Милосердие
Шрифт:
Гермиона захлопнула книгу и покраснела.
— Это личное, но не волнуйся, я не собираюсь переходить на тёмную сторону.
— Точно? А то смотри — камер свободных у нас хватает, — посмеялась она, но Гермиона осталась серьёзной, представляя себе Гарри, который наверняка тоже сидел в какой-нибудь камере.
Тонкс заметив, что шутка не удалась тактично вернулась к Аврорам и обсуждению плана по спасению Гарри.
Гермиона чувствовала, как горячие слёзы снова текут по её щекам, пропитывая дрожащие губы. Страх снова поднялся в её душе — она боялась, что всё
Взглядом она нашла Рона, который ободряюще ей улыбнулся, качнул головой в сторону взрослых и показал палец вверх.
Гермиона улыбнулась. Если даже Рон верит в успех, то она точно должна верить. Верить в опытных авроров. Верить в удачу, которая всегда им сопутствовала, верить в Гарри, который никогда не сдавался. Верить в себя. Чтобы не произошло, она будет с Гарри до самого конца.
Вдруг дверь резко распахнулась, в комнату вбежал Винсент Крембл и задыхаясь прокричал:
— Гарри Поттер в Атриуме!
Все зашуршали, что-то между собой обсуждая. Гермиона резко встала и побежала за младшим аврором, принесшим радостную весть.
Коридор. Ещё коридор. Ещё немного. Так близко. Сейчас бежать легко. Потому что к нему, потому что всё хорошо. Гермиона слышала топот ног за собой, но в голове билась только одна мысль.
«Скорее к нему».
Она выбежала в Атриум и нашла взглядом толпу сгрудившуюся рядом со статуей. Пробралась сквозь тесно стоящих волшебников и кинулась к Гарри, который лежал на спине с закрытыми глазами. Его одежда была в полном порядке, лицо чистое, очки целы. Всё это удивило Гермиону. Может быть ничего плохого и не было, а его просто забрали, чтобы попугать Министерство и Дамблдора?
— Гарри, Гарри. Очнись.
Рядом уже стояли авроры: кто-то вызывал колдомедиков. Рядом присел Рон.
— Гарри, дружище. Очнись.
Гарри пошевелился и застонал. Все дружно выдохнули и кто-то уже колдовал над носилками. Гермиона взяла Гарри за руку и сжала ладонь.
— Гарри. Здесь Рон, и мистер Люпин и я — Гермиона.
Гарри резко открыл глаза и немигающим взглядом посмотрел на неё, но вместо того, чтобы сжать руку в ответ он отдёрнул свою и снова отключился.
Его тут же переложили на носилки, и левитировали к камину, чтобы перенести в больницу святого Мунго, но остановились. Корреспонденты Ежедневного пророка сделали несколько фотографий с Гарри и вовремя подоспевшим Корнелиусом Фаджем.
Гермиона посмотрела на свою ладонь и помотала головой. Непонимание и обида накрыли её, но она быстро взяла себя в руки и резко смахнула с глаз слёзы.
— Всё нормально, — улыбнулась она Рону и подняла палочку Гарри. После чего, под сочувственные взгляды вся спасательная делегация прошествовала за носилками.
Она не будет плакать. Не будет. Она не знает, что пережил Гарри. Не важно, какой чистой была его одежда, её могли починить, после того как разорвали. Самое главное о чём переживала Гермиона, чтобы не разорвали его душу.
Глава 16
Привалившись к белой больничной стене Гермиона тяжело вздохнула.
Ещё совсем недавно она была уверена, что больше не одна, что у неё есть Гарри — её друг, любимый, любовник. Гарри был, но она стала ему не нужна. Она до боли в сердце хотела узнать, что же всё таки произошло. Что вызвало такое безразличие по отношению к ней? Такое отчуждение.
Сначала она требовала, потом умоляла, потом угрожала, но слова самого Гарри услышанные через щель в проёме: "Я не могу больше видеть Гермиону", поставили всё на свои места. Это не персонал её не пускал, это Гарри не хотел её видеть.
Гермиона должна была бежать — бежать без оглядки и скрыться под родным крылом матери или лучше утонуть в мире книг, но взяв себя в руки и проглотив комок обиды, она осталась. Осталась в надежде, что он передумает. Ведь неизвестно, что было с ним там. Она не единожды слышала, что физически Гарри в порядке, это было видно ещё в Атриуме, но его моральное и эмоциональное состояние не поддавалось объяснению. Вызвали даже маггловского психиатра, сотрудничающего с магами, но и он после часа в палате Гарри, вышел и лишь развёл руками:
— Состояние очень похожее на депрессию после физического насилия, если вы понимаете о чём я, но сам пациент всё отрицает и выглядит вполне адекватным. Я не вижу смысла в дальнейшей госпитализации, но терапию стоит закончить. Возможны вспышки гнева и агрессии. Я бы прописал курс успокоительных и антидепрессантов, и конечно покой. Беспокоить его нужно как можно меньше, особенно это касается конкретных личностей.
— Гермиона, — Рон в который раз пытался позвать подругу, но она была словно отрешена от всего мира и ничего не слышала. Тогда он коснулся её ладони и накрыл её рукой. — Гермиона, тебе нужно отдохнуть, поесть в конце концов. Гарри пробудет здесь ещё долго. Не можешь же ты спать здесь второй день подряд, — обвёл он рукой больничное терапевтическое крыло.
Из палаты Гарри, как раз выходил весьма довольный Корнелиус Фадж. Он ушёл и Гермиона посмотрев ему вслед встала и накинула свой маленький рюкзачок. Говорить ей не хотелось и тем более что-то объяснять. Рон был прав, ждать здесь не имело смысла. Если Гарри нужно время, он его получит. Гермиона всегда была терпеливой.
— Как мне попасть в Нору? — спросила она. — Там все мои школьные вещи.
— Так, там внизу близнецы тебя ждут. Ты же помнишь, что им можно аппарировать.
— Хорошо, — кивнула Гермиона и пошла в сторону выхода, но остановилась и взглянула на Рона через плечо: — Передай ему пожалуйста, что я люблю его.