Милосердие
Шрифт:
Последнее слово, которое отобразило бы состояние Гермионы — это "хорошо". Да, сердце билось, кровь текла по венам, и мыслительные процессы были в порядке, только живой она себя не чувствовала. Гарри, который ещё недавно так нежно шептал слова любви, своим отказом видеть её, донельзя натянул струны инструмента, название которому — доверие.
Рон сжал руку в кулак, до сих пор ощущая покалывание в пальцах от прикосновения к нежной, прохладной коже Гермионы. Против воли его мысли обратились к моменту, когда она лежала без сознания в выручай-комнате, а из под задравшейся юбки показались трусики. Фантазия пошла дальше и вот уже вместо Чжоу на нём
Дверь в палату Гарри открылась и оттуда вышел Римус Люпин.
— Ты отправил Гермиону домой? Хвала небесам, я уже начал переживать за неё.
— Да, она особо не сопротивлялась. Только попросила Гарри передать, ну…
— Я понял, — кивнул Римус. — Надеюсь, хоть она ему со временем поможет. Я очень переживаю за вашего этого Драко, кажется Малфой младший. Если это действительно он дал наводку на дом Гермионы и изменившиеся отношения с Гарри, то Гарри вряд ли будет сдержан в своих словах и поступках. В нём что-то сломалось. Он больше не различает белое и чёрное, как раньше.
— Ну не убьёт же он его в конце концов… — потёр затылок Рон и улыбнулся: — Гарри не убийца. Его же могут посадить, а он вряд ли снова захочет под замок.
Люпин странно взглянул на него.
— Завтра объявят начало военного положения, тогда убийство будут рассматривать не так как раньше. Тебя подождать?
— Да… — замялся Рон, переваривая информацию, что убийство перестанет быть противозаконным. — Спасибо, я постараюсь побыстрее.
— Привет, — Рон осторожно зашёл в палату к Гарри. В центре стояла двуспальная кровать, сбоку было огромное окно с видом на океан в свете закатного солнца. Рядом с кроватью стояла тумбочка, на которой стояли склянки с успокоительным зельем и стакан воды. Рон содрогнулся. Всё было омерзительно-белого цвета. Это пугало. — Ну ты тут как? Живой? — попытался пошутить он, но увидев пустой взгляд Гарри, замолчал и отвернулся к иллюзорному окну, за которым тихо плескались волны.
— Гермиона ушла? — прохрипел Гарри. Его голос изменился и Рон понял, что только громкие крики могли сделать с ним такое.
— Она очень обижена, — кивнул Рон. — Ты уверен, что поступаешь правильно?
— Ты же знаешь, что произошло. Они же залезли мне в голову, когда я был без сознания, — нахмурился Гарри.
— Я знаю лишь про пытки и то, что ты там видел Гермиону. Но она-то была в Министерстве. Знаешь какого она там шороху навела. Ты бы её видел в гневе, — мечтательно протянул Рон, вспоминая как от её строгого голоса мурашки пробегали по телу.
— Представляю, — даже не улыбнулся Гарри. — Что ещё ты знаешь?
— Да, эти колдомедики скрытные, почти как тайная комната. Ничего так толком и не сказали. Говорили про какое-то насилие. Ты видел как её тоже пытали?
— Как тех магглов на сходке Пожирателей, — жёстко отрезал Гарри и Рон резко побледнел, потом так же резко покраснел, широко открыл глаза и захлопнут рот. Он прекрасно помнил рассказ Гарри о том, как развлекаются прихвостни Волдеморта.
— Но… Это же была… Была… — Рон тяжело дышал и хотел дать себе под дых, за то что желал бы хоть одним глазком взглянуть на такую иллюзию. — Иллюзия?
— Я был уверен, что всё по настоящему. Но раз она была с вами, значит иллюзия, только выглядело слишком реально.
— Ну и что?
— Что значит, ну и что Рон! — резко сел на кровати Гарри, и Рон испуганно смотрел как его трясёт. — Её насиловали, трахали
Тут же в палату влетели колдомедики в зелёных мантиях и повязали Гарри магическими путами, что заставило его ещё сильнее извиваться. Они положили его на кровать и влили в рот успокоительное зелье. Рон испуганно и молча наблюдал за слаженными действиями колдомедиков и смотрел как быстро Гарри приходит в себя.
Рона пронял его рассказ, он даже хотел пустить слезу и вскричать, что всё это чушь, что если Гермиона любит, она простит и всё будет нормально. Да и прощать то в общем нечего. Там в плену, после пыток с Гарри могло произойти всё, что угодно, Рон даже представить боялся, что именно. Но, Рон промолчал. Гарри теперь не сможет коснуться Гермионы, постоянно вспоминая, как её насиловали. А Рон не был таким щепетильным. Он хотел её в любом состоянии.
— Рон… — совершенно спокойным голосом заговорил Гарри.
— Ты лежи, отдыхай. Тебя обязательно подлатают. Мы же волшебники, — Рон снова стал серьёзным и подошёл ближе к кровати. — Это всё так сложно, наверное стоит просто подождать. Всё само устаканится.
Взгляд Гарри так и остался безумным, хоть на вид он выглядел уравновешенным. Он кивнул и отвернулся к стене.
— Ну, тогда я пойду, — сделал шаг к выходу Рон.
— Да, конечно, и передай ей… — Рон вспомнил, что и Гермиона передала Гарри сообщение, но что-то заставило его промолчать. Что-то похожее на надежду. — Передай ей, что она ни в чём не виновата.
— Ладно, — кивнул Рон и ретировался пока его не заела совесть.
* * *
Гермиона сидела на кровати, скрестив ноги с очередной книгой на коленях, но не читала. Она смотрела на медленно проплывающие вечерние пред грозовые облака за окном Норы, в которой она жила уже несколько дней. Для себя она решила, что к Гарри пока не поедет, лучше выловит его в Хогвартсе и они спокойно поговорят. Ведь не мог же он забыть все те слова, которые ей говорил. Он не мог просто разлюбить её. Только тоненький голос жужжал над ухом: "А любил ли? Или это было просто подростковое желание запретного?"
Гермиона помотала головой, зная что Гарри не настолько легкомысленен, он даже гораздо глубже, чем порой хочет казаться. Она закинет обиду подальше, обиду разрывающую ей сердце и просто скажет как сильно она его любит. Как сильно она переживала и постаралась сделать всё, чтобы ужас в котором он пребывал поскорее закончился.
Дверь в комнату скрипнула и вошла Джинни Уизли. За её тонкой спиной покачивался длинный рыжий хвост, а на ресницах блестела чёрная тушь.
— Как Гарри? — дрожащим голосом спросила Гермиона. Почему Джинни стала так прихорашиваться, Гермионе думать не хотелось.