Мир без России
Шрифт:
На самом деле концепция «избирательной вовлеченности» таковой не является, если не считать отсутствие упоминания Африки и Латинской Америки как объектов внешней политики России. Она столь же всеохватна, столь же нерациональна и столь же затратна, как и ныне реализуемая политика на международной арене. Фактически она ничем не отличается от предложений группы С. Благоволина, предлагающей в конечном счете «лечь» под Запад. В принципе Россия и так лежит. Только не все от этого испытывают удовольствие.
Авторы пишут: «Одна из главных внутренних проблем России с точки зрения отношений с внешним миром — незавершенность процесса осознания места страны в мире и неадекватность представлений об этом мире» (с. 79). Я полностью согласен с содержанием этой фразы. Она на все сто процентов применима не только к авторам
ГЛАВА III
В капкане «Евразии»
Идеи евразийства в настоящее время раскручиваются с двух противоположных позиций. Со стороны некоторых американских международников, и прежде всего Зб. Бжезинского, она подвергается атаке как некая концепция, противоречащая национальным интересам США. С российской стороны, напротив, ее отстаивает группа ученых и политиков, которая усматривает в ней своего рода новую идеологию, способную объединить Россию и заодно спасти весь мир. Причем если в США идеи евразийства мало кого волнуют (за исключением ее противников), то в России она вызывает ожесточенные дискуссии, представленные, например, в сборнике Горбачев-Фонда, который вел исследовательский проект «Загадки Евразии: Россия в формирующейся глобальной системе»110.
Сама по себе тема не нова. Ее истоки лежат в спорах между славянофилами и западниками на протяжении всего XIX века, особенно его второй половины. Затем они перешли в ожесточенные дебаты в 20-х годах XX века, которые вели такие крупные личности, как Н. С. Трубецкой, В. Ф. Эрн, Н. Бердяев, Г. Флоровский и др. Ныне через евразийство вновь поднимается тема, как стало модно говорить, «идентификации» России, т. е. самоопределения страны в мире.
Специфика нынешних споров заключается в том, что евразийство привязали к геополитике, которая, дескать, придает проблеме научный характер.
На самом же деле все эти дискуссии, в которые вовлечена политическая элита справа и слева, отражают борьбу за власть в правящей среде в рамках существующей политико-экономической системы. Формально сторонники евразийства как бы отстаивают самобытность России, ее цивилизационную различимость от Запада и противостояние Западу. Противники идеи, наоборот, настаивают на существовании универсальных западных ценностей, которые необходимо усвоить России, чтобы не сойти с рельсов мировой цивилизации.
За этими культурологическими терминами скрываются простые экономические вещи. Евразийцы отражают интересы национальной буржуазии России, которая не хочет делиться плодами эксплуатации своих граждан с Западом. Антиевразийцы, т. е. западники, идеологически служат той части российского бизнеса, которая тесно связана с западным капиталом и в сотрудничестве с которым они столь же эффективно обедняют российское население. Вот и все! Остальное — идеологическая лапша, которой кормят неграмотное население под маркой заботы о его интересах. И, естественно, кормятся сами. Достаточно внимательно проанализировать связи идеологов того или иного направления с их «спонсорами». На поверхности же все эти споры выглядят довольно «научно». Рассмотрим теперь цену их научности.
Ю. Тавровский — неудачная ставка на Примакова
Для начала есть смысл обратиться к одному курьезному материалу, вокруг которого «разгорелся» спор. Он принадлежит перу журналиста Ю. Тавровского, который теперь выступает в ранге «политолога». Журналист, плохо просчитав политическую конъюнктуру, решил сделать ставку на Е. Примакова, предопределив ему высокое звание «учителя, который сформулировал бы основы нового евразийского учения и возглавил его претворение в жизнь»111. Естественно, в качестве президента страны, на что рассчитывал наивный Тавровский. И хотя Примаков является академиком, но за свою академическую жизнь он не открыл ни одного закона, не выявил ни одной закономерности и путается в научных терминах, как какой-нибудь кандидат наук — степень, которая ему в свое время далась значительно сложнее, чем звание академика. Следовательно, ожидать от него аж «нового учения», казалось бы, несерьезно. Но Тавровского это не смущает, поскольку он нашел уникальное основание для этого у академика. «Он (Примаков) — евразиец по рождению, по биографии, образованию и карьере». Я еще с трудом могу понять, что означает быть евразийцем по биографии: родился в Киеве, жил в Тбилиси, карьеру делал в Москве. Так сказать, сочетал «культуры». Но быть «евразийцем по рождению» — это нечто. В таком случае мы все, кто родился в Европе или в Азии, «евразийцы по рождению»: и китайцы, и немцы, и японцы, и евреи. Несмотря на такое уникальное сочетание, Примаков так ничего и не сформулировал, учения не создал. Но от него теперь Тавровский, наверное, этого и не требует, т. к. все равно он президентом не стал. Президентом стал другой «евразиец», правда, без евразийской биографии, но зато часто употребляющий фразу: «Россия — евразийская страна». Вот на кого надо было делать ставку Тавровскому. Может быть, какой-нибудь пост сподобил бы.
И вот на эту статью откликаются противник евразийства — В. Ступишин, а затем защитник и Тавровского, и евразийства — Б. Ерасов112.
Первый, естественно, его критикует с позиции западника, привлекая на свою сторону старых критиков евразийства (Н. Бердяев, И. Ильин, П. Милюков). Заканчивает же В. Ступишин свою статью гимном в пользу либерально-демократических ценностей и частной собственности. Второй столь же естественно защищает евразийцев от этих ценностей, т. е. «разрушительного воздействия западнической идеологии и культуры» и в целом от «западного гегемонизма».
Хотя сама по себе полемика в «Независимой газете» закончилась, но статьи про евразийство продолжают появляться, поскольку, судя по всему, она «оплодотворяет» некоторые выступления самого Президента. В частности, газета стала публиковать одного из видных забойщиков евразийства — А. Дугина, который эту тему ведет уже немало лет, придав ей научный слог и интеллектуальную глубину.
А. Дугин — евразийский чревовещатель
А. Дугин в коммунно-патриотических кругах считается идеологом евразийства и пропагандистом геополитики, которую лидеры национал-патриотов (А. Проханов, В. Жириновский) и верхушка КПРФ (Г. Зюганов, Г. Селезнев) всерьез восприняли в качестве «науки». Как уже отмечалось, евразийство у него как бы научно вытекает из геополитики. Ради этого он, развивая, так сказать, отца геополитики, английского географа Хальфорда Макиндера, фиксирует операционные пары: евразийство — атлантизм, суша — море, континент — остров. Естественно, историческая Россия (Киевская Русь, Московское царство, романовская Россия, Советский Союз) составляет первую часть пары, Запад — вторую. Понятно, что российская часть — это положительный полюс, западный — отрицательный. В высокопарном выражении это звучит так: «Евразийский импульс является Единицей нашей системы, нашим положительным полюсом исторического бытия, нашей Правдой и нашим Светом в противоположность атлантистскому Нулю, полюсу неправды и не нашей тьмы». И хотя Дугин использует здесь как бы метафору (двоичный код 1–0), на самом деле он убежден, что Россия действительно 1, а Запад — настоящий 0. Об этом у него написано во многих других работах. Он, правда, оговаривает, что Запад ту же систему парных отношений описывает «с обратным оценочным знаком». И это, по его мнению, проявление закономерности, и это — «основной закон геополитики». Другими словами, законом геополитики является антагонистическое взаимоотношение между сушей и морем, островом и континентом и, конечно же, между Западом и не-Западом, т. е. Востоком. Для того чтобы этот бред показался убедительным, любомудр предостерегает, что этот закон может понять только «большой рассудок», т. к. для «обычного малого рассудка» эту неведомую тайну исторической предопределенности не раскусить.
Мощность действия этого «закона» обосновывается Дугиным тем, что чуть ли не все политические силы, какими бы терминами они ни оперировали («государственность», «патриотизм», «державность»), сознательно или полусознательно обращаются к евразийской идее. В рамках этой идеи он оценивает и тезис стратегического треугольника Москва — Дели — Пекин, а также тезис Ельцина — Путина о «многополярности». Сам же он в книге «База геополитики: геополитическое будущее России» предлагал создать антизападный альянс из России, Японии, Германии и Ирана. Ради этого он готов отдать Японии Курильские острова. При этом, как с иронией замечает английский автор, Чарльз Кловер, «игнорируя тот факт, что не все они сухопутные страны»113.