Миля дьявола
Шрифт:
– Это сложно, – тут же вставил Валентайн. – Очень сложно.
– Почему?
– Вы не желаете огласки и я понимаю вас. Однако я не представляю себе, как можно вести расследование, если ты даже не можешь допросить человека. Ему ведь надо задавать вопросы, миледи! И не одному!
– Сэр Валентайн прав, графиня, – подтвердил Гилмор. – Рано или поздно, но об этом узнают.
– Прошу вас, – после непродолжительной паузы прошептала Уэйнрайт, а в ее глазах промелькнула боль. – Никому не следует знать о том, что…, – она запнулась, плотно сжав губы, – что ее осквернили. Это позор,
При этих словах лицо графини сделалось жестким, словно высеченным из камня.
– Ограничьтесь лишь информацией о проникновении в крипту и том, что голову бедняжки отделили от тела и унесли.
– Это значительно облегчит дело, миледи, – кивнул Аттвуд, восхищаясь тем, как эта с виду хрупкая женщина противостоит такому серьезному вызову судьбы.
– Знаем только мы трое, – вставил Гален.
– Смотритель кладбища?
– Мистер Мэтью Такер. Имел несколько приводов в полицию. Напивался до чертиков, а затем участвовал в уличных драках. Когда трезвый, то вполне богобоязненный господин. Я хорошо знаю его. Он будет молчать, – ответил инспектор. – К тому же он не ведает об осквернении. Только о вскрытии гроба и том, что тело без головы. Доверьте его мне, миледи.
– Найдите мерзавца, прошу вас, – жестко произнесла графиня Уэйнрайт. – Чего бы это ни стоило!
– Тогда я вынужден просить вас, миледи, посвятить в это странное дело еще одного человека.
Оба с удивлением взглянули на Аттвуда.
– Я уже говорил ранее, что сталкиваюсь с подобным случаем впервые и не имею в своей практике опыт изучения помешанных, которые страдают такой манией, как сношение с трупами. Но я знаю одного такого ученого, который значительное время посвящает изучению половых психопатий и различного рода отклонений в сексуальном поведении человека. Его ум неординарен, а большими знаниями в этом направлении не обладает никто во всей Европе. Помощь этого человека нам просто необходима – он способен увидеть то, что мы можем упустить.
– Кто же он? – после недолгой паузы спросила графиня.
– Его имя Рихард фон Крафт-Эбинг, профессор психоневролог из Австро-Венгерской империи. Мой коллега.
– Можно ли ему доверять? – настороженно поинтересовался Гилмор. – И захочет ли он потратить свое время на это дело?
– Оба раза «да», мой друг, – улыбнулся Аттвуд. – Доверьтесь мне.
– Ну что ж, – задумчиво произнесла графиня, на лице которой отразилась огромная усталость. – Артур бы тоже использовал все возможности в такой ситуации. Значит, их использую и я. Моя репутация и репутация моей бедной Эдит полностью в ваших руках, джентльмены. Найдите это чудовище!
– Да, миледи, – уверенно произнес Гилмор.
– Расскажите нам о вашей племяннице, – невозмутимо попросил Валентайн.
Графиня бросила на него чуть удивленный взгляд и доктор тут же пояснил:
– Для того, чтобы понять поведение преступника, его способ мышления, вкусы, эмоции, то, как он смотрит на жертву, следует детально изучить саму жертву. Это поможет взглянуть на ситуацию глазами безумца, совершившего злодеяние, и ускорит его поимку.
– Эдит – дочь моей сестры Кэтрин Моллиган. Ее супруг, отставной армейский офицер, рано погиб, буквально через полгода после свадьбы. Кэтрин сильно переживала потерю мужа. Возможно, это повлияло на ее здоровье. Вскоре моя сестра умерла от сердечного приступа, оставив юную девочку мне и Артуру. Мы очень сильно привязались к ней, полюбили Эдит словно родную дочь…
На этих словах леди Уэйнрайт чуть запнулась, но потом продолжила:
– Собственно, для меня она ею и была.
– А для вашего мужа?
– Артур крепко опекал ее, заботился и всегда старался дать ей все самое лучшее, чтобы девочка смогла легче перенести смерть матери. Он стал для нее хорошим отцом. Когда Артур умер, Эдит долго не могла прийти в себя от горя – так сильно она любила его.
– Какой она была, ваша племянница?
– Добрая и воспитанная. Настоящая леди. Господь Бог наградил ее острым умом и серьезным влечением к живописи.
– У нее было много друзей? С кем она водила знакомство?
– Здесь Эдит вела себя как и подобает леди. Ее единственной подругой была графиня Дайанн Куинси, дочь маркиза Рэймонда Куинси. Была обручена с Оуэном Палмером, они по-настоящему любили друг друга. С остальными все ее общение сводилось лишь к вежливому приветствию и переброситься парой слов о погоде. Вряд ли я могу кого-либо больше выделить, представляющего интерес. Но я могу пригласить вас на ужин, где соберутся самые близкие мне люди, которые знали Эдит.
– Было бы кстати, благодарю, – кивнул Аттвуд.
– Это все, джентльмены? – в вопросе леди Уэйнрайт звучало явное нетерпение.
– Мы могли бы осмотреть комнату вашей племянницы? – спросил Валентайн.
– В этом есть необходимость? – легкая тень промелькнула на лице графини.
– Да, – просто и обыденно ответил профессор. Гилмор при этом едва заметно повел плечами, улавливая легкое раздражение Глэдис Уэйнрайт, но промолчал.
– Вас сопроводит мой дворецкий, джентльмены. Эрл Парсон.
– Благодарю, миледи.
Молчаливый, вычурно вежливый с бесстрастным выражением лица, словно это была маска, мистер Парсон провел Гилмора и Аттвуда на другое крыло «Уэйнрайт-хауса», где располагалась спальня покойной Эдит Моллиган. Достав из кармана черного пиджака ключ, он ловким движением отворил дверь. На них пахнуло волной спертого воздуха, в котором Валентайн уловил еще различимые ароматы лекарственных настоек и опия. В комнате стоял мрак.
– Один момент, джентльмены, – Эрл плавно взмахнул рукой и его тонкие губы тронула вежливо-виноватая улыбка. – После трагедии с юной леди здесь никто не обитает, а шторы напрочь задернуты.
С этими словами он вошел в спальню, уверенным шагом, зная наизусть расположение мебели и вещей в ней, подошел к одному окну и отдернул тяжелые, из плотной ткани шторы в стороны. Лучи солнечного света мгновенно ворвались в комнату, а множество мелких пылинок, только что слетевших с ткани, весело роились в них. То же дворецкий проделал с еще одним большим окном. Дневной свет проник в спальню, освещая ее изысканное убранство.
– Прошу вас, джентльмены, – пригласил Парсон. – Если не возражаете, я поприсутствую с вами.