Милорадович
Шрифт:
«Источником мистицизма сделалась сама верховная власть, и он усиливался разлиться по всему лицу земли русской» [1760] .
Еще «…в 1817 году в Михайловском замке был открыт тайной полицией в квартире жены полковника Татаринова [1761] , урожденной Буксгевден, "хлыстовский корабль". К этому хлыстовскому обществу принадлежали князь А.Н. Голицын [1762] , В.М. Попов, Лабзин, богатый помещик Дубовицкий, князь Энгалычев и др. Здесь утром, по воскресеньям, к Татариновой собиралось до 40 человек, и при этом совершались хлыстовские сборища» [1763] .
1760
Вигель Ф.Ф. Записки. с.576.
1761
Татаринова Екатерина Филипповна(1783—1856) — основательница мистической секты «духовного союза» в Санкт-Петербурге в 1820-х годах, заимствовавшей у хлыстов и скопцов обрядность радений, как путь к экстазу, вызывающему пророчества. В 1837 году арестована и сослана в Сретенский монастырь в городе Кашине. Через десять лет ей было разрешено жить в Кашине, в 1848 году — в Москве, где и скончалась.
1762
Голицын Александр Николаевич, князь(1773—1844) — министр духовных дел и народного просвещения.
1763
Пыляев М.И.Старый Петербург. с. 402.
Насчет «хлыстовского корабля» утверждение не совсем точное.
«Оставленная мужем и потрясенная смертью горячо любимого сына, Татаринова стала искать утешения в благотворительности, помогая бедным деньгами, советами и ходатайством, и в религии… Ни хлысты, ни скопцы своим учением Татаринову не удовлетворили; и у тех, и у других она нашла мало привлекательного, скопчество казалось ей даже мерзким. Единственное, к чему она питала некоторую склонность, это были радения, которые она потом перенесла и в свой "духовный союз". В 1817 году Татаринова решилась перейти из лютеранства в православие. Она уверяла, что в минуту присоединения к православию почувствовала в себе дар пророчества. G этого момента начинается ее сектантская деятельность… Составилось общество, известное в начале 1817 года под именем "братства во Христе", а позже под различными названиями: "союз братства", "союз братьев и сестер", "духовный союз". Назвать это общество сектой в строгом смысле этого слова нельзя, так как оно не имело никакой организации, вступающим в него не предъявлялось никаких условий и требований, не налагалось на них никаких обязанностей. Большинство участников были просто хорошо знакомые между собой люди, связанные единством религиозных исканий и тяготением к центру кружка, личности Татариновой. Обаяние этой личности, судя по отзывам и даже по поступкам ее последователей, было действительно необыкновенным» [1764] .
1764
Русский биографический словарь. с. 316—317.
Разумеется, «радения» не имели ничего общего с истинным православием.
«Один очевидец, допущенный зрителем к их проказливым таинствам, рассказывал мне после следующее. Верховная жрица, некая госпожа Татаринова, посреди залы садилась в кресла; мужчины садились вдоль по стене, женщины становились перед нею, ожидая от нее знака. Когда она подавала его, женщины начинали вертеться, а мужчины петь, под такт ударяя себя в колена, сперва тихо и плавно, а потом все громче и быстрее; по мере того и вращающиеся превращались в юлы. В изнеможении, в исступлении тем и другим начинало что-то чудиться. Тогда из среды их выступали вдохновенные, иногда мужик, иногда простая девка, и начинали импровизировать нечто ни на что не похожее. Наконец, едва передвигая ноги, все спешили к трапезе, от которой нередко вкушал сам министр духовных дел, умевший подчинить себе Святейший Синод» [1765] .
1765
Вигель Ф.Ф. Записки. с.996—997.
Когда полиция произвела дознание по поводу этих сборищ и представила результаты его князю Голицыну, тот ответил, что государь приказал «…оставить оные без внимания, как не заключающие в себе важности».
Министр же выхлопотал Татариновой ежегодную пенсию, где-то от 6 до 10 тысяч рублей — уточним, что только в 1839 году (!) генерал-майор стал получать в год 3 тысячи. «Государь дал Татариновой аудиенцию, принял ее благосклонно, долго с ней беседовал, сообщив ей "самые сердечные свои чувствования и многое, ей только одной известное, и так удостоверился он в ее правоверии, в непорочности пути ее и в подлинности ее пророческого слова, что возлюбил ее в Боге"» [1766] . Кстати, Александр Павлович побывал на сектантском сборище и остался доволен.
1766
Русский биографический словарь. с. 318.
Сектантская зараза задела и графа Милорадовича.
«Молодой Милорадович [1768] , желая посвятить себя служению Богу, не считал возможным оставаться в военной службе и вышел в отставку. Он поступил потом чиновником особых поручений к своему дяде, санкт-петербургскому генерал-губернатору, и почти поселился у Татариновой. Граф Милорадович выговаривал племяннику, что, вне служебных обязанностей, он редко бывает у него.
1767
Рылеев К. Ф., Бестужев А.А. //Поэты-декабристы. Стихотворения. Л., 1949. с. 115.
1768
Милорадович Алексей Григорьевич— поручик лейб-гвардии Семеновского полка.
— Как же мне бывать у вас, дядюшка, — отвечал он, — когда вы принимаете самые нелепые доносы на меня.
— Я им не верю, — отвечал граф. — Тебя люблю, Татаринову уважаю, бывай у меня чаще.
Граф Кочубей, графиня Безбородко и другие родственники принимали молодого Милорадовича с нежностью и любовью, видя в нем кротость и смирение. Но скоро стали замечать, в особенности граф Милорадович, что Алексей Григорьевич Милорадович и брат его полковник Дмитрий Григорьевич, завлеченные придворным лакеем Кобелевым, стали часто посещать сборище Кондратия Селиванова и что Алексей соглашался даже на оскопление» [1769] .
