Милосердие

Чёрная Роксана

— Думаете теперь я способен втереться к кому-то в доверие? — резюмировал свои мысли Гарри.

— Не недооценивай себя, Гарри, и тем более не недооценивай любовь Горация к талантливым студентам, — ответил Дамблдор и наконец остановился перед домами одиннадцать и тринадцать. — Площадь Гриммо двенадцать, — прошелестел его голос и он вновь посмотрел на Гарри: — Теперь — когда Сириуса не стало — это твой дом. Нам нужно проверить не вхожа ли сюда Беллатриса Лестрейндж, как ты помнишь она его сестра.

Гарри содрогнулся при упоминании ненавистного

имени. Как ему сказали, Волдеморт и не подозревает о том, что учинила Беллатриса за время его отсутствия и Гарри надеялся, ненавидел себя за это, но все же надеялся, что сестра Сириуса на себе познает все круги ада, через которые она его протащила по кровавому мраморному полу.

— Как мы это узнаем? — спросил Гарри и вдруг увидел в окне соседнего здания на втором этаже пару в свете тусклого света. Они танцевали и вскоре мужчина поцеловал девушку, крепко прижимая её к себе. Гарри подумал о Гермионе, о том что они могли несколько дней назад вот так же касаться друг друга, ласкать друг друга. И вдруг понял, что не чувствует отвращения при мысли об этом. То, что он видел в иллюзии никак не сочеталось с тем, как он всегда хотел любить Гермиону.

— Мне очень жаль, что сорвалось ваше свидание с мисс Грейнджер и об остальном тоже, — послышался вдруг полный сожаления голос директора, только вот Гарри не очень верилось в его слова и он не хотел обсуждать Гермиону ни с кем.

— Как мы узнаем, что… — он сглотнул. — Что Беллатрисе сюда нет хода.

— Думаю, нам поможет Кричер, — сказал Дамблдор, поднимаясь по ступеням грязного крыльца и открывая двери. Он сразу передал Гарри ключ с мини мотоциклом на брелке. — Чтобы ты ни думал, Сириус не был плохим.

— Я так никогда не думал, — сказал Гарри принимая ключ и повертев головой в разные стороны.

— Позови Кричера, — предложил Дамблдор.

— Кричер! — позвал Гарри.

Сразу же прозвучал хлопок и в тесном коридоре появился замызганный эльф, тело и лицо которого было исполосовано морщинами. На нём была поношенного вида майка и Гарри подумал, что пожалуй стоит ему отдать какую-нибудь одежду.

Домовик скорчил рожицу, поклонился почти до пола и начал бурчать что-то про мерзких друзей грязнокровок и наглых полукровок, оскверняющих святой дом.

— Прикажи ему что-нибудь и мы поймём, признаёт ли он тебя хозяином.

— Кричер, закрой рот! — рыкнул Гарри, злясь на слова, которыми домовик оскорблял его и его друзей.

— Не думаю, что стоило так грубо, — пожурил его Дамблдор, наблюдая вместе с Гарри, как стремительно начал задыхаться домовик, который слишком резко закрыл рот.

— Выдохни, — смилостивился Гарри, хотя был бы не прочь увидеть, как это существо задохнётся, особенно после его вранья два месяца назад.

— Не будь жестоким Гарри, — попросил добродушно Дамблдор, обойдя домовика, который опять поклонился до самого тёмного пола, прошёл в гостинную и сел на диван. — Немного прибрать и нормально. Есть ещё три вопроса, которые я хотел обсудить с тобой, — он указал на

соседний диван, предлагая последовать его примеру и присесть.

Гарри прошёл в гостиную и начал озираться по сторонам, впитывая знакомую обстановку, но на диван не сел. Расслабляться в присутствии этого человека не стоило совершенно, тем более так Гарри было удобнее держать мысленную защиту. Барьеры, которые он восстановил ещё в больнице. После той страшной иллюзии, которую ему вживили в сознание, Гарри был открыт, как книга.

— Слушаю, — сказал он.

— Могу ли я тебя попросить и дальше использовать этот дом, как штаб Ордена Феникса? — Гарри уже хотел просто кивнуть, как подозрительная мысль оформилась в его голове.

— А что сделал орден феникса чтобы обезопасить меня или вытащить из плена? — резко спросил Гарри, прищурив взгляд. — Неужели не было ни одного плана?

— Гарри, — покачал головой Дамблдор, — иногда мы не в силах повлиять на обстоятельства, неподвластные нам.

Гарри хотел даже рассмеяться на эту чушь, но сдержался, а следующие слова директора вызвали в нём злость. Злость и на директора и на себя.

— К тому же мисс Грейнджер…

— Если бы Гермиона не пошла к аврорам и не выдвинула веские аргументы Фаджу, я до сих пор был бы там! — прорычал Гарри. — Мы не будем говорить о Гермионе. Она больше ни в чём не участвует.

— Я не согласен с тобой. Мисс Грейнджер очень талантливая волшебница и может пригодится…

— Нет, — напрягся Гарри и сжал в кармане палочку. — Со мной и с другими можете творить любую дичь, которая придёт в вашу мудрую голову. Гермиона больше неприкосновенна.

— Не думаю, что она с тобой согласится, — мягким тоном продолжал настаивать директор, чем вызвал очередной взрыв.

— Услышьте меня, профессор Дамблдор! — закричал Гарри. — Гермиона неприкосновенна!

— Успокойся пожалуйста, я не думал, что приступы будут повторяться так часто, где твоё зелье?

— А я не думал, что увижу, как насилуют самого близкого мне человека! — прокричал Гарри, но увидев, что Дамблдор не собирается вступать в словесную схватку отступил: — Прошу прощения, — отрывисто сказал он, после чего снял с себя рюкзак и потянулся за зельем, но передумал.

— Понимаю. Тебе тяжело, мы ещё обсудим это. Есть ещё вопрос касательно Драко Малфоя.

Гарри снова резко вскочил и неосознанно вытащил палочку. Ему вдруг показалось, что Директор специально выводит его из себя.

— Я надеюсь этого ублюдка не будет в школе? Потому что я за себя не отвечаю! — выпалил он.

— У нас нет достоверной информации, что именно он рассказал Беллатрисе Лестрейндж о ваших с мисс Грейнджер отношениях. На перроне, как я слышал, стоял весь Хогвартс, и все прекрасно осведомлены о том как близко вы дружите. Тем более даже если он и проговорился. Это могло не нести за собой злого умысла.

Гарри откровенно рассмеялся: — Мы сейчас об одном человеке говорим? Драко Малфой и злой умысел это синонимы.