Милосердие для Рипера
Шрифт:
Черт, у меня из-за этого будут большие неприятности.
— Хорошо, — говорю я, беря открытую аптечку на полке в ванной.
Его рука падает с моей и ложится на бедро, пока я достаю антисептические салфетки, ножницы, еще стерильные повязки, бинты и степлерный сшивающий пистолет. Раскладывая все необходимое на чистом полотенце перед тем, как надеть пару латексных перчаток, шепчу безмолвную молитву благодарности за то, что моя тетя, которая была медсестрой, сохранила этот набор после выхода на пенсию, и что я не выбросила его
Я делала подобное уже тысячу раз, и даже с ограниченным набором оборудования мне удается быстро очистить, закрыть и перевязать его рану. Он почти не издал ни звука. Конечно, нужны антибиотики, чтобы избежать инфекции, но сейчас я ничего не могу с этим поделать. Мне придется снова попытаться убедить его пойти в больницу, когда он придет в себя.
— Я точно потеряю лицензию, — шепчу я, обращаясь скорее к себе, чем к человеку на полу в моей ванной, и спрашиваю его: — Ты можешь встать? Мы должны найти для тебя место поудобнее, чем кафельный пол.
— Думаю, да, — говорит он, затем использует здоровую руку, чтобы опереться на ванну, чтобы встать. Он шатается, и я тут же подскакиваю, обнимаю его за талию, перебрасывая его руку себе на плечо.
Как только он встает, даю ему время сориентироваться, прежде чем медленно помочь выйти из ванной. Я думаю отвести его в одну из свободных спален или даже на диван, но не уверена, что мы дойдем так далеко, учитывая, что он слишком большой. Вместо этого я веду его к своей кровати и помогаю устроиться у изголовья. Когда он садится, я проверяю его рану, чтобы убедиться, что движение ничего не разорвало, но скобы держатся хорошо.
— Как твоя голова? — Спрашиваю я.
— Как будто по ней бьют. Свет причиняет боль.
Я быстро выключаю верхний свет, который включила, когда искала незваного гостя, оставляя свет в ванной, но прикрывая дверь наполовину, чтобы его было достаточно, чтобы видеть.
— Ты ударился головой? Возможно, у тебя сотрясение. Ты хорошо видишь?
— Лучше, чем было, — говорит он мне. — И да, меня ударили по затылку. Я несколько раз терял сознание.
Черт. С ранами на голове шутки плохи. Этому мужчине действительно нужно в больницу. Он должно быть заметил мое выражение лица даже в тусклом свете, потому что протягивает руку и хватает меня за запястье.
— Обещай мне, — требует мужчина, его остекленевшие глаза впиваются в мои. — Обещай мне, что ты не позвонишь.
— Тебе нужно в больницу. Если у тебя черепно-мозговая травма или кровотечение, ты можешь умереть. Если с тобой что-то случится…
— Нет, — перебивает он меня. — Ни при каких обстоятельствах не звони. Я справлюсь.
Он явно измотан и с трудом держится в сознании, и почему-то мне больно видеть отчаяние в его глазах. Оно ослабляет мою решимость. Несмотря на здравый смысл, я киваю.
— Обещаю. Но я буду периодически тебя будить. Если ты не отреагируешь сразу, я вызову скорую. Я не позволю тебе умереть в моем доме.
Он неохотно кивает.
— Достаточно справедливо.
Кажется, он ждал моих заверений, потому что его голова наконец падает на подушку, и через несколько
Я изучаю его в течение долгой минуты, немного ненавидя, когда думаю о том положении, в которое он меня поставил — в которое я позволила ему меня поставить. Ясно, что он какой-то преступник, и я почти уверена, что видела нашивку мотоклуба на его куртке. Моя тетя, должно быть, сейчас переворачивается в гробу. С того времени, как я переехала жить к ней в детстве, она внушила мне, что мотоклубу и мужчинам на мотоциклах никогда нельзя доверять.
Я могу только надеяться, что этот человек чем-то отличается. Когда я вглядываюсь в его черты, понимаю, насколько он дьявольски красив. У него выдающийся нос, густая борода и пухлые губы. Каждый дюйм его тела мужественен и опасен, а тело покрыто татуировками. Он не старый, но морщины вокруг глаз и рта даже во сне говорят о тяжелой жизни. На вид ему около тридцати.
Несмотря на обещание, я знаю, что мне нужно вызвать полицию.
Выхожу из спальни и иду прямо к сумочке, достаю свой мобильный телефон. Подключаю его и ставлю на кухонный стол заряжаться. Еще не поздно позвонить в полицию и сообщить им об этом инциденте. Возможно, я даже не попаду в неприятности, если позвоню сейчас. Но что-то меня удерживает.
В отчаянии провожу пальцами по своим темным волосам, глядя на заряжающийся телефон. Мне придется не спать всю ночь, чтобы проверять его каждый час. Мне также нужно осмотреть его рану на голове. Его также нужно будет контролировать на предмет лихорадки и любых признаков шока. Больница, конечно, была бы идеальным местом для всего этого. За ним бы следил двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю полностью оснащенный персонал и… полиция.
Звони, Холли!
Конечно, я не могу колебаться и рисковать своей жизнью из-за того, что дала обещание незнакомцу, не так ли? Потому что это было бы безумием, и все же…
Вздохнув, я иду в ванную и достаю чистящие средства. Дрожащими пальцами поднимаю куртку мужчины, и мурашки пробегают по моему телу, когда я чувствую вес пистолета в кармане. Осторожно достаю пистолет и кладу его в ящик, надеясь, что теперь, когда он скрылся из виду, мне больше не придется о нем думать.
— Еще не поздно его сдать, Холли. Ты совсем его не знаешь! — Настаивает моя совесть, но я игнорирую этот тихий голосок, поднимая его брошенную футболку, лежащую на полу. Куртка и рубашка покрыты кровью, но я блокирую все в своей голове, стирая их в ванне.
У меня никогда не было проблем с законом. Черт, я была такой хорошей ученицей в школе, что все называли меня любимицей учителя, даже если я ничего не делала, кроме как стремилась получать хорошие оценки. Я не обращала внимания ни на кого в колледже и усердно трудилась, чтобы закончить его с отличием.
Все, что я сделала, включая ипотеку дома, который оставила мне тетя, чтобы оплатить обучение в колледже, было сделано для того, чтобы я могла стать медсестрой. Весь мой пот, слезы и кровь были вложены в эту единственную цель, и теперь…