Министерство особых происшествий

Баллантайн Пип

В самом низу пергамента стоял уже такой знакомый тис­ненный золотом символ, очень напоминавший королевскую печать. От времени золото потускнело, и некоторые детали стерлись, но это точно была та самая эмблема, которая попа­далась им вновь и вновь, только на этот раз она сопровожда­лась семью подписями.

Ее глаза внимательно осмотрели пергамент сверху донизу.

— А что, собственно, я сейчас разглядываю?

—Декларацию, — сказал Веллингтон, расплываясь в улыб­ке, — в которой подписавшие ее обязуются поддержать Марию, дочь короля Якова Второго, и ее супруга Вильгельма Оранского и сопровождать их в смутные

времена перемен.

Шея Элизы вытянулась.

— Значит, члены Бессмертной Семерки состояли в Обще­стве Феникса?

Веллингтон пожал плечами.

— Из пепла... — Он осторожно взял пергамент из ее рук и сказал: — Я должен быть уверен, что это вернется на свое за­конное место. — Засунув декларацию в защитный кожаный пе­реплет, Веллингтон продолжал: — Теперь, когда трон благода­рен Обществу Феникса за восстановление порядка в стране, они уже могут вести не такое скрытое существование. Во многом, как и «вольные каменщики», масоны, Общество Феникса превра­тилось в тайное сообщество, возродившее само себя. Во-пер­вых, членами его стали исключительно британцы. Во-вторых, они чувствовали необходимость демонстрировать свое влияние, повсюду расставляя свой герб. По крайне мере, так они делали до рубежа веков, когда их влияние внезапно исчезло.

— Вот так просто?

— Вот так просто, — эхом отозвался Веллингтон. — Послед­нее появление их знака датируется 1810 годом. Его поставила группа докторов, которая присматривала за его величеством ко­ролем Георгом Третьим по приказу его сына. Подписанный ими диагноз послужил дня принца формальным разрешением для узурпации трона согласно «Акту о регентстве» 1811 года.

— Минуточку, — перебила его Элиза. — Вы хотите ска­зать, что это Общество Феникса совершило государственный переворот, сместив Безумного Короля Георга?

— Я только хочу сказать, что это были те самые доктора, которые занимались здоровьем принцессы Амалии в 1809 го­ду. Через год она умерла.

Элиза, казалось, хотела что-то сказать, возможно, заявить, что он ошибается. Она уже открыла было рот, но с ее губ со­рвался лишь сухой жесткий смех.

— И эти книги, эти документы, — сказала она, показывая на гору разложенных перед ними бумаг, — все время просто лежали здесь, скрываясь среди материалов других дел?

— Добро пожаловать в наш архив, мисс Браун, — криво усмехнувшись, ответил Веллингтон. — Конкретно этот доку­мент был обнаружен во время налета Бессмертной Семер­ки. — Он пожал плечами и добавил: — Похоже, что еще в де­ле 1857 года агенты министерства, обнаружившие их метку, были не так уж далеки от истины.

Она удивленно выгнула бровь, но затем подавила внутрен­ний импульс и вместо этого спросила:

— Если Общество Феникса обладало таким мощным влия­нием, почему же они снова ушли на нелегальное положение?

— Тут можно только догадываться. Нет никаких записей, никаких заявлений, никаких официальных мероприятий или хотя бы даже корреспонденции с такой печатью феникса. На этот раз общество полностью скрылось из виду.

—До настоящего момента, когда мы в течение одной неде­ли нашли целых три таких герба? Похоже, это как-то не соот­ветствует их modusoperandi [9] , причем в особенности это ка­сается герба, появившегося

на заводе. Зачем инвестировать в то, что дает империи твердую почву под ногами, если ты счи­таешь, что порядок возродится из хаоса?

9

Образ действия (лат.).

— Хороший вопрос, — согласился Веллингтон.

— А может так быть, что Гарри обнаружил именно это? — спросила Элиза, вновь переводя взгляд на рисунок эмблемы перед собой. — Возвращение Общества Феникса?

— Я думаю, что агент Торн раскрыл их, не догадываясь, на что они способны, — продолжал Веллингтон, не обращая вни­мания на ее реакцию, последовавшую за этим уточнением. — Я думаю, что Общество Феникса предприняло все меры, чтобы ликвидировать любую утечку информации относительно свое­го возрождения, и, похоже, что в стремлении сохранить свои тайны они становятся все наглее. Нам здорово повезло.

— Повезло? С чего это вы так решили?

— Мы схлестнулись с тайным сообществом, история кото­рого восходит к временам падения Римской империи, долгие столетия шедшим курсом Британской монархии. Вы сами по­думайте о судьбах тех, кто случайным образом узнал слишком много. «Убийства со свежеванием и переломами», агент Торн, попавший в Бедлам.

И медсестра Гриссом вчера вечером в «Клятве лже­ца». — Кровь внезапно отхлынула от ее лица. — Боже мой, — прошептала она и в ужасе машинально прижала руки к губам, стараясь перевести дыхание.

— Элиза! — Веллингтон бросился на другую сторону сто­ла и опустился перед ней на колено. Глядя ей в лицо, он при­коснулся пальцами к ее щеке. — Что с вами?

Глаза ее блеснули, а затем крепко зажмурились. Веллинг­тон осторожно оторвал ее ладони ото рта; Элиза замотала го­ловой, но он крепко удерживал ее руки. По-прежнему не от­крывая глаз, она прошептала:

— Гарри. В Бедламе у него был небольшой шрам, сразу за ухом. Роспись хирурга, если хотите... Смит... Общество... — прошипела она сквозь сжатые зубы, — они что-то с ним сде­лали.

Резонное заключение. Однако он предпочел бы не делать столь категоричных выводов.

— Возможно, именно это и гарантирует ему безопасность в настоящий момент. Что же касается нас с вами, мы в данное время по-прежнему сохраняем свою конфиденциальность.

Элиза резко открыла глаза, в которых не было и следа от готовых было пролиться слез.

— Вы сами знаете, что долго это продолжаться не может.

— Возможно, и так, мисс Браун, но прямо сейчас един­ственное, что защищает нас, — это наша анонимность.

Элиза глубоко вздохнула и, кивнув, попыталась засунуть руку в карман пиджака, но затем беспомощно улыбнулась.

— Велли, — усмехнулась она, — мои руки.

Он сжал их еще крепче.

—Да, Элиза, а что с вашими руками?

— Отпустите их, пожалуйста, если вам не трудно.

Веллингтон почувствовал, что краснеет.

— О, простите. — Он тут же бросил ее руки и поднялся на но­ги. — Я... я думал, что с ними что-то... Нуда, в общем, понятно.

Она проследила за тем, как он возвращается на свою сто­рону стола, и от ее усмешки по коже у него пробежали мураш­ки. Из кармана пиджака она вынула свою потертую записную книжку.