Минни
Шрифт:
Люциус переглянулся с Драко, и они подошли ближе к остальным, крепко держа Минни: один за одну руку, второй за другую. Белла уже была здесь с палочкой наизготовку, чуть дальше белела тощая коса Яксли на сутулой спине. Долохов обнаружился правее, нахохленный и угрюмый.
— Ну и грязища тут! Как думаешь, Поттер нарочно выбрал это место? — хрипло прокаркал он.
Люциус молча покачал головой и огляделся. Он не раз бывал здесь, и каждый раз капище производило неизгладимое впечатление. Здоровенные менгиры, что высились по кругу, наводили на неприятные мысли о временах, когда друиды приносили
Он покосился на Эйвери, стоящего рядом в клетчатом дафлкоте с капюшоном, надвинутым по самые брови. В зеленоватом свете луны его глаза казались безумными, и Люциус понял, что это из-за остекленевшего взгляда. Волшебный опиум Торреса, на который Эйвери плотно подсел после побега из Азкабана, не лучшим образом влиял на его поведение. Положа руку на сердце, такое можно было сказать о любом Пожирателе: Долохов напивался до беспамятства, Уилкис пристрастился к магическому покеру, Белла и вовсе рехнулась. Люциус подумал о Сопротивлении: возможно, повстанцы так долго конкурируют с ними потому, что они слишком молоды и ещё не подвержены пагубным порокам, к которым располагает пребывание в Азкабане. Но на всякий случай он поменял дислокацию и отошёл от Эйвери подальше. Не хватало ещё получить заклятьем от дрогнувшей руки опиомана.
Хлопок трансгрессии Лорда не был слышен из-за воя ветра, но его прибытие ощутилось по ударной волне магии. Высокая фигура застыла рядом с капищем.
Люциус не успел подумать о том, насколько прав Долохов насчёт выбора места Поттером, как тот появился прямо перед ними, прямо за спиной Лорда. Повелитель обернулся и оскалился, сильно напомнив гравюру пятнадцатого века с голодным демоном преисподней.
— Поттер!
Ветер просто взбесился. Когда они только трансгрессировали сюда, он неистово рвал плащ, но теперь просто сбивал с ног. И неудивительно: каждый дюйм этого места пропитан магией чудовищной силы, а теперь здесь собрались волшебники, которых вряд ли можно было назвать слабыми. Рваные тучи бежали по небу, то открывая, то пряча болезненно-бледную луну.
Люциус мельком отметил, что Поттер стал ещё больше похож на своего отца, разве что изящней и меньше ростом. Он заметно исхудал и зарос с их последней встречи. Но зелёные глаза сверкали всё так же бешено и решительно.
— Я здесь, Реддл! Где она?
Люциус взмахнул палочкой, снимая дезиллюминационные чары, и крепче сжал руку девушки в своей. Поттер замер, вглядываясь в её бледное от страха лицо.
В голосе Лорда послышалось нетерпение.
— Так что, Поттер? Меняемся? Ты сдаёшься, а девчонку я отдаю твоим… последователям?
Малфой сжал губы от неприятного предчувствия потери, словно его пытались лишить привычного комфорта. До боли ярко вспомнился день, когда Лорд отнял палочку.
«Это всё блеф. Лорд не отдаст им девчонку. Просто убьёт Поттера и дело с концом».
Он чувствовал, как Драко положил руку на талию Минни, но
Поттер быстро кивнул.
— Согласен. Иначе зачем я здесь? Прикажи им отпустить её!
Люциус подался вперёд, с раздражением думая о том, почему Лорд не может просто убить мальчишку, ведь стоит только бросить заклинание.
— Палочку, Поттер!
— Опустите её!
— Ставишь условия, малыш Гарри? — зашипел Лорд. — Что скажешь, если я испытаю на ней Сектумсемпру? Или Круцио? Давай-ка сюда девчонку, Люциус!
— Нет! — Люциус стремительно терял контроль над ситуацией, и это ему очень не нравилось, — для начала пусть сдаст палочку.
Белла подлетела чёрной тучей.
— Будь благоразумен, Люциус! Нас много, а он один!
Взгляд Яксли перебегал с Поттера на Малфоев с девчонкой. Долохов провёл кончиком палочки по губам, неприятно ухмыляясь.
— Палочку, Поттер! — процедил Драко. — Иначе…
— Хватит! — рявкнул Лорд. — Довольно этой интермедии. Поттер, ты знаешь, что мне нужно, я знаю, что тебе нужно! Пора покончить с этим!
— Я знаю, что тебе нужно, Реддл! — с ненавистью крикнул Поттер. — Я знаю, чего ты боишься! Ты умираешь! Ты разлагаешься заживо, мерзкий инфернал!
— Да что ты можешь знать об этом, мальчишка?!
Люциус не помнил Лорда в такой ярости. Повелитель уже тянулся за палочкой, а потом всё случилось слишком быстро. Поттер стремительно рванулся к грязнокровке, а та вскрикнула от страха и неожиданно прижалась к Люциусу, спрятав лицо у него на груди. Такого не ожидал никто, даже он сам.
Поттер замер.
— Гермиона!
Минни обернулась, не отрываясь от мужчины, и прочла в зелёных глазах юноши такую боль, что сердце её дрогнуло. Девушку трясло от страха, она не узнавала его, видя словно сквозь толстую стену из мутного стекла.
Луна вдруг вышла из-за туч, залив всё вокруг серебристым светом, словно театральную сцену волшебными софитами, и Люциус на мгновение вспомнил свою роль Лаэрта в школьной постановке Флитвика.
И тут произошло несколько событий сразу. Рядом с Поттером возник младший Уизли, очевидно, сбросив мантию-невидимку. Он тоже смотрел на Минни, зажатую между Малфоями, и лицо его было искажено от горя и ярости.
— Вы поплатитесь, ублюдки! Клянусь Мерлином, вы поплатитесь!
Его Круцио угодило бы в Драко, если бы Люциус вовремя не выставил щит. Из тени менгиров, снимая дезиллюминационные чары, один за другим появлялись орденцы, и завязалась жестокая схватка.
Лорд сыпал тёмными заклинаниями в отчаянной попытке достать Поттера, но тот красиво уходил и так ловко ставил Протего, что явно сказывалась чья-то тщательная тренировка.
Белла билась с Люпином, и оборотень хладнокровно теснил её к центру капища. Ведьма запнулась об один из голубых камней, и только животная реакция спасла её от алой вспышки.
Долохов сцепился с девицей Тонкс, они превратились в сгусток белого пламени и чёрного дыма, летя между валунами. Эйвери дрался с Лонгботтомом, которого весьма успешно прикрывали две девчонки — Лавгуд и Уизли.