Мир без России

Арин Олег

Поистине это в духе русских: сам в дерьме, но думай о всем человечестве. Думать, естественно, можно о чем угодно. В реальности, поскольку сил на «туза» нет, а «шестеркой» быть не хочется, то остается почетная роль «джокера». Такая роль, по мнению авторов, в конце концов обеспечит «достойное место и роль России в условиях многополярного мира» (с. 27–28).

А о том, что мы, если будем следовать рецептам авторов, не займем это пресловутое достойное место, даже играя джокером, свидетельствуют их рассуждения, связанные с «АТР».

Во-первых, даже если согласиться с существованием такого региона, т. е. «Азиатско-Тихоокеанского региона», непонятно, при чем здесь Индия? Индия, конечно, азиатская страна, но у меня такое ощущение, особенно когда смотришь на карту, что она омывается водами не Тихого, а Индийского океана.

Во-вторых, отношения

с Китаем. Авторы предостерегают от излишнего оптимизма относительно возможностей «стратегического партнерства», поскольку «текущие связи России и Китая не дотягивают до широкомасштабного сотрудничества» (с. 110). Я не исключаю, что «не дотягивают», но, если я об этом говорю, тогда я должен объяснить, что такое «широкомасштабное сотрудничество». Или дать пример отношений со страной, с которой у нас сотрудничество «широкомасштабное». Но проблема не только в этом. Авторы прогнозируют: «Китай будет уже в недалекой перспективе, пожалуй, главным геополитическим оппонентом России в северо-восточной Евразии, и формирование многополюсной структуры безопасности в АТР, одним из полюсов которой была бы Россия, гораздо в большей степени соответствует интересам последней, чем зацикливание на формировании каких-либо жестких «осей», даже на первый взгляд очень внушительно выглядящих (курсив мой. — О. А.)» (с. 124). Почему и в чем это выразится, авторы не сообщили. Но я могу предположить, что им, как и всем либерал-демократам всех стран, Китай не нравится из-за своей социалистичности, которую он так или иначе проявит в предстоящей борьбе между Востоком и Западом во второй половине XXI века.

В-третьих, авторы предлагают сократить «Тихоокеанский флот в 2 раза против нынешнего» (с. 112). Его вообще можно сократить до нуля, т. к., исходя из логики авторов, гарантом безопасности являются США, а они умудрились в военном отношении укрепиться и в Восточной Азии (с. 119).

В-четвертых, авторы полагают, что «подключение России к связям, экономическому взаимодействию в АТР не просто желательно, оно неизбежно» (с. 112). Я не знаю, кто из авторов писал часть про «АТР», но он явный дилетант, поскольку подобное «пожелание» в виде утверждений высказывается со времен Ломоносова. А воз и ныне там.

В-пятых, и это самое любопытное. Авторы со ссылкой на администрации ряда губернаторств с удовлетворением сообщают, что ведущие страны «АТР» «фактически уже произвели «раздел» между собой различных зон ВСДВР (и его ресурсов). А именно: северо-восточный сектор региона (Камчатка, Чукотка, Магаданская область и отчасти Сахалин) является объектом преференциального (авторы имели в виду «преимущественного») интереса США. Приморский край, Сахалинская область с Курилами — зона преимущественного перспективного освоения японским капиталом. Наконец, некоторые «внутренние» зоны региона могут стать объектом преимущественного освоения Китаем и Южной Кореей» (с. 114). Их удовлетворение таким разделом, очевидно, вызвано тем же Китаем, поскольку Китай «может быть для нас куда более беспокойным соседом, чем сегодня» (с. 118). Китаю, следовательно, мы не доверяем, а США и Японии можем довериться. Если в 1918–1922 гг. этим двум «друзьям» приходилось осуществлять вооруженную интервенцию против российского Дальнего Востока, то теперь мы сами им предлагаем заполнить «геополитические пустоты». А еще говорят, что у нас нет «пятой колонны».

Итак, общий вывод авторов заключается в том, что Россия «по-прежнему будет находиться в подвешенном состоянии», что предполагает, несмотря на конфронтационную политику США, все равно подложиться под них, подальше держаться от Китая, не стремиться использовать страны Третьего мира против Запада и по ходу дела выработать «общенациональное государственное целеполагание» («национальную идею»).

Такое «полегание» под Запад встречается крайне редко даже среди оголтелых прозападников. Но не надо забывать, что работа эта написана в стенах института ИМЭМО, который под Запад лег еще во времена Горбачева, лежит до сих пор¹⁰⁵, ощущая от этого как материальное, так и физическое удовлетворение. А встать-то нет сил, да и желания. Залежались.

Концепция «выборочной вовлеченности»

В апреле 2000 г. председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике (СВОП) С. Караганов представил сборник «Стратегия для России: повестка дня для Президента — 2000» (М.: Вагриус, 2000). Идея сборника явно заимствована у американцев. Скорее всего у фонда наследия, ежегодно публикующего наставления консервативным кандидатам на официальные посты¹⁰⁶.

Так вот, по словам С. Караганова, эта работа была сделана людьми, «которые и в интеллектуальном, и в политическом смысле составляют гордость нашей страны»¹⁰⁷. Посмотрим, кем мы должны гордиться.

Меня, естественно, интересовала в данной работе одна глава — глава 2 под названием «Российская внешняя политика перед вызовами XXI века», которую сообща написали С. Караганов, В. Аверчев, А. Адамишин, А. Белкин, А. Пушков. (Сразу же стоит отметить, что, кроме С. Караганова и журналиста А. Пушкова, остальные не являются международниками, а работают советниками каких-то коммерческих структур.)

Сборник, как заявил Караганов на его представлении (или по-заморски — презентации), является «надпартийной программой», т. е. он вне политики, не отражает интересы какой-либо партии, а значит, отражает интересы, надо думать, всего народа. Подобная позиция характерна для многих радетелей отчизны, постоянно выпячивающих тезис о том, что они над идеологиями или над политикой, так сказать, над схваткой. Главное — чтоб страна процветала и народ богател. Это старый шулерский прием всех пробуржуазных интеллектуалов, рядящихся в тогу защитников народных интересов. Но его постоянно используют, поскольку он до сих пор срабатывает из-за политической дремучести нашего непотопляемого народа.

На самом деле все авторы сборника являются защитниками капиталистической системы и буржуазии, о чем они сами проговариваются в предыдущей работе на ту же тему — «Стратегия-3». В ней, видимо, по недосмотру выскочила фраза: «Но, может быть, важнейшая проблема внешней российской политики — ее оторванность от конкретных экономических интересов страны и самого главного субъекта этих интересов — российских корпораций и банков (курсив мой. — О. А.)¹⁰⁸. Вот вам и «надпартийная платформа»! Правда, в сборнике этой фразы уже нет. Хорошо поработали редакторы.

Теперь рассмотрим, что же уготовила России «гордость нашей страны».

Сразу же бросается в глаза: «Стратегия-3» («Стратегия России в 21 веке: анализ ситуации и некоторые предложения») отличается от сборника большим оптимизмом в оценках российской дипломатии. Читаем: «Произошла резкая активизация политики на Дальнем Востоке, углубились отношения с Китаем, улучшились отношения с Японией» (там же). В аналогичном ключе трактуется дипломатия Москвы в районе Персидского залива, в целом на Ближнем Востоке, в Европе. Более того, оказывается, «строго говоря, проблемы военной безопасности в Европе не существует (во всяком случае, для России)» (там же). Этот оптимизм объясняется тем, что «Стратегия-3» писалась, видимо, во времена премьерства Примакова (и до августовского кризиса 1998 г.), линия которого всецело поддерживается авторами сборника. Кроме того, авторы «Стратегии», так же как и почти все российские международники, успехи дипломатии определяют по количеству визитов на высшем уровне и по хорошим словам, на которые не скупятся политические мужи. Нашим ученым политологам и международникам почему-то не приходит в голову простая мысль: попробовать подсчитать, сколько денег уходит на эти бесконечные вояжи и встречи и каков «процент возврата» в нашу политическую и экономическую казну. Все эти фразы «улучшились или углубились отношения» не стоят выеденного яйца, если их не подтвердить цифрами, например, в сфере торгово-экономического сотрудничества или экономии средств в деле безопасности.

Как бы то ни было, в сборнике тональность минорная: в 1999 г. все успехи поисчезали. Авторы справедливо пишут о кризисной ситуации в России, в связи с чем произошло ужесточение политики Запада, разуверившегося в российских реформах (плюс, конечно, Чечня). Далее анализ идет по накатанной колее — с одной стороны и с другой стороны. С одной стороны, престиж России понизился, «имидж» (по-русски «образ») ухудшился (с. 63), но с другой стороны, «внешние условия развития России остаются в целом благоприятными» (с. 64). Эти «благоприятствия» связаны с некоторыми явлениями мировой политики и экономики. В чем же они выражаются?