1769
Дубровин Н.Ф.Наши мистики-сектанты // Русская старина. 1895. №11. с. 18.
«Завлеченные придворным лакеем» — звучит более чем удивительно! Вспомним бестужевскую эпиграмму на поэта Жуковского:
Пред знатными сгибая шею, Он руку жмет камер-лакею. Бедный певец! [1770]А тут вообще лакей завлекает в секту гвардейских офицеров!
Имя Кондратия Селиванова [1771] возникло у нас как-то случайно, хотя человек это был известнейший.
«Александр посетил "искупителя" перед Аустерлицем. По преданиям, разговор зашел: начинать ли войну или нет? И будто бы Селиванов не советовал начинать войны "с проклятым французом": "Не пришла еще пора твоя, побьет тебя и твое войско, придется бежать, куда ни попало". Во всяком случае, в Петербурге интерес к предсказателю от этого лишь усилился» [1772] .
1770
Бестужев-Марлинский А.А.// Русская эпиграмма. XVIII—XIX вв. Л., 1958. с. 140.
1771
Селиванов Кондратий(от 1720 до 1740—1832) — основатель скопческой ереси в России, крестьянин Орловской губернии. Главой общины хлыстов Акулиной Ивановной был признан ее сыном, рожденным от Святого Духа. Против разврата хлыстов проповедовал оскопление, как единственное средство против греха; основал свой «корабль», где уже назывался сыном Божиим, искупителем (оскопителем). В 1775 году был сослан в Нерчинск, но остался в Иркутске, в 1795 году бежал в Москву. По сказаниям скопцов, являлся к императору Павлу, который велел поместить его в дом умалишенных (Обуховскую больницу). Освобожденный в 1802 году, был взят на поруки скопцом-камергером Елянским; жил свободно, руководил радениями. Александр I в 1805 году навестил его. В 1820 году Селиванова тайно отвезли в суздальский Евфимиев монастырь, где он жил свободно и принимал учеников.
1772
Отечественная война и русское общество. М., 1912. т. 7. с. 179.
Да, очень неладно было в Российской империи в последние годы жизни Александра Благословенного…
Однако Михаилу Андреевичу пришлось вникать в сектантские дела.
«Открылось, что Селиванов, заботясь о распространении своей секты, успел оскопить многих нижних чинов гвардейских полков и матросов. Граф написал о том князю А.Н. Голицыну, прибавляя, что у известного старика бывают в последнее время многочисленные собрания, на которые сходятся люди всякого звания, в том числе и нижние воинские чины, привлекаются даже молодые люди из высшего общества. Но так как в дом, где живет он, вход полиции был воспрещен по высочайшему повелению, то граф Милорадович просил князя Голицына довести до сведения императора, что скопчество растет с каждым днем и вред, наносимый обществу, долее терпим быть не может. Следствие показало, что в Петербурге многие дома наполнены скопцами, что секта эта быстро распространяется и что появилась "девица редкой красоты", называвшая себя то Богородицей, то разведенной женой цесаревича Константина Павловича, великой княгиней Анной Федоровной, а иногда царевной Еленой Павловной, — смущавшая своей красотой девственников и завлекавшая их в секту.
Все это заставило правительство выслать Селиванова из Петербурга, и летом 1820 года последовало высочайшее повеление об отправлении его в Суздальский монастырь с полным удобством, в коляске, которая стоила казне 1700 рублей ассигнациями» [1773] . Уточним, что это равнялось годовому жалованью гвардейского полковника.
Селиванов отбыл восвояси, но его последователи продолжали свое дело, и генерал-губернатор все же решил их навестить. Князь Голицын отправил с ним действительного статского советника Василия Михайловича Попова [1774] . Это был «директор департамента народного просвещения и секретарь Библейского общества», приходивший на сборища Татариновой «с дочерьми Верой, Любовью и Софьей, из которых последнюю он чуть не уморил побоями и домашним заключением за ее отвращение от сектантских обрядов» [1775] .
1773
Дубровин Н.Ф.Наши мистики-сектанты // Русская старина. с. 18—19.
1774
Попов Василий Михайлович(1771—1842)—директор департамента народного просвещения (1817), известный мистик. В 1802 году переведен в департамент Министерства юстиции столоначальником. В 1808 году назначен вице-правителем Белостокской области с чином статского советника; в 1811 году — директор канцелярии министра внутренних дел, тогда же пожалован в действительные статские советники с утверждением директором канцелярии министра. В ноябре 1817 года с особым поручением он был отправлен в Москву к скопцу Селиванову, с целью разубедить его в его заблуждениях. Был секретарем санкт-петербургского Библейского общества (1813). Участвовал в деятельности высшего переводного комитета по переводу Евангелий. Был президентом Комитета опекунства израильских христиан (1817—1833). В 1821 году он посещал, вместе с князем Голицыным, известные тайные собрания у Е. Ф. Татариновой. В 1837 году выслан в Зилантов монастырь Казанской губернии.
1775
Русский биографический словарь. с. 317.
«Граф Милорадович не скрыл от В.М. Попова своего незнания, что скопцы так стараются о распространении своей секты и что основываются на столь ужасном учении. Вообще видно было, что он имел мало понятия о сей секте и расположен был кем-нибудь в пользу ее более, нежели в предосуждение» [1776] .
В дом Солодовникова, у которого теперь собирались скопцы, Михаил Андреевич отправился также в сопровождении обер-полицмейстера Горголи и своего племянника Алексея. Генерал-губернатора встретили со всем почтением, уверениями в законопослушности и полным набором сектантской демагогии.
1776
Дубровин Н.Ф.Наши мистики-сектанты // Русская старина. с. 18.