Министерство особых происшествий

Баллантайн Пип

Вместо того чтобы взорваться в ответ на замечание архи­вариуса, она разгладила свою юбку. Они оба были одеты сей­час намного более пристойно, чем в момент их славы в опере, но все же по моде высших слоев общества. В конце концов, именно этого ожидали от них Хавелок и его гости. Твидовый серый жакет и юбка в тон ему были надеты поверх туго затя­нутого корсета — возможно, даже слишком туго для выезда в дневное время. В дополнение к этому Элиза выбрала более сдержанный способ демонстрации материального благополу­чия: единственный большой рубин на шее, чтобы привлечь взгляды мужчин и обратить

их внимание на ее формы.

Они подкатили к каскадом спускавшейся лестнице, и к ка­рете стремглав бросились лакеи, чтобы открыть дверцу. Эли­за оперлась на одну из предложенных рук и ступила на белый гравий.

— Постарайтесь не таращить глаза, — выпалил Вел­лингтон.

В груди у нее начала подниматься волна негодования. «Ка­кого черта он ко мне цепляется?» Ни на что она не таращит­ся — она бывала в разных дворцах, от Франции до Индии, и нигде на них не «таращилась». Чем она занималась действи­тельно, так это оценкой планировки всего поместья. Окна вы­зывали тревогу — слишком много прекрасных мест для рас­положения снайперов. Однако, если они разыграют свою партию правильно, об этом им беспокоиться не придется.

Единственный джокер в колоде на данный момент — это Веллингтон Букс. Не имеет навыков оперативной работы. Подготовка только по учебникам. Практически не приспособ­лен для секретной деятельности. Она хотела обернуться, что­бы сказать ему это, но тут на лестнице возникла фигура муж­чины. Как и положено скромной и послушной жене, Элиза взяла Веллингтона под руку, не сводя глаз с его лица. Элиза надеялась на то, что со стороны она выглядит как безумно влюбленная жена, возможно, даже новобрачная.

— Вы, должно быть, Сент-Джонс. — Она мгновенно узна­ла этот голос: Бартоломью Дивейн, которого она видела толь­ко мельком, но чьи мерзкие манеры запечатлелись в ее памя­ти грязным засаленным пятном.

Взгляд темных глаз мужчины сначала оценивающе скольз­нул по Элизе, а уж затем переместился на ее «мужа». Вел­лингтон пожал ему руку:

—Да, а вы, простите?..

— Лорд Бартоломью Дивейн.

Пальцы Элизы стиснули его локоть еще сильнее, но Вел­лингтон никак не отреагировал. Вместо этого он протянул лор­ду рекомендательное письмо, которое мальчишки стащили из жилища настоящих Сент-Джонсов. Свиток великолепного пергамента был скреплен восковой печатью с рельефным изо­бражением раскинувшего крылья феникса. Кристофер пре­взошел самого себя, заметив такую крошечную деталь.

Элиза настолько торопилась, что даже не удосужилась озна­комиться с содержанием этого письма. Из разговора в опере они поняли, что Хавелок и его приспешники никогда не встре­чались с Сент-Джонсом — однако всегда существовала опас­ность, что в тексте письма содержится какая-нибудь деталь, которая может разоблачить их. Дыхание ее осталось ровным, но она вдруг почувствовала свои пистолеты с рукоятками из поунэму, которые прижимались к телу, снова спрятанные на пояснице.

Когда Дивейн сжал свиток в кулаке и сунул его в карман, она начала думать, что с этой частью плана они, возможно, успешно справились.

Лорд сделал несколько глубоких затяжек сигаретой, не­брежно зажатой между его пальцами.

—

Рад встретить настоящего англичанина. Я боялся, что Хавелок подумывает о том, чтобы допустить сюда аристокра­тов с континента или даже и того хуже — колониалов.

Сердце Элизы оборвалось: она уже считала себя привык­шей к нетерпимости, но вот ей пришлось снова столкнуться с ней. Черт возьми, это уже начинало ей надоедать!

Смех Веллингтона прозвучал как эхо голоса Бартоломью — резко и грубо.

— Надеюсь, этого не случится. Меньше всего мне хотелось бы провести этот уик-энд в такого рода компании. — Затем он повернулся к ней. — Разрешите представить вам мою же­ну, Гиацинт Сент-Джонс. Должен предупредить: если она не ответит вам, это не из-за грубости. Она у меня совершен­но немая. — Глаза Элизы возмущенно округлились, но Вел­лингтон сделал вид, что не замечает этого. Обращаясь к ней через плечо, он разговаривал с ней, как владелец поместья об­ращался бы к своей преданной собаке. — Гиацинт, поздоро­вайся с лордом Дивейном и не ставь меня в неловкое положе­ние, как ты это зачастую делаешь.

Внезапно ей ужасно захотелось кого-нибудь ударить, осо­бенно Веллингтона, разыгравшего эту нездоровую импрови­зацию, словно какую-то вульгарную шутку; но вместо этого она сделала шаг вперед, потупив глаза. Элиза опустилась в глубокий реверанс, позаботившись, чтобы ее достоинства были хорошо видны. Взгляд ее не отрывался от земли, но тем не менее она чувствовала, что Дивейн уставился на нее. По­сле этого она кротко сделала два шага назад и снова встала рядом с Веллингтоном.

От отвратительного утробного хохота, который издал Бар­толомью, у нее по коже пробежали мурашки.

— Господи, Сент-Джонс, думаю, вам удалось найти идеаль­ную женщину.

Готовившаяся стать предметом восхищения, Элиза внезап­но почувствовала себя очень неловко под изучающим взгля­дом Дивейна. Если бы они с Веллингтоном были женаты по-настоящему, она могла бы надеяться, что ее «муж» вызовет его на дуэль — при условии, конечно, что до этого она не успе­ет вонзить ему в глазное яблоко свой новый стилет.

—Думаю, вы правы, — сказал Веллингтон, похлопав по руке улыбающуюся Элизу. — Хорошо воспитана, вниматель­на к любым моим просьбам, нуждам или желаниям и при этом тиха, как мышка.

Элиза нащупала нервный узел возле его локтя — прием, позаимствованный на Востоке, который был не просто восхи­тительно эффективным, но и способным спасти жизнь. Она резко нажала на него ногтем большого пальца и испытала чув­ство частичного удовлетворения, заметив, как Веллингтон бо­лезненно поморщился.

Бартоломью, который не заметил, как вздрогнул Веллинг­тон, выпустил длинное облако дыма, и его узкие губы под уса­ми конвульсивно дернулись. От его взгляда просто веяло по­хотью, это было то непристойное разглядывание, которое так любят позволять себе представители высшего общества, но при этом резко меняются и начинают высмеивать низшие классы за одну только попытку сделать это. Элиза снова по­чувствовала тяжесть пристегнутых к бедрам «дерринджеров». Но вместо того чтобы последовать зову низменных инстин­ктов, она продолжала играть свою роль.