Милосердие
Шрифт:
— Я так хочу тебя, с ума можно сойти, — сказал он.
Гермиона на это промолчала, чувствуя то же и сама, задыхаясь от желания ощутить на себе ласки его губ и языка.
— Пожалуйста, — захныкала она, сама не понимая о чём просит, только подрагивая всем телом.
Он стянул её платье через голову, но за волосами Гермиона ещё ничего не видела. Только чувствовала, как колотится сердце и слышала шумное дыхание Гарри, который забирал её волосы в хвост.
— Гарри отпусти меня, — она, наконец, посмотрела в его подёрнутые похотью глаза, — я понимаю, что проиграла по своей самонадеянности,
— Ты сказала, что я могу сделать с тобой всё, что хочу, — напомнил он. Гермиона увидела его сексуальную улыбку и посмотрела на руки, которые устремились к пряжке ремня. — Ты же знаешь, я не причиню тебе вреда. Я люблю тебя и хочу любить тебя. Вот так.
— Вот так? Вниз головой?
— Это получилось случайно, но открывается много возможностей.
— Каких?
Гарри не стал отвечать, нагнулся и поцеловал раскрытые в возмущении губы, глубоко проникая языком, лаская нёбо.
— Очень приятных, — сказал он, оторвавшись от её губ.
С этим словами, он стянул с плотно сжатых ног трусики вверх, и провёл пальцами по истекающим соками лепесткам.
— А говоришь не удобно, смотри, как тебе нравится. Тебе ведь нравится?
Он проследил языком путь своих пальцев, от чего Гермиона задрожала и стала постанывать от миллиардов игл, что кололи нервные окончания её тела. Руки Гарри плотно легли на её ягодицы, пока язык вытворял поистине волшебные вещи, то пробираясь внутрь, то вылизывая лепестки промежности, то щекоча и жаля самую чувствительную точку. Снова и снова, вызывая просто взрывы удовольствия внутри живота.
— О да, Гарри. Прошу, только не останавливайся, — простонала она не своим голосом, и стыдливо закрыла ладонями покрасневшее лицо. Гарри вдруг накрыл её ладонь рукой и отнял от лица. Он направлял её руку до тех пор, пока она не почувствовала твёрдость стали, словно обтянутой шёлком.
— Гарри?
Гермиона открыла глаза и поражённо уставилась на гордо направленный на неё член, подобно стреле выбравший чёткое направление. Он был великолепен в полноте своей эрекции и чуть подрагивал от возбуждения. Она облизнула губы, уже пересохшие от нескончаемых стонов. Она знала, чего хочет Гарри, но не решалась коснуться его губами, лишь поглаживая по всей длине.
Гермиона так и продолжила бы ласкать естество Гарри, пока он активно её вылизывал, если бы не услышала полу-стон полу-приказ:
— Возьми в рот.
Она отстранённо подумала, что не в том положении, чтобы пререкаться и высказывать ему, что не готова к таким играм. Поэтому Гермиона безропотно раскрыла рот и обхватила головку члена губами, языком пройдясь по уздечке вверх вниз. Гарри зарычал, а она застонала ему в такт от вибрации, которая отдалась во всём теле, стремительно приближая её к вершине удовольствия, на которую её возносил Гарри своим губами и языком.
Оргазм накрыл её мгновенно, от чего всё тело свело судорогой удовольствия, и она бы закричала, но член был уже глубоко во рту, горячий и такой настойчивый. Гарри, уже мало заботясь о её комфорте, входил в рот на всю длину. Гермиона давилась, но
Ещё несколько резких болезненных движений. Ещё несколько вторжений его языка внутрь, пока его рука сжимала один сосок, а вторая оттягивала другой. Ещё несколько громких смачных стонов и звуков, и вот Гермиона забилась во втором красочном оргазме, чувствуя как член в узком горле превратился в раскаленную сталь, выплёскивая потоки густой жидкости ей в горло.
Стон Гарри заглушил её хриплый кашель, когда она выпустила член изо рта и оттолкнула Гарри ослабевшими руками.
— Чёрт, как же это здорово, — простонал он снова.
Гермиона хоть и была с ним согласна, затрепыхалась, чувствуя, как липкая влага стекает по шее, груди и ворчливо попросила:
— Сними меня немедленно.
Гарри нежно снял её с цепи, взял на руки и отнёс в только что появившийся душ. Выручай-комната и правда угадывала все желания обитателей замка.
Гарри почти не помнил, как ласкал Гермиону в душе, как провожал её под мантией-невидимкой в Хогсмид на поезд, как угрожал Блейзу и Томасу, чтобы ни один волосок не упал с головы его любимой.
Всё это перекрыла новость, которую принесла ему Луна, попросив минуту внимания, пока он шёл в гостиную Гриффиндора. Гарри давно пожалел о решении заставить Гермиону ревновать именно к этой девушке, хотя и сработало. Луна не присутствовала на собраниях близких друзей, но довольно активно тренировалась с остальными и не редко не сводила глаз с Гарри.
Это стало напрягать, особенно когда Гермиона стала тоже замечать за ней это. Ведь раньше Луна не особо была разборчива во взглядах, так ему поведал Дин, которого она буквально соблазнила на их пятом курсе в начале года, а потом его друга Симуса. Это были не единственные случаи, и Гарри ничего не говорил Гермионе, пока это не стало слишком серьёзным. Теперь единственной целью Луны стал Гарри, и она была довольно изобретательна в способах его подцепить.
— Что, прости? — застыл Гарри, пытаясь увидеть отсвет шутки в бледно-голубых глазах.
— У нас будет ребёнок.
Гарри оглянулся по сторонам, в страхе, что кто-то может услышать эту библейскую ересь. Он отвёл Луну в сторону и заговорил на пол тона тише:
— Нет никаких нас, Луна. Мы даже не целовались. Единственный раз, когда ты предложила себя, я ушёл.
— А как же астрономическая башня? — пропела Луна, заставив Гарри задышать чаще и схватить тонкое запястье с прозрачной кожей в тиски рук.
— А что ты про это знаешь?
— Тоже что и ты. Мы провели чудесную ночь под сводами чернильного неба, наполненного красками луны и звёзд. Было волшебно, ты так нежен…
— Заткнись, — рявкнул Гарри, перебивая её, и снова огляделся по сторонам. Он поволок Луну в нишу, лихорадочно соображая могла ли она сказать правду.
— Ты что же ничего не помнишь?
Гарри молчал, пытаясь справится с гневом и страхом. Что если это правда, и он в самом деле переспал с Луной и сделал ей ребёнка? Как к этому отнесётся Гермиона? Разорвёт помолвку, конечно. Бросит его. Скажет, что ребёнок не должен расти без отца. Если, конечно, Гарри не сдохнет под огнём заклинаний.