Министерство особых происшествий

Баллантайн Пип

Расстояние, разделявшее их на громадной кровати, удиви­ло бы любую утреннюю горничную. Даже Веллингтон не мог отрицать насущной необходимости делить одну постель.

Однако заботило ее вовсе не это. Элиза размышляла над тем, что он думал насчет случившегося прошлой ночью. Веро­ятнее всего, воображение рисовало ему картины, отличавши­еся от реальности в худшую сторону. И не важно, что это бы­ло только предположение: внутри нее поднималась волна негодования. Черт возьми, не хватало еще ей разубеждать его в этих домыслах!

Пусть считает ее проституткой,

если ему так нравится. Ей нет до этого никакого дела.

Так уж и никакого?

Несмотря на предполагаемую клевету со стороны Веллинг­тона, она знала, что вчера ночью совершила один хороший по­ступок. Теперь глупые журналисты уже должны были нахо­диться на пути в Лондон, и уже не важно, что они там напишут. Ко времени, когда выйдет их статья, они с Веллингтоном уже завершат свою операцию.

Если ее актерские способности прошли проверку успешно, миссис и мистер Сент-Джонсы будут приняты в это малень­кое и отвратительное тайное общество. Вздохнув, Элиза пе­рекатилась на бок, повернувшись спиной к ширме, за которой Веллингтон продолжал облачаться в наряд для этого спекта­кля. Он был по-своему очень увлечен и хорошо показал себя в своей роли, что дало ей передышку, но в то же время заин­триговало ее.

Разгладив постельное белье вокруг своих плеч, она огляде­лась по сторонам. Сегодня должен был состояться выезд на охоту, и Элиза была решительно настроена продолжать играть свою роль, ту, к которой ее подтолкнул Веллингтон. Ружье в ее руках — это уже было похоже на настоящий вызов.

Особенно когда человек, приказавший убить Гарри, находит­ся на расстоянии выстрела.

Из тени ширмы возник Веллингтон, одетый в зеленый тви­довый костюм; на ногах его красовались короткие брюки и вы­сокие шерстяные носки. Его борода поблескивала в лучах утреннего солнца, и в какое-то мгновение он напомнил ей один из тех силуэтов, которые висят на стене почти в каждой семье: образец нормального англичанина. Было очевидно, что Вел­лингтон не знает, что она уже проснулась. Искусству притво­ряться Элиза научилась еще у себя дома, а потом этот навык оказался очень полезным для выживания в школе.

Таким образом, это дало ей возможность немного пона­блюдать за тем, как Веллингтон на цыпочках ходит по ком­нате. Моменты, когда он не знал, что за ним следят, были просто очаровательны: он казался абсолютно расслаблен­ным, даже когда стоял перед зеркалом и поправлял свой гал­стук. Забавно, если учесть ситуацию, в которой они нахо­дились.

Продолжая следить за ним сквозь ресницы, Элиза решила провести эксперимент. Сделав вид, что просыпается, она ти­хонько застонала и перевернулась на кровати — Веллингтон тут же напряженно выпрямился. Может быть, женщины его в принципе пугают, или это относится только к ней?

Она села на кровати в своей, как ей казалось, очень скром­ной сорочке, но он тут же отвел свой взгляд, словно она была совершенно голой. Фигура ее даже не была подсвечена сзади солнцем, и большинство мужчин постаралось бы в такой си­туации увидеть как можно больше. Гарри уж точно восполь­зовался бы такой возможностью.

«Нет, — сказала она себе. — Не думай о Гарри — не сейчас».

Веллингтон поправил воротничок своей рубашки и с явным подозрением посмотрел

на нее через зеркало. Затем подошел к граммофону и поставил утреннюю музыку, чтобы заглушить их предстоящий спор. Можно было не сомневаться, что это будет именно спор, даже если поводом к нему станет припев «Луна зажгла над головой свой фонарь».

— Простите меня за прошлую ночь, мисс Браун. — Он слегка покраснел. — Никакая подготовка не предусматрива­ла такую ситуацию.

Ее губы выгнулись.

—Да все нормально — первая в жизни оргия всегда ка­жется вызовом.

Стоит ли сказать, что для нее это тоже было впервые? Эли­за попадала во множество интересных ситуаций, но ни одна из них не имела такого... размаха. Если бы рядом с ней оказался Гарри — что ж, тогда все могло быть по-другому. При этой мысли ее пронзил спазм боли из-за потерянных возможностей и не сделанных выборов. Жизнь приучила Элизу Браун к по­терям, но, похоже, даже такой опыт не облегчал боль утрат.

Он прокашлялся.

— Меня заботил этот Дивейн. Он буквально слюной ис­текал... — Он замолк, подбирая нужное приличное слово. — Ладно, я просто думал, что вам не стоило проходить через все это. Наша добрая королева не стала бы требовать та­кого от леди.

На самом деле от одной только мысли, что руки этого из­вращенца могли касаться ее тела, Элизу уже начинало тош­нить — к счастью, Дивейн был слишком занят племянницей своей жены. Тем не менее было бы весьма поучительно по­смотреть на Веллингтона, когда тот дает себе волю. В разга­ре страсти часто проявляется истинная природа человека.

Но пусть это останется еще одной тайной. Выскользнув из постели, она прошлепала босыми ногами к окну и выглянула наружу. Великолепный ясный день — идеальные условия для нечестивых действий любого рода. Несколько раз потянув­шись, на что Букс также избегал смотреть прямо, Элиза ста­ла готовиться к предстоящему дню. Синяки от прошлых ее лондонских похождений уже начали сходить, но она полагала, что до конца этого уик-энда их заменят новые.

— Это должно было сработать, — сказала она, уходя за ширму, чтобы пощадить его чувствительность. — Я получила предложение поужинать в «Ритце» сегодня вечером.

— С кем?

— Вы его не знаете, Велли. Кое у кого из нас есть личная жизнь и помимо министерства. — Она налила в таз холодной воды из кувшина и быстро умылась, после чего надела корот­кую нижнюю юбку, а затем легкий корсет. Элиза выставила из-за ширмы свою спину и обратилась к Веллингтону: А те­перь будьте душкой и помогите мне, пожалуйста.

На этот раз он не колебался.

— Мне кажется; вы испытываете какое-то удовольствие, заставляя меня работать вашей прислугой, — раздраженно бросил он, туго затягивая ее корсет.

— Вы сами обещали, — ответила Элиза. — Но чтобы за­нять место Алисы, вам нужно превзойти ее в умении обращаться с кинжалами.

Несмотря на ситуацию, Веллингтон усмехнулся.

— Тогда я лучше оставлю победу за ней — думаю, что ва­ша горничная слишком грозный противник для меня.

Она решила не озвучивать свои предыдущие наблюдения. У Веллингтона был свой внутренний стержень, и Элиза счи­тала, что в сравнении с ним ее молодая грозная Алиса вполне стоила тех денег, которые она ей платила.