Миньон, просто миньон...
Шрифт:
Впрочем, как и мне, как и Оливеру, как…
– Разве это важно?
– Лишь в том случае, если ее величество вполне к нам равнодушна.
– Или хранит верность одному мужчине?
– Мы даже знаем, какому.
– И не повторяем досужие сплетни.
– Точно! Лишь поддерживаем сплетни о нас грешных.
Патрик хмыкнул:
— Ну хорошо, мы – зубастые псы – Уолес, – широко улыбнувшись, он отбросил со лба золотистый локон, - у которого только что не едят с рук хабилисы королевского университета, или Виклунд, которому прочат пост командующего уже через пару лет, или ты. С тобой вообще все просто – в любой момент ты заявляешь права на Дювали и объявляешь долину отдельным княжеством. Но Станислас?
Почему наш нежный бард вызывает ее опасения?
– Одна песенка нашего нежного барда может как разрушить так и возродить из пепла любую репутацию. Уж сколько лет прошло после сочинения о шуте и феи, а во всех ардерских тавернах до сих пор напевают сии куплеты.
– х, как же его звали… – Уолес заржал отнюдь не с профессорской сдержанностью.
– И что же наш лорд-шут, он благословит нас на свершения,или твоя хитроумная комбинация была им замечена?
Ван Харт отхлебнул из своего бокала , в котором, судя по цвету содержимого, плескалось отнюдь не вино.
– Он прекрасно понимает, что короне нужны деньги, Блюр –
неплохой форпост, чтоб разрушить монополию Тарифа в вопросах доступа а Авалон. Он нас благословит и помашет вуалью королевы, можешь не сомневаться.
Входная дверь загрохотала, распахиваясь,тяжелые шаги и легкая струнная мелодия возвестили, что компания миньонов попoлнилась лордами Виклундом и Доре.
– Кажется, в столице не желают видеть всех четверых! –
Гэбриел Ван арт отсалютoвал прибывшим бокалом.
– Вода! – с отвращением кивнул ливер. – И девиц, как я понимаю, вы предварительно разогнали?
– Не опасаешься, что твои неуместные вопросы достигнут неких прелестных ушек? – Станислас лорд Доре быстро уселся за стол и придвинул к себе пустой бокал и бутыль, отобрав ее у
Патрика.
– Я лишь хотел убедиться, что нашим сборам никто не помешает.
Виклунд тоже устроился за столом и разжился посудой.
– Итак, Блюр? Дороги все еще не подсохли, поэтому обоз я собираюсь пустить малым ходом по тракту, а путешествовать с небольшим отрядом…
Оливер достал из-за пазухи тонкий пергамент дорожной карты и расстелил его на столешнице:
– Вот здесь, - ткнул он пальцем в какую-то точку, - мы оставим лошадей и наймем проводника. В это время года путешествие в горах представляет опасность.
– С каким именно поручением, позвольте узнать, к нам прикрепляют лорда Виклунда?
– Гэбриел смотрел на карту без интереса.
– Леди Дидиан ван Сол наконец выходит замуж, - хохотнул великан, – и все друзья счаcтливого жениха направляются в новые владения лорда Уолеса, чтоб подготовить великолепный праздник. Лорд Уолес ведь не против?
– Не против, - Патрик склонился над картой.
– Королевский менестрель не может манкировать этим событием, – Станислас на карту вовсе не смотрел. – На подготовку нам выделено три месяца.
– Это то, о чем я тебе говорил, – Гэбриел обратился к
Патрику, - Дидиан ван Сол и рыцари долины, которые съедутся на праздник. Наше шутейшество, пользуясь моментом, вознамерился пощипать Тариф.
– Как замечательно, что все наши планы в чем-то совпали.
– Значит, в дорогу?
– В дорогу, миньоны!
Я сидела перед зеркалом и безостановочно щелкала ножницами, даже не глядя на свое отражение. Караколю я не верила ни нa грош, Фахан – раб, рабам доверять нельзя. То что он спас мою жизнь конечно достойно благодарности, но тое с оговорками. Вообще никому доверять нельзя. Я одна против всего мира.
Этот горький вывод я сделала, когда мысль про два прошедших года слегка обжилась в моей голове и перестала меня шокировать. На смену ей пришла другая – за два года никто не попытался меня спасти. Ни королева, ни шут, ни друзья. О чем это говорит? О равнодушном нежелании, или о невозможности? Второе было бы крайне неприятным, первое же…
Я всхлипнула и посмотрела в зеркало. Волосы топорщились в разные стороны, придавая голове сходство с малихабарским растением тарухшакун, а попросту говоря – с одуванчиком.
Ругнувшись и намочив ладони в умывальном тазу, я пригладила вихры за ушами.
Нет! В то, что друзья меня бросили, я верить не буду! Вот просто не буду. Не спасли, значит, не смогли, значит я сама спасусь.
– Собери! – велела я Тихоне, кивая на ворoх состриженных волос.
– Будем считать, что мы в расчете.
Цверг кивнул и стал неторопливо наполнять заранее подготовленный мешок.
– Твой шрам готов, – сообщил вошедший в комнату Папаша, потряхивая в воздухе деревянной шкатулкой.
– А втoрой заказ?
– С минуты на минуту. Ворчун должен принести его.
Он сальнo хихикнул, я покраснела. Второй заказ был слегка… гм… неприличен и исходил лично от меня. Я заказала бубенчики. Рассказы о золотых волосах, которые выковал
Папаша для какой-то авалонской богини, натолкнул меня на эту мысль. Если у меня будет мужское достоинство, которое не грозит вывалиться из штанов при каждом шаге…
Я закинула ногу на ногу, ощутив бедром твердость своего пумеса.
Хотя, может я и сглупила, когда поняла, что волосы у меня хоть так хоть эдак отберут, и захотелось урвать выгоды напоследок.
Папаша установил шкатулку на подзеркальный столик и откинул крышку.
– Это шрам?
Бабочка, сидящая в шкатулке взмахнула ажурными серебристыми крыльями, мне даже показалось, что с них осыпалась горстка пыльцы.
– Шрам, – цверг потер ладонь о штаны и протянул ее к насекомому, - лучше настоящего будет, не сомневайся.