Мир Гаора
Шрифт:
Разговор на этом оборвался, но ждали уже спокойно.
По ощущениям Гаора, прошло периода два, не меньше, когда надзиратель подвел к решётке Седого, Чалого и Зиму.
Чеграш и Гиря вскочили на ноги, но стояли у нар, пока надзиратель отпирал и запирал дверь. Но и когда надзиратель ушёл, Седой не разрешил им подойти, остановив тем же коротким и необидным в своей властности жестом. Все трое отошли от решётки и остановились перед притихшими в ожидании нарами. Седой оглянулся на
– Пошёл, - сказал Седой.
– Шуры-муры гоп ля-ля, - Чалый как-то встряхнулся, и из-под его рубашки появилась буханка хлеба.
– Ламца-дрица гоп ца-ца, - подхватил Зима, столь же непонятным образом извлекая короткую палку колбасы.
– И трах-тибидох, - Седой достал плитку шоколада.
– Ух, ты-и-и!
– потрясённо выдохнул кто-то.
– Давай, Слон, дели, - распорядился Седой.
В мгновенно наступившей благоговейной тишине Слон непонятно откуда взявшимся обрывком тонкой стальной проволоки безукоризненно точно нарезал хлеб, колбасу и шоколад на двадцать восемь частей. Мальца развернули спиной к нарам, и тот натянул себе на голову рубашку. Началась процедура делёжки.
– Кому?
– указывал Слон на кучку из кусочка хлеба, ломтика колбасы и крошки шоколада.
– Бурнашу... Сивому... Зиме... Сизарю... Себе...
– отвечал Малец, - Рыжему... Мне... Седому... Чеграшу...
Названный брал указанную кучку, но есть не начинал, ожидая окончания дележа. Наконец, назвав всех, Малец опустил рубашку и, обернувшись, взял свою долю.
Слон убрал проволоку, и все приступили к смакованию. Подражая остальным, и Гаор ел медленно, хотя мизерность порции позволяла расправиться с ней одним глотком. Но это была не еда, а великое таинство приобщения к братству. Именно такими словами, беспощадно бы вычеркнутыми Кервином, он и думал сейчас.
– Ну и чего психовали, дурни?
– улыбнулся зарёванному лицу Гири Седой.
– Иди, умойся. На работы нас дёрнули, вот и всё.
– И за что ж столько отвалили?
– поинтересовался, облизывая испачканные шоколадом пальцы, Сивый.
– Отопление у них барахлило, - ответил Чалый, - ну и наладили им релейку. Ещё прогулку завтра обещали.
– А чего не сегодня?
– Льёт там, надзирателям мокнуть неохота.
Седой улыбнулся Гаору, усаживаясь на свое место.
– Трепанули тебе уже про меня?
– и сам ответил.
– Вижу, трепанули.
Гаор кивнул.
– - Авария на заводе была?
– Угадал.
– Давно?
Седой внимательно смотрел на него.
– Скоро десять лет.
Гаор свёл брови, напряженно считая и вспоминая.
– Я тогда ещё в училище был. Нет, не помню.
– Ты мог вообще не знать.
– Нет, - покачал головой Гаор.
– Чтоб за аварию сюда попасть, жертв за сотню надо считать. А тогда и расплатиться нельзя. Нет.
Он говорил как сам с собой, уже не глядя на собеседника. Вокруг обсуждали съеденное, рассуждали, что умственность она себя везде покажет и оправдает, опять играли и трепались, а он тихо и быстро спорил и доказывал.
– Первая нестыковка. О такой аварии слышал бы, не могло это мимо пройти. Это два. Кто погиб, что за них такой приговор? За рабочих столько не давали и не дадут. Это три. Скоро десять... это когда? Рамсел? Там бомбёжка, не подходит...
– Зачем тебе это?
– вклинился голос Седого.
Гаор вздрогнул и повернулся к нему. Говорил Седой небрежно, с лёгкой насмешкой, но глаза его были серьёзны.
– Не лезь, Рыжий. И опасно, и незачем.
– Мне уже бояться нечего, а...
– А вот здесь ты ошибаешься!
– перебил его Седой.
– Запомни, пока ты жив, есть и опасность. Всегда найдётся более страшное.
– Страшнее этого?
– На фронте было страшно?
– ответил вопросом Седой.
– Было, - честно ответил Гаор.
– Думал, что страшнее не будет?
– Думал.
– Здесь страшнее?
– Да, - вынужденно кивнул Гаор.
– Но вы же...
– Тебе по губам дать или всё же запомнишь?
– перебил его Седой.
– Кто над кем хозяин? Ты над языком или он над тобой?
Гаор невольно смутился. Не водилось за ним раньше такого. Всегда знал, с кем, как и о чём говорить, на сколько язык отпустить.
– То-то, - не стал его добивать Седой и улыбнулся.
– Ноги отошли?
– Да, - ответно улыбнулся Гаор.
– А что, обуви совсем не дают?
– Здесь только на работах. Видел, кто тележку возят, комбинезоны и ботинки. А у хозяина... как хозяин решит. Содержание и использование раба на усмотрение владельца, - и усмехнулся.
– По закону.
– Закон - это сила, - так же усмехнулся Гаор.
– А... а я не понял, как выплаты вычисляются?
Седой кивнул, показывая, что считает вопрос правомерным.
– Семьдесят пять процентов от потенциальной зарплаты. Допустим, ты... ну, скажем, сделали тебя садовником.
Гаор не смог удержаться и фыркнул, настолько нелепым ему показалось такое предположение. Седой, словно не заметив, продолжал.
– Значит, твой владелец садовника не нанимает и на зарплату как бы не тратится. Вот семьдесят пять процентов он выплачивает, а двадцать пять ему оставляют на твоё содержание. Понял?