Мир до и после дня рождения

Шрайвер Лайонел

Зал постепенно заполнялся людьми, и организаторы мероприятия разбили две беседующие пары, чтобы представить номинанток директору фонда, журналистам и членам жюри. Взгляды судей казались ей извиняющимися («Простите, но мы голосовали не за вас»), однако они произнесли все полагающиеся слова похвалы в адрес ее книги, отметили впечатляющую яркость цветовой гаммы, свежесть материала…

Лишенная за все время своей карьеры возможности слышать восторженные отзывы, Ирина словно не слышала их и сейчас. Комплименты — это бесполезные калории и в этом похожи на попкорн.

Ирина объяснила, что яркий красный, лимонный желтый и густой зеленый —

цвета шаров в снукере.

— На самом деле, — добавила она, — снукер приобрел бешеную популярность в Британии лишь с появлением цветного телевидения. Би-би-си делала ставку на зрелищные передачи. Так появился кубок «Пот блэк», игроки стали национальными героями, а игра, появившаяся случайно, как любительская, превратилась в увлекательный спорт с высокими ставками и международными турнирами.

Джуд смотрела на нее с жалостью.

— О, бедная моя, сколько же ты наслушалась сплетен.

— Рэмси, — Ирина подтолкнула мужа вперед, — каждый год принимает участие в «Пот блэк»! — Она уже потом поняла, что напрасно это сделала. Ему не довелось услышать ничего лучше, как: «А, так вы играете в снукер!» Рэмси же в свою очередь смог лишь пробормотать: «Да». Повисла тишина.

В самый разгар беседы в зале появился Лоренс. Такого же успеха Ирина могла добиться, пригласив боевика с западного берега реки Иордан или Маску Красной смерти. Однако стоило ей взглянуть в карие глаза Лоренса, как по телу разлилось тепло, от которого она забывала обо всем, в том числе о необходимости проанализировать размеры своей ошибки.

Серо-голубые глаза Рэмси по цвету напоминали океан, такие же глубокие, как его бескрайние воды, они странным образом иногда словно покрывались льдом. Несмотря на презрительные фразы, часто слетавшие с уст Лоренса, его амбровые глаза выражали ограниченную палитру эмоций: нежность, благодарность, боль, мольбу. Когда они жили вместе, она не раз критиковала его манеру одеваться, теперь же воспоминания о коричневых брюках-докерсах и клетчатых рубашках вызывали улыбку. Поразительно, но все, что раньше раздражало ее в нем, сейчас казалось милым. Ей нравилась его принципиальная сдержанность, сочетающаяся с самоуверенностью Эксперта. Ей нравилась его походка непритязательного человека. Ей нравилось, что в любой ситуации на него можно было положиться, он всегда был готов поддержать; Лоренса можно было бросить в водоем любой социальной среды, и он бы выплыл. Она любила его жесткость и дисциплинированность, являвшуюся всего лишь прикрытием страсти к обжорству, лености и несдержанности, которые, несомненно, проявятся в нем, если он сойдет с прямого и верного пути. Она ценила то, что Лоренс Трейнер по-настоящему мог «радоваться» за другого человека, как он открыто выражал, что счастлив за нее. В то время как она давно потеряла желание сорвать с него одежду, лицо все еще привлекало ее. Она любила его резко очерченное, всегда тревожное, красивое лицо.

Было неясно, что оскорбило Рэмси больше: сам факт приглашения Лоренса или выражение ее лица при его появлении в зале. Когда она посмотрела на Рэмси, его глаза уже стали ледяными.

Лоренс несмело поцеловал ее в щеку:

— Поздравляю!

— Спасибо, — сказала Ирина.

Рэмси положил левую руку ей на плечо, крепко прижал к себе и принялся тереть ладонью ее предплечье.

— Рэмси, — спохватилась Ирина, — Лоренс случайно оказался в городе, и я пригласила его прийти.

— Случайно оказался в городе. Разве это не везение?

— Привет,

Рэмси! — Лоренс энергично пожал свободную руку ее мужа. — Без обид. Я действительно рад тебя видеть.

— Заумный фанат, — произнес Рэмси. Это выражение виделось ей едким пятном, символом нежелания обратиться к человеку по имени; Лоренсу же казалось, что рукопожатие возобновляет прежнюю связь и выражает им задуманное. Однако Рэмси не желал старой привязанности к Лоренсу. И еще меньше он хотел признавать, что Лоренс все же хороший человек.

— Да, поздравляю с выходом в финал в этом году в Шеффилде! — сказал Лоренс. — Это что получается, уже восьмой?

— Тебе лучше знать. — Рэмси с трудом произносил слова, он был в такой ярости, что вообще не желал говорить. — Ты же ученый.

Его движения вверх-вниз по ее руке стали раздражать Ирину.

— Лоренс, позволь пригласить тебя выпить бокал вина. — Она сделала шаг и разрушила крепкое сцепление. В научной фантастике при столкновении двух вселенных часто нарушается молекулярная целостность всего мира. Теперь она понимала почему.

— Послушай, — начал Лоренс, когда они подошли к стойке бара. Когда двое мужчин оказались на расстоянии двадцати футов, атомные частицы в комнате уравновесились. — Я посмотрел, каковы твои рейтинги на «Барнс энд Ноубл». Ты ведь бесспорный кандидат на победу! Все остальные пролетают! Я имею в виду ту дрянь, что написала Джуд, — теперь, когда я ее увидел, понимаю, что дело действительно дрянь. Прочитав название, чуть от смеха не лопнул!

В книге «Детский размер» коренастая, плотная девочка влюбляется в одноклассника и ради того, чтобы привлечь его внимание, сидит на всевозможных диетах. Все время голодная, она из веселой становится раздражительной. Вскоре оказывается, что предмет ее обожания тоже ей симпатизировал, но лишь до тех пор, пока она не стала вредной. Маленькая девочка понимает, что нужно питаться разумно и любить свое тело, даже если она никогда не будет худой, — счастливый конец.

— Знаешь, кажется, Рэмси не в восторге от моего появления, — сказал наконец Лоренс. — Пожалуй, я быстро выпью что-нибудь и уйду. Не хочу портить тебе настроение. Это же твой день.

— Давай говорить по-русски, ладно? — попросила Ирина и продолжала вполголоса уже по-русски: — Да, это мой день, а это значит, что я имею право пригласить тебя, если хочу здесь видеть. Ты должен быть здесь. Ты поддерживал меня и помогал в работе над иллюстрациями много трудных для меня лет. Прошу тебя, не уходи. Пожалуйста.

— Хорошо, я останусь, если ты так хочешь, — успокоил ее Лоренс. — Но почему он так обижается, ведь столько времени прошло? — Он на удивление свободно говорил по-русски.

— Может быть, потому, что он видит, что я еще тебя люблю.

Смутившись, Лоренс перешел на английский:

— Ты любишь меня лишь в определенном смысле. Может, тебе сказать ему, что я женюсь, ему станет легче.

Ирина вскинула голову:

— Но ведь это ложь.

— Нет, — спокойно ответил Лоренс.

Она посмотрела на мыски и опять подняла глаза.

— Поздравляю. Полагаю, это хорошая новость. — Она не должна была говорить «полагаю», но не смогла сдержаться.

— Да, на самом деле, — пылко продолжал он. — Очень хорошая. Надеюсь, ты не будешь расстраиваться, что мы с тобой так никогда и не… что мы так и не поженились. Может, нам и не надо было, но на этот раз я уверен, что все делаю правильно.