Милый Каин
Шрифт:
Хотелось бы понять, кто он — этот новый Николас? С одной стороны, работать с ним стало легче, а с другой — я вижу совершенно обыкновенного мальчишку, разительно не похожего на того, который впивался в меня своими жесткими ледяными глазами и готов был воевать со мной буквально каждым словом, каждым жестом. Сейчас я вижу, что он действительно улыбается, а не готовится к очередному выпаду против меня. Нико стал больше говорить. В его словах нет былой злости и напряженности. Он даже психом меня перестал называть.
Сейчас я немного успокоился, начал думать, что
Впрочем, вполне вероятно, что мой подопечный просто притих и занят созданием своей новой индивидуальности. Может быть, он, как змея, сбросил свою старую кожу, вот только в отличие от пресмыкающихся новый защитный покров к этому моменту у него еще не образовался. Теперь мальчишка боится пораниться, поэтому старается вести себя очень осторожно. Что ж, внутренние перемены никогда не бывают безболезненными. Николасу еще предстоит это осознать и научиться воспринимать такие трудности как должное.
Я всячески пытаюсь убедить себя в том, что все идет хорошо. Кораль, кстати, тоже довольна результатами моих занятий с ее сыном. Вот только… достаточно ли того, что я сделал, или нам предстоит еще много работы?
Не предупредив брата, Патрисия решила заглянуть к нему вечерком, часов в девять, когда он обычно бывал дома. Она позвонила в квартиру от дверей подъезда, но ответа не дождалась. Патрисия удивилась, уже собралась было уходить, как вдруг увидела то, что поразило ее до глубины души. Из-за поворота показался Хулио, возглавлявший целую процессию. Он шел домой, у него на плечах сидела девочка, напевающая какую-то веселую детскую песенку. Рядом шли Кораль и Нико. В общем, со стороны они могли показаться самой настоящей семьей.
Хулио увидел сестру, поджидавшую у подъезда, и смутился, словно его поймали на чем-то некрасивом или недостойном. Он сразу же опустил Диану на землю. Кораль поздоровалась с Патрисией и почувствовала, что брата с сестрой сейчас лучше оставить одних. Напряжение, возникшее между ними, было ощутимо физически. Кораль испытывала неловкость, будто пробралась в этот дом без ведома хозяина и теперь была вынуждена держать ответ перед ним и его родственниками.
— Ладно, мы, наверное, поедем, — сказала Кораль. — Поужинаем сегодня у моих родителей.
Она остановила такси, проезжавшее мимо. Все произошло так быстро, что Хулио даже не успел помешать ей.
Едва перешагнув порог квартиры Хулио, Патрисия увидела чужие вещи и детские игрушки, раскиданные повсюду. Не стоило и пытаться скрыть от нее очевидное. Любой нормальный человек сразу понял бы, что эта семья обосновалась здесь всерьез. Патрисия не могла понять, как Хулио, так любивший одиночество, мог сосуществовать с этой женщиной и ее детьми в столь маленьком пространстве. В том, чтобы закрутить роман с замужней женщиной, тоже хорошего мало. Но впустить к себе в дом мать с двумя детьми — это уже ни в какие ворота не лезет.
С того дня, когда Хулио признался сестре, что случайно встретился с Кораль, прошло не больше четырех месяцев.
Патрисия предполагала, что он мог предпринять какие-то решительные действия, не посоветовавшись с нею. Такая перспектива, естественно, беспокоила Патрисию, но то, что она увидела сегодня, не могло бы присниться ей и в самом кошмарном сне. Надо же было братцу оказаться таким идиотом, чтобы устроить, извините, приключение не только для себя и этой женщины, но и для всей ее семьи. Было похоже, что старая любовь, разгоревшаяся с новой силой, изрядно помутила рассудок Хулио.
Эти мысли, судя по всему, были просто написаны на лице Патрисии. Брату не составило большого труда догадаться, о чем сейчас думала сестра. Выражение ее лица было более чем красноречиво.
— Я всегда считала, что знаю тебя, — сказала Патрисия. — Но признаюсь, на этот раз ты сумел меня удивить.
Хулио пошел на кухню приготовить выпить. Несколько глотков чего-нибудь крепкого были ему сейчас просто необходимы. Как, впрочем, и Патрисии.
Глаза сестры просто сверлили его, пока он раскладывал лед по бокалам. Больше всего на свете Хулио не любил оправдываться. В данной ситуации ему требовалась хорошо разработанная линия защиты. К сожалению, Патрисия застала его врасплох. Он не успел подготовиться.
Брат сел рядом с сестрой и стал рассказывать ей все с самого начала. Он поведал об этой семье, показавшейся ему просто образцовой, упомянул и о том, как постепенно узнал, что и в этом тихом омуте водится немало чертей. В роскошном, со вкусом обставленном доме имелись свои тайны. По ночам здесь звучали какие-то голоса, появлялись кошмарные рисунки, дыры в стенах. Наконец дошла очередь и до той страшной и омерзительной тайны, которая в конце концов и разрушила столь добропорядочную семью.
Патрисия всегда очень чутко реагировала на все, что так или иначе касалось семейного насилия и развратных действий в отношении детей. Она внимательно выслушала Хулио и не стала расспрашивать его о подробностях, о которых он предусмотрительно умолчал.
Сестра практически не курила, но на этот раз не сдержалась и попросила у брата сигарету.
— Ну вот, теперь ты тоже все знаешь, — мрачно сказал он. — Сама понимаешь, в такой ситуации я не могу бросить дело на полпути. Я должен помочь Кораль выбраться из этого чудовищного положения, потому что чувствую себя ответственным за эту женщину и за ее детей.
Патрисия вздохнула и задумчиво потушила окурок в пепельнице, стоявшей на столе.
— Значит, они расстались, а ты тут как тут — оказался в нужное время в нужном месте. Не слишком ли удачное для тебя совпадение?
Хулио даже обиделся на сестру за эти слова.
— Это ты к чему клонишь? Я вовсе ничего такого и не собирался делать. Неужели ты думаешь, что я все это сам подстроил? Слушай, ну за кого ты меня принимаешь? Разве я когда-нибудь был циником?
— Ты, конечно, можешь жить так, как считаешь нужным, дело твое. Но не забывай, что ты все равно не перестанешь быть моим братом. Так что я тоже вправе переживать за тебя и желать тебе добра. Я еще не забыла, как ты мучился, когда вы расстались в прошлый раз. Хулио, эта женщина приносит тебе несчастье. Ты опять наступаешь на те же самые грабли.