Миллстоун. Трилогия
Шрифт:
– Вы ожидали, что я буду жить во временном бараке со всеми удобствами?
– шутливо спросил он, видя некоторое замешательство Миллстоуна.
– Почему же?
– улыбнулся Джон, - мне изначально казалось, что для временных бараков у вашей миссии недостаточный размах. Да и местность здесь такая, что ставить их некуда.
– Да. Вы правы. Но главной причиной было то, что мы рассчитывали управиться за три месяца, но недооценили важность своей находки.
– У него многоблочный реактор?
– Да. И кстати, все топливные элементы были на месте, когда мы нашли машину. Так что я не совсем понимаю, о чём он говорил.
– Может быть, у тогдашних рабочих был какой-то запас? Это бы объяснило и то, что элемент дожил до наших дней.
– Возможно, - кивнул Гриффин.
– В любом случае этот реактор будет интересен.
– Да. Но важнее всего то, что люди там были нужны в основном для обслуживания и наблюдения. Эта машина большую часть работы делала сама.
– Вот даже как?
– удивился Миллстоун.
– Именно, - Гриффин налил в кружки кипятка и положил туда сахар и кофейный концентрат, - но, к сожалению, большая часть системы управления безвозвратно разрушена. Именно на её восстановление мы тратим большую часть времени, но пока прогресс более чем скромный.
– Ну, я думаю, вы справитесь.
– Я очень на это надеюсь, хоть и не исключаю обратное. Представляете моё состояние, когда я узнаю, что реактор был в лучшем состоянии, чем я представлял?
– Да, - с пониманием кивнул Миллстоун, - мне бы хотелось обнадёжить вас тем, что он найдётся, но я склоняюсь к прямо противоположному развитию событий.
– Да я и сам это понимаю. Разве что мы нападём на след, вызовем специалистов вашего ведомства, а потом они найдут логово этих неизвестных.
– Кстати, о ведомстве, нам ведь нужно вызвать ещё кого-то?
– Да, я знаю. Я уже направил сообщение местному уполномоченному. Ричардсу, - добавил Гриффин, видя непонимание Миллстоуна.
– Вы тоже с ним знакомы?
– Нет. Уэлс сказал обратиться к нему, если дело примет серьёзный оборот.
– А чтобы узнать, насколько оно серьёзно, можно вызвать и меня, - улыбнулся Миллстоун.
– Я надеюсь, я не затронул никакие вопросы субординации или тому подобное? Мне бы очень не хотелось обидеть вас или ещё кого-то. Просто, я редко сталкивался с подобными явлениями, и почти не имел дело с вашим ведомством, вот и поступил соответственно рекомендациям Уэлса.
– Нет, всё верно, - ответил Джон, - тем более, что дело это интересное.
Ричардс явился ближе к обеду. До его появления Джон успел полноценно заскучать, потому что, как он и ожидал, ни о каком ознакомлении с работой технологического бюро не могло быть и речи. Большую часть времени он провёл в палатке Гриффина, выходя лишь для того, чтобы покурить. Поэтому появление старшего товарища было воспринято им как большое благо.
– Мне иногда кажется, что если послать тебя в голую пустыню, ты и там отыщешь что-то такое, что потребует моего вмешательства, - сказал Джек, протягивая руку.
– Вообще, это не я нашёл, а наоборот.
– Знаю, знаю, - улыбнулся Ричардс, - но тебе всегда везёт на такие дела. Ладно, вводи меня в курс дела.
– Ты взял с собой своих ученичков?
– Да. Куда же я без них, тем более сказали, возможно, понадобится силовая подмога.
– Ну, вообще, ничего точно неизвестно.
Миллстоун во всех подробностях рассказал Ричардсу о том, что он здесь нашёл, о том, что узнал из разговоров с Гриффином, и высказал свои примерные соображения на этот счёт. Потом Джек направил своих помощников в засаду, немного проинструктировав их в стороне от Джона. После он вернулся, и они продолжили разговор, перешедший на другие темы, а Солнце постепенно выходило из зенита и начинало клониться к горизонту.
– Я склонен думать, что они даже не будут дожидаться темноты, - высказал своё предположение Ричардс, - если они знакомы с примерным порядком жизни в лагере.
– В принципе, логично, - согласно кивнул Миллстоун.
Они стояли и курили около палатки Гриффина, наблюдая, как после окончания рабочего дня все члены группы перемещались от шахты к лагерным постройкам, принимались организовывать ужин и делали прочие бытовые дела. В числе прочих Миллстоун подметил и тех людей, которые работали с буром, когда он и руководитель группы проходили мимо. Это означало, что, если не считать засады, оставленной намеренно, в тоннелях шахты никого нет, и если злоумышленники произвели примерно такие же наблюдения, то для них ранние сумерки были даже предпочтительнее ночи, когда любой звук был бы слышен издалека. Сейчас же он не был бы замечен благодаря общему шуму, создаваемому жителями лагеря.
Единственное, что смущало Джона, так это то, что за ними могли наблюдать даже прямо сейчас, хотя в поле зрения и не было мест, откуда это можно было бы сделать. Тем не менее, кто-то мог заметить, как они входят в шахту. Значит, идти туда нужно было немедленно, пока ещё были люди, чтобы прикрыть их. После того, как он высказал Ричардсу свои соображения на этот счёт, они сразу направились туда, по пути найдя Гриффина.
В поведении дикаря ничего не изменилось с того момента, как Миллстоун видел его в последний раз - он всё так же сидел, забившись в угол, и бурчал что-то себе под нос. Из короткого разговора с сидевшими в засаде стало известно, что он несколько раз засыпал примерно на час, но потом снова начинал бурчать, сначала во сне, но потом просыпался.
Джону искренне было жаль этого человека. Возможно, он всю жизнь провёл в этой темноте, а кто-то использует его помешательство, чтобы похитить ценные артефакты прошлого. Хотя, подобному цинизму в нынешние времена было глупо удивляться.
Постепенно бурчание стало настолько привычным, что его можно было не слышать. Время в этой темноте как будто остановилось. Джон не мог сказать точно, как долго они здесь находятся. Возможно, на улице уже тоже было темно, а возможно, всё ещё продолжались сумерки. Он очень ждал, что с противоположной стороны помещения послышатся шаги, или в прилегающем тоннеле замерцает свет, но время шло, а этого так и не происходило.