Милосердие
Шрифт:
— Подслушивала, — тихо призналась Гермиона.
— Слушай, ну зачем это Луне? — уже мягче сказал Гарри и взял в плен ладоней её лицо. — Если бы я с ней трахался, я бы помнил это.
— И признался бы мне?
Гарри замялся и отвёл на секунду взгляд, а потом твёрдо посмотрел ей в глаза и проговорил:
— Она приходила ко мне и предлагала себя.
— Я же говорила! — воскликнула Гермиона, резко отвернувшись от Гарри. Она зашагала по обломкам манекенов, уже придумывая, каким образом будет расправляться с блондинкой. — А что ты?
— Я не поддался, с трудом, надо
— Ладно, ладно, но почему ты тогда не хочешь выяснить про то, что произошло той ночью?
— Что это даст тебе? — спросил Гарри, раздражённо наблюдая за её метаниями.
— Перестанет мучить.
— Не думаешь, что сейчас время немного для других мыслей?
— Тем более, меня ничего не должно отвлекать. А знаешь… — вдруг остановилась она и подцепила носком ботинка деревянную голову, откинув её куда-то в сторону. Гермиона покрепче обхватила рукоятку палочки и несколькими взмахами починила все тренировочные манекены в выручай-комнате.
— Что? — встрепенулся Гарри.
— Давай сыграем?
— Во что? — не понял он, но Гермиона направила на него палочку, подобно рапире, встала в позу и хитро улыбнулась. Секунда на осознание и Гарри расхохотался.
Гермиона нахмурилась, но Гарри тут же направил палочку на неё.
— Не ожидал просто, давай, конечно. На что спорим, Гермиона?
— Если выиграю я, мы выясним, что сделала с тобой Луна…
Гарри сдвинул брови, так что между ними образовалась складка.
— Ладно! — рявкнул он. — Но мозг мне будет препарировать Снейп.
Гермиона кивнула, и он задышал ровнее. Глубоко вздохнул, сделал шаг вперёд и наклонил голову. Он рассматривал Гермиону с ног до головы, как ценный приз, который уже обнажённый стоял перед ним, перевязанный красной лентой с бантиком.
— А если выиграю я? — решил уточнить он.
Гермиона подошла к Гарри ближе и ткнула палочку ему в горло. Он даже не шелохнулся, хотя оскал на лице подсказал Гермионе, что он готов на любую затею, которую она предложит, особенно если это позволит продолжить борьбу без палочек и на горизонтальной поверхности. Она посмотрела вниз и увидела заметный бугор, прямо под пряжкой ремня. Гермиона сглотнула ком в пересохшем горле и, часто задышав, подняла взгляд на потемневшие от возбуждения глаза. Они напоминали омут, в котором она уже и сама давно тонула. Гермиона провела кончиком палочки по мощной часто вздымающейся груди и вниз, по животу. Легонько ткнула в твёрдый бугор в штанах. Гарри дёрнулся и тисками сжал её запястье.
— Ты играешь с огнём…
— Я хочу, чтобы он принадлежал только мне, — шепнула она.
— Он твой давно, только ты не пользуешься, — хрипло произнёс Гарри, приближая своё лицо к её, чуть касаясь губ. — Так что будет, если выиграю я?
— Всё, что захочешь, — сипло проговорила Гермиона, чувствуя как внизу живота уже до боли сжимается пружина предвкушения. Она действительно соскучилась по нему: по его силе, по его нежности, по его твёрдости.
Гарри ещё минуту держал её в плену своих глаз, а потом резко развернулся со словами:
— Идёт. Начинаем. Как только ты оказываешься
— Как только твоя палочка окажется в моих руках, ты проиграл, — ухмыльнулась она.
Гарри на это только хмыкнул и встал в позу для атаки, блеснув игривым взглядом.
— Пошляк.
— Я молчал.
Гермиона небрежно направила на Гарри палочку, полностью уверенная в своих силах и умениях. Теоретически она знала в несколько раз больше него и могла побить Гарри легко и непринуждённо. Всего несколько минут, и она получит обещание, что он пойдёт и разберётся с тайной месячной давности. Потом уже можно дать Гарри то, что он так давно желает. Они оба желают.
Если Гермиона и настроилась на долгую изощрённую битву, то у Гарри была только одна мысль. Гермиона увидела её в его глазах, как только в неё полетела первая и последняя серия заклинаний. Вред они не причинили, но уже через несколько мгновений Гермиона висела головой вниз на длинной цепи, держащей её за талию и щиколотки.
— Гарри, это унизительно, — проговорила она, пытаясь выплюнуть изо рта собственные волосы.
Ноги обдувало лёгким ветерком, как и живот и грудь. Платье полностью закрывало ей обзор, и она руками пыталась его поднять, но тщетно. Она не видела Гарри, но буквально каждым миллиметром кожи, которую покалывало, ощущала его взгляд.
— Гарри прекрати дурачиться, — потребовала она, слушая сквозь шерстяную ткань, как он ходит вокруг неё и осматривает.
Она была на грани стыда и возбуждения, не зная, в какую сторону кинуться, как путник, застывший на развилке между домом и борделем. С одной стороны вот так висеть вниз головой, как пойманная дичь, было неимоверно унизительно. С другой стороны, власть Гарри, которую он так часто демонстрировал, будоражила сознание и вводила в искушение поддаться и оказаться полностью в его жадных руках.
— Я так соскучился по тебе.
Гарри уже нежно поглаживал оголённую попу и пальцами постоянно забирался внутрь трусиков, чуть касаясь увлажнённых губок между ног. Он сподобился их раздвинуть для лучшего доступа и ласкал внутреннюю часть то одного бедра то другого, вызывая мелкую дрожь по всему телу.
— Никогда не думал о таком положении, но это даже любопытно, как считаешь? — спросил он, наклонившись к её лицу.
Гермиона ещё подёргалась для приличия, обдумывая сложившуюся ситуацию, и констатировала:
— Ничего любопытного, чистая случайность и твоя больная фантазия, вызванная долгим воздержанием от половых отношений.
— А кто в этом виноват, — усмехнулся Гарри. — К тому же, возможно, ты сама хотела поиграть.
— Я надеялась, что ты будешь мне поддаваться, — слукавила Гермиона.
— Неправда, ты рассчитывала, что знаешь больше меня, но забыла, что я тренируюсь больше твоего, к тому же имею реакцию ловца.
— Неправда!
Гарри только хмыкнул на это и нагло пониже стянул её платье, освобождая грудки, которые потянулись от такого положения вниз, словно ростки цветка к солнцу. Гермиона вскрикнула, когда цепь на которой она висела, подняла её выше, от чего между ног стало ещё жарче от дыхания Гарри.