так звали четвёртого. Когда Мхов увидел эту запись в регистрационном журнале, он чуть не подавился от смеха. Сразу вспомнилось знакомое ещё со школы: «Ну что, сынку, помогли тебе твои ляхи?!»
На самом-то деле было не до смеха. Этого самого Бульбу ребята Срамного прищучили на выходе из казино. Но, будто из-под земли, выскочили лихие люди числом двое, за какие-нибудь пару секунд вырубили троих боевиков Срамного и увезли клиента в чёрном «гранд чероки». За ними погнались на двух машинах. Почти догнали. Но при повороте с Садового на Каланчёвку один из догоняющих джипов не вписался, вылетел на тротуар и врезался в здание МПС. Двое погибли, трое ранены. С ментами до сих пор не разрулили. Ни «чероки», ни любого другого автомобиля с таким номером в Москве опять не оказалось.
Пятой выиграла молодая девица по фамилии И. Зоя И. К ней попытались вежливо подойти уже у кассы. Она подняла вой. К тому времени весть о происходящем в казино «Гранит» распространилась по всей казиношной Москве, поэтому любопытных собралось предостаточно. Барышню И пришлось с извинениями оставить в покое. Впервые всё происходило не ночью, а днём. Она вышла из заведения и двинулась пешком по улице. За ней, естественно, пошли. Зоя И спустилась в метро. К ней подскочили на платформе. Тут выяснилось, что юная красотка неизвестно куда подевалась, а вместо неё парни Срамного наткнулись на какую-то древнюю ведьму со ртом, до отказа набитым железными зубами. Забирать бабку с собой не решились, да и зачем? На всякий случай по быстрому обшмонали. Никаких денег при ней, конечно же, не оказалось.