Миля дьявола
Шрифт:
Студенты, шумно собираясь, покидали амфитеатр. Многие из них обступили профессора, задавая различные вопросы. В этой суматохе Галену Гилмору, начальнику Департамента уголовного сыска Скотленд-Ярда, оставалось терпеливо дожидаться, когда, наконец, его давний приятель останется один. Он стоял, не шелохнувшись, широко расставив ноги и сложив руки за спиной. Когда инспектор впервые познакомился с доктором Аттвудом, то какое-то время в его присутствии испытывал огромную неловкость. Дело в том, что сам Гилмор в противоположность профессору обладал невысоким ростом и довольно щуплым на первый
– Предчувствую, что вскорости мне придется заранее записываться к вам на прием, Валентайн! – заявил вместо приветствия инспектор, приближаясь к ученому спустя некоторое время.
– Гален! Каким ветром вас принесло сюда? – Аттвуд схватил друга за руку и затряс ее. – Надеюсь, не обычное желание свидеться?
Последний вопрос прозвучал немного подозрительно.
– Вы как всегда прозорливы, – Гилмор нахмурился, его гладко выбритое, немного узкое лицо с выпирающими, четко очерченными скулами выражало озабоченность. – У меня важное дело.
– Что-то случилось? – улыбка исчезла с лица доктора медицины.
– Да. И весьма неприятное. Но прошу вас, обо всем по пути.
– Однако я никуда не собирался ехать.
– Думаю, это не так, – Гален чуть понизил голос. – Вас приглашает к себе одна знатная особа – графиня Уэйнрайт.
Фамилия Уэйнрайт являлась весьма популярной в Британии, в том числе благодаря некогда активной политической деятельности покойного графа Артура Уэйнрайта, бывшего члена верхней палаты Британского парламента – Палаты лордов. Его супруга, ныне вдова, леди Глэдис Уэйнрайт была женщиной незаурядной и слыла обладательницей сильной воли, несгибаемого характера и консервативного отношения к семье.
– Зачем же я ей понадобился? – удивился сэр Валентайн, прекрасно понимая, о ком идет речь. – И почему посыльный – вы?
– Кроме важности, дело носит к тому же деликатный, сказал бы даже личный характер. Идемте же! Я объясню все по дороге!
Инспектор подождал, пока доктор Аттвуд сложит бумаги в саквояж, затем они покинули здание университета и сели в экипаж, который тут же тронулся с места.
– Говорите, Гален, – произнес профессор. – Не заставляйте меня ждать.
– Вам известно, что графиня чуть более недели назад похоронила свою единственную и любимую племянницу Эдит Моллиган?
– Читал об этом несчастье в «Таймс».
– Она души не чаяла в юной красавице, – продолжал инспектор, – так как собственными детьми Господь ее обделил, а супруг, граф Артур Уэйнрайт, скончался весьма рано от брюшного тифа. Помните ту помпезную похоронную церемонию в Вестминстерском дворце с участием королевы Виктории?
Аттвуд кивнул.
– Ее Величество тогда усмотрела особое сходство постигшего леди Уэйнрайт горя со своим собственным, на что особенно повлияли консервативные принципы графини. Они будто бы зеркально отображали уклад жизни самой королевы,
Аттвуд снова вопросительно кивнул:
– И для чего же понадобился я?
– Сегодня рано утром смотритель кладбища мистер Метью Такер, делая обход, увидел, что дверь в склеп приоткрыта. Это выглядело удивительно, так как она всегда запирается на замок, ключи от которого есть у графини Уэйнрайт и у смотрителя кладбища. Он решил проверить в чем же дело. Вошел внутрь. То, что предстало его взору, вызывало ужас и отвращение одновременно. Он тут же бросился прочь. К слову, мистер Такер исправно оповещает Скотленд-Ярд о всех подозрительных происшествиях, с которыми имел возможность столкнуться. Причем делает это лично мне.
Последнюю фразу Гилмор произнес не без ноток гордости. Когда-то ему в голову пришла идея обработать смотрителей городских кладбищ и получать от них регулярную информацию о происходящем. Она показалась инспектору настолько гениальной, что он тут же приступил к ее осуществлению. Причем преимущественно самолично.
– Тайный осведомитель? – догадался Аттвуд.
– Совершенно верно. Так вот, – продолжил Гален, – принимая во внимание всю пикантность ситуации, а также нашу дружбу с графиней…
Валентайн в немом вопросе приподнял брови.
– Вы не ослышались, – спокойно среагировал инспектор. – Я очень близко знаком с леди Уэйнрайт, так как имел честь оказывать ей некоторые щепетильные услуги ранее. Мне ничего не оставалось, как рассказать ей все самолично. Слово в слово все то, о чем поведал мне мистер Такер. К чести графини, она стоически встретила сию ужасающую новость. Просила никому ничего не говорить, что вполне естественно с ее стороны. Однако я настоял на вашем участии и она согласилась.
– Я польщен, – доктор снисходительно улыбнулся.
– Никакой лести, Валентайн, – тут же отрезал инспектор. – Я нутром чую дела, когда без вашей помощи не обойтись. Это – то самое. Так вот. После разговора с леди Уэйнрайт я тут же отправился на Хайгейтское кладбище. Смотритель, испытывая поистине религиозный ужас, отказался меня сопровождать, поэтому мне пришлось спуститься в склеп самому.
При этих словах Гилмор едва заметно поежился, что не ускользнуло от глаз Валентайна.
– Что вы увидели, Гален?
– Я многое успел повидать за свою жизнь, профессор. Но это! – инспектор покачал головой. – Это чудовищно! Крышка гроба валялась на полу. Одеяния, в которых похоронили Эдит Моллиган, были разорваны в клочья, а ее тело полностью обнажено. Ее ноги…
Полицейский непроизвольно сглотнул. Было видно, как он усердно сдерживает отвращение.
– Что с ними? – Аттвуд с огромным интересом наклонился вперед и цепким взглядом уставился на Галена.
– Они были раздвинуты как при сношении. Все обнажено. Руки закинуты назад. Однако и это не самое страшное, Валентайн.