Мир Феликса
Шрифт:
Я выскочил на улицу, словно зверь, сбежавший из зоопарка, в первые секунды испуг и смятение не давали мне опомниться и попросту сообразить, куда бежать. Сделав несколько бессмысленных рывков в одну и другую сторону, я устремился вперед, через детскую площадку. В первые секунды страх не давал мне даже смотреть по сторонам, но вскоре я начал замечать странное движение вокруг. Справа меня нагоняла невысокая девушка, ей, явно, было неудобно бежать в босоножках, поэтому, чуть ускорившись, я оставил ее позади. Затем мое внимание привлек мужчина, бежавший с другой стороны дороги и не сводивший с меня глаз, он порывался приблизиться ко мне, но как будто чего-то ждал. Затем прямо предо мной, на перекрестке, с резким скрежетом затормозил автомобиль, из него вышли двое молодых людей в строгих костюмах
Я бежал сломя голову, ловко, интуитивно преодолевая препятствия и ускоряясь при каждой новой встрече с Феликсом. В поле зрения постоянно были какие-то люди, в основном, просто прохожие, но некоторые, завидев меня, тут же делали меня своей целью. Они появлялись из ниоткуда, сбегались будто по чьему-то зову, они явно как-то связывались друг с другом, делясь информацией о моем местоположении. Разумеется, в тот момент я не рассуждал и не анализировал, я просто бежал. Через несколько кварталов дыхание начало сбиваться, каждый вдох отдавался острой болью под ребрами, я начал терять скорость и запинаться. И вдруг очередная встреча с Феликсом заставила мое второе дыхание открыться: это был здоровенный атлетичный мужик, самый настоящий десантник. Он стремительно нагонял меня справа, мне ничего не оставалось, кроме как броситься в кусты, в надежде, что он хотя бы на время потеряет меня в парковой чаще. Понемногу начиная соображать, я понял, что бегу не туда, куда следует. Превозмогая жгучую боль в мышцах, я выбежал из парка на дорогу и в три скачка достиг подземного перехода. Тут неожиданная оперативная находчивость подсказала мне перепрыгнуть через парапет и упасть наземь. Как я и рассчитывал, десантник, не заметив меня, решил, что я спустился в переход. Подождав достаточное время и увидев его на противоположной стороне дороги, я без резких движений вернулся в парк и, подгоняемый животным страхом, продолжил бег.
Когда я достиг многоэтажного здания парковки, мое тело ощущалось как раскаленная топка паровоза, слюна сухой и вязкой пленкой обволакивала щеки изнутри. К счастью, машина была на своем месте — видимо, Феликс ей не пользовался. Я в считанные секунды проник внутрь черного хэтчбэка и, наконец, впервые по-настоящему сделал остановку. Я постарался успокоиться и очистить разум, перевел дыхание, опустошил бутылку воды, стоявшую между сидениями. Положив руки на руль, я заметил, что они дрожали; меня трясло со страшной силой, вставить ключ в ячейку оказалось задачей из разряда продевания нитки в иголочное ушко. Я снова опустил руки, выдохнул и попытался забыть обо всем.
Вскоре дрожь отступила, я завел машину и не спеша вывернул с парковочного места. По мере того, как я набирал скорость, состояние мое приближалось к спокойствию, необходимому для управления автомобилем. И тут неожиданно на моем пути появился покатый капот компактного универсала, которым обычно управляют взрослые тетушки. Машина загородила проезд наполовину, из нее вышла как раз такая женщина, за пятьдесят, и встала посреди тоннеля. Ее суровый взгляд был полон решимости остановить меня, но я был не намерен так просто сдаваться, вопреки ее ожиданию, я сильнее надавил на газ и с треском протаранил переднее колесо легковушки, так что ее отбросило на ближайший бетонный столб. Из-за резкой встряски и летящих осколков, я на секунду потерял ориентацию; вновь поймав глазами дорогу, я увидел почти вплотную гранатовые бусы и бордовую блузку; женщина, потеряв всякий страх, бросилась ко мне на капот. Ее горящее от ярости лицо маячило в полуметре от меня, а ноги беспорядочно мотались над дорожным полотном. Ужас от происходящего не давал мне опомниться. Устремив взгляд вперед, я увидел приближающуюся стену и резко дал по тормозам, женщина слетела с капота, ее яркие туфли промелькнули в световом пятне фар и скрылись вместе с ней где-то под капотом. Я в ужасе выбежал из машины, она лежала без сознания возле бампера, бусы были разбросаны вокруг, вероятно, она ударилась головой о стену в полете. Не было времени поддаваться шоку, возможно, если бы я смотрел на все это со стороны, я бы застыл в цепенящем ужасе, но я был в центре событий, и понимание допустимости для меня вышло из привычных границ. Бегло осмотревшись, я взял женщину под руки и поволок к багажнику. Поднять и уложить ее было непростым делом, к счастью, за то время, что я управлялся с ее расслабленным и оттого особенно увесистым телом, никто не выезжал с парковки. Она издавала нечленораздельные звуки, благодаря чему я понял, что она была в сознании. Это навеяло мне идею заклеить ей рот скотчем, а также связать руки и ноги, чтобы в багажнике она, а точнее он, не смог шуметь, привлекая внимание прохожих.
Я не знаю, был ли это шок или защитная реакция нервной системы, я почти в полном спокойствии сел за руль и с невозмутимым видом завел машину, заранее готовясь ко встрече со случайными взглядами на улице. Я отдавал себе отчет в том, что волнение мое было связано, в первую очередь, с опасностью быть замеченным — как Феликсом, так и полицией. Я остро ощутил тот момент, когда перешел грань закона. Возможно, мои действия на парковке не попали в поле зрения камер наблюдения, или попросту никто не обратил на них внимания; так или иначе, я чувствовал себя преступником и был уверен, что рано или поздно мое преступление будет раскрыто. Вместе с тем, по мере движения по людным улицам, я обретал уверенность, вскоре я начал думать о том, что делать дальше. Первым делом, я осознал, что у меня появилась кровь Феликса, и это, как минимум, позволяло мне начать исследования.
Я ехал неизменно прямо, пока, неожиданно для себя, не повернул налево. Вскоре я осознал, зачем сделал это: первоочередной задачей для меня было найти Настю, и притом быстрее, чем это сделает Феликс. К счастью, я знал наверняка, где ее искать: в это время она была на работе, в рекламном агентстве. В середине рабочего дня путь в центр города оказался достаточно свободным, и с моим неуверенным вождением дорога заняла не более получаса. С высоты моста город выглядел обыденно и даже спокойно, мне бы и в голову не пришло, что этот миллионный мегаполис мог быть ареной для охоты — охоты на меня. На пути мне не встретилось ничего подозрительного — никаких следов Феликса. Вероятнее всего, он меня потерял.
Обстоятельства были на моей стороне, стоя на светофоре, я застал Настю переходящей через дорогу; она плыла в кремовом летнем платье, с ноутбуком на плече и со стаканом кофе в руке. Для меня это стало такой же неожиданностью, как и для нее. После секундного ступора я выскочил из машины и цепко схватил ее за руку:
— Некогда объяснять, садись в машину! — Глаза мои горели. Предполагаю, насколько озверело я выглядел в тот момент.
— Что случилось? — Она была удивлена, но ничуть не напугана.
Я не стал больше повторять и лишь настойчиво открыл перед ней дверь. Светофор, меж тем, дал зеленый свет, и водители позади начали судорожно сигналить. Я саркастически исполнил перед ними извинительный жест, дождался, когда Настя сядет в машину, сел за руль и неровно, резко тронулся.
— Решил показать мне, как ты научился водить? — Спросила Настя под чьи-то злые крики в мою сторону.
— Нет. — Односложно ответил я, концентрируясь на дороге.
— Тогда ради чего я пропускаю совещание с ген. диром?
— Я скоро все объясню. Ты в опасности, и я тоже.
Собранно, внимательно осматриваясь, я повернул налево. Мой ближайший план все яснее вырисовывался: отвезти Феликса в тихое место, взять его кровь и отпустить, после чего отвезти Настю в тихое место и придумать, что делать дальше. Главная проблема была в том, что я понятия не имел, сколько Феликсов за мной охотилось и знали ли они о моем местоположении. За долгое время никто не бросился к нам на капот, и я решил, что они нас так и не нашли.
Первым делом, я сделал остановку у магазина мед. техники.
— Ты куда? — Остановила меня Настя.
— Любимая, я быстро, никуда не уходи. — Я был уверен, что она поймет меня правильно, что бы я ни натворил, ведь во всем, что я делал, был отголосок моей любви к ней.
Когда я вернулся с комплектом шприцов и пробирок, Настя посмотрела на меня, как на маньяка. Я даже не представлял, как рассказать ей всю эту абсурдную историю про Феликса, любой разумный человек послал бы меня на моменте про снимок сознания